Дарья Калинина - Куда исчезают поклонники? Страница 39

– Мягкую игрушку!

– На них садится много пыли. А вдруг ребенок – аллергик?

– Купи куклу!

Идея Марише понравилась. Что же, куклу можно подарить ребенку любого возраста.

– Ладно. А какую?

И подруги начали выбирать. Тут были очень красивые испанские куклы в бальных платьях, украшенных цветными стекляшками, с веерами. Но Мариша признала их слишком опасными для здоровья девочки.

– Они же фарфоровые. Такими куклами нельзя играть, только поставить их на полку и любоваться.

– А я бы взяла именно эту. Она подойдет для ребенка любого возраста.

Но Мариша заупрямилась. И в результате подруги сошлись на том, что толстый пузатый младенец в шапочке, штанишках и костюмчике подойдет ничуть не хуже.

– Тем более что у него все с собой. И горшок, и бутылочка, и соска, и даже ложка для кормления.

Любезная продавщица красиво упаковала выбранного пупса в коробку, завязала лентами и, все так же любезно улыбаясь, выбила чек на кассе. Едва только взглянув на цену, Мариша почувствовала легкое головокружение. Еще бы продавщице не быть любезной! Кукла стоила так, словно была сделана не из пластика, а из золота или другого ценного металла.

– Спасибо, – с трудом сдержав эмоции и каким-то чудом не отказавшись от покупки, поблагодарила ее Мариша.

И с гордо поднятой головой вышла из магазина. Вика пыталась уговорить ее купить еще косметичку для малышки. Но от этой затеи Мариша решительно отказалась.

– За семьсот рублей я могу купить себе вполне приличный набор пробников из Франции. А тут за эти же деньги сомнительные китайские гели с блестками в картонной коробке, всего лишь оклеенной сверху розовым бархатом. Разве это справедливо?

– На тебя не угодишь, – ворчала Вика. – Лично я не стала бы скупиться, будь у меня ребенок.

Мариша только вздохнула в ответ. Видимо, именно на эту категорию граждан и был рассчитан ассортимент в этом магазине. Все лучшее – детям! Давно позабытый и, казалось бы, такой прекрасный лозунг. Но как все хорошее, если его становится слишком много, может набить оскомину.

И, как ни крути, это не повод завышать цены на детские товары в полтора, а то и в два раза против обычных взрослых вещей!

У магазина девушки распрощались. Мариша отправлялась в гости к своей маме. А Вика мечтала только о том, как бы добраться до дома и немного передохнуть.

– Мечтаю завалиться в кровать, обложиться книжками, взять несколько шоколадок, пару бутербродов с колбасой, бутылочку сока и отключиться на время от всего мира!

– Хорошо тебе!

В голосе Мариши проскользнули завистливые нотки. Вообще-то она была не завистлива. Умела даже искренне радоваться за людей. Была довольна, когда кто-то из подруг покупал себе действительно красивую вещь или делал удачную прическу. Но как ей было не позавидовать сейчас Вике? Ведь она проведет чудесный вечер – сплошное свое удовольствие и блаженный покой, а Марише покой даже не снится. Ха-ха! С ее-то мамулей!

– Зато ты повеселишься! Пообщаешься с интересными людьми.

– Шутишь? С мамой и тетей Светой? Впрочем, ты права, скучать мне с ними точно не придется.

Насколько Мариша помнила тетю Свету, это была крикливая, шумная и довольно скандальная женщина, очень обидчивая и готовая устроить истерику по малейшему поводу, а зачастую и вовсе без повода. Это ей отлично удавалось. И среди родни шла о ней недобрая слава. Мол, пригласишь Светку в гости, потом три года от всякой грязи, что она на тебя выльет, не отмоешься.

– И зачем она приехала? Может быть, материнство ее исправило?

На всякий случай Мариша решила держаться с дочкой тети Светы подчеркнуто приветливо и радушно.

– Даже если девчонка страшненькая, начну восхищаться ею, как первой красавицей. Редкие волоски – скажу кудри. Бледненькая и тощенькая – скажу стройная. Жирная – скажу здоровенькая. Одним словом, только приятные вещи! И главное, первым делом всучу девчонке подарок!

Но едва Мариша увидела дочку тети Светы, как она поняла, что промахнулась с подарком.

– Надо было слушать Вику и брать фарфоровую куклу! – с досадой пробормотала Мариша, не зная, куда пристроить пупса.

Прятать его было уже поздно. Все его уже видели. Тетя Света, которая еще больше растолстела, и ее девочка, которой явно уже стукнуло лет тридцать, но вела она себя так, словно ей не сравнялось еще и двадцати. Мариша совершенно искренне не понимала, как она умудрилась прошляпить появление такой взрослой дочки у тетки Светы. Вот что значит редко общаться со своей родней.

– Какой красивый пупс! – совершенно искренне восхитилась Маришина мама, не подозревая еще, какая буря надвигается на их головы. – А зачем ты его купила?

– Так это... В подарок.

И, шагнув к Светиной дочке, Мариша торжественно протянула свой дар со словами:

– Вот, это тебе!

На какое-то время в прихожей повисла тяжелая тишина. Такая тишина бывает только перед грозой. Лица всех вытянулись и приобрели какое-то странное выражение. Но Мариша искренне не понимала, что происходит, до тех пор, пока Светина дочка внезапно не разрыдалась, не отшвырнула от себя коробку с пупсом и не убежала в комнату.

Тетя Света кинулась за ней:

– Не расстраивайся, деточка! Мариша всегда была немного с придурью! Не обращай на дуру внимания!

Мариша осталась стоять оплеванная. К тому же ее собственная мама и не думала вставать на ее защиту. И это было по меньшей мере обидно.

И Мариша спросила:

– Что я такого ужасного сделала?

– Ты в самом деле не понимаешь?

– Нет.

– Господи, вечно ты во что-то вляпаешься! – вздохнула Тамара Ильинична.

– Что я на этот раз сделала не так?

– Будто бы не понимаешь!

– Нет. Говорю тебе, нет!

– Бедная девочка! – продолжала расстраиваться Тамара Ильинична. – Как ты ее обидела!

– Да чем, черт подери?! Чем?

– Не ругайся! – немедленно отреагировала мама.

– Буду! – разозлилась уже теперь Мариша. – Буду ругаться, пока вы мне не объясните, что тут происходит! Согласна, глупо было дарить взрослой тете детскую игрушку, но это еще не основание оскорблять меня и называть дурой. Воспитанный человек возьмет подарок, даже если тот ему и не нравится. Поблагодарит дарителя и спрячет ненужный подарок подальше. Или передарит в более подходящие руки! Вот и все!

– Все, да не все! Ты что, специально Таечке куклу-младенца подарила?

– Вовсе нет. Я думала, что этой Таечке годика три. И она будет рада подарку!

– Боже мой! Так наплевательски относиться к собственной родне! Ты даже не знала, сколько лет Таечке!

– Да, не знала. И что тут такого? Я и о самом существовании этой Таечки не подозревала до сегодняшнего дня, пока ты мне о ней не сказала.

Этот диалог мать и дочь вели в прихожей шепотом под аккомпанемент громких рыданий Таисии, которые доносились из комнаты.

– В общем, так! – решительно произнесла Тамара Ильинична. – Сейчас ты идешь к Таечке и извиняешься перед ней за свою выходку.

– Да чего она ревет?

– Таечка мечтает выйти замуж, родить ребеночка, а лучше двух или трех. А у нее не получается!

– Дети не получаются?

– Замуж у нее выйти не получается!

Теперь до Мариши мало-помалу стало доходить. Перезревшая Таечка мечтает о детях и супружестве, а ничего не подозревающая Мариша дарит ей игрушечного младенца. Словно в издевку.

– В самом деле, неудобно получилось, – вынуждена была признать Мариша. – Так мне извиняться?

– И как можно убедительней! Таечка у нас в мать пошла. Такая же психованная!

Это было самое критичное замечание, которое позволила себе Тамара Ильинична по отношению к своей гостье.

Следующие полчаса у них ушло на то, чтобы вымолить у ревущей Таечки прощение. Или хотя бы заставить ее заткнуться. Девица оказалась не только истеричной, но еще и упрямой. Тетя Света, помнится, была куда отходчивей. Покричит, повозмущается, а через несколько минут снова готова просиять улыбкой. Таечке такой легкой уступчивости своей матери не досталось. Она вошла в раж. И ревела белугой, мотая головой и отказываясь признать, что у Мариши ничего дурного и в мыслях не было.

Марише пришлось чуть ли не на коленях вымаливать прощение и клясться, что она ничего плохого не думала и не хотела. И наконец Таисия снизошла и кивнула:

– Ладно. Ради мира в семье не буду обращать внимания на дураков!

Мариша хотела вспылить да и влепить нахалке пару оплеух, но мама вовремя заметила изменившееся лицо дочери и отволокла ее подальше от Таечки.

– А теперь, раз все в сборе, за стол, за стол! – весело закричала она. – Скорей садимся, а то боюсь, горячее совсем перестоялось.

За едой атмосфера несколько улучшилась. Все-таки невозможно злиться, когда запихиваешь в себя один вкусный кусок следом за другим, еще более вкусным. Но все же Мариша не могла отделаться от мысли, что ужин БЕЗ сестренки Таисии был бы куда приятней, чем тот же ужин, но в ее компании.