Дарья Калинина - Дайвинг для крокодила Страница 39

– Таким образом, у меня останутся свободными обе руки, – сказал он. – И работать будет сподручней.

Конечно, профессионального оборудования высотников в доме у старого Лаврентия не было. Но из подручных средств удалось соорудить нечто вполне приемлемое. Из плотного куска брезента вырезали большой треугольный кусок с таким расчетом, чтобы в середине поместился взрослый мужчина. А концы брезента крепко-накрепко связали вместе и привязали к канату.

Сам Гога сел в середину и спустился вниз, как на сиденье. Ноги свисали до самой воды. В руках у него был молоток и острое долото.

– Наверное, у старика имелась какая-то хитрость, чтобы заложить тайник без помощи инструментов. Но мы этого не знаем. И никогда теперь уже не узнаем. Так что придется действовать грубой силой. И просто взломать тайник.

Никто не возражал. Все были готовы сровнять колодец с землей, лишь бы найти сокровища.

Снизу раздавался стук молотка. Гога трудолюбиво откалывал бетон с облюбованного куска. А остальные, свесившись вниз, мешали ему работать, отвлекая своими вопросами.

– Как успехи?

– Долго еще?

– Уже что-нибудь есть? Нет? Да?

– Ну, сколько можно возиться!

Сначала Гога отвечал. Но потом плюнул и молча колотил молотком по долоту. Тогда толпа собравшихся у колодца изменила тактику. И вместо укоров на голову Гоги посыпались мольбы.

– Гогочка! Ну, ответь нам!

– Хоть немножко поддается?

И до собравшихся донесся бодрый Гогин голос, прерываемый стуком молотка.

– А куда оно, на фиг, денется!

И Гога продолжал молотить. Куски бетона падали вниз и поднимали фонтанчики воды. Подругам казалось, что прошли года и целые столетия. Но когда они взглянули на часы, то оказалось, что прошло всего двадцать с небольшим минут. И наконец Гога воскликнул:

– Готово! Сейчас я его вытащу!

Следом за этим раздалось кряхтение Гоги. И вниз полетел увесистый кусок бетона.

Чмок! Бульк!

И тут же Гога закричал:

– Есть! Есть!

Все радостно загомонили. Вниз к Гоге спустили еще одну веревку с привязанным к ней рюкзаком. За неимением другой тары в этот рюкзак и отправилась находка Гоги.

– Не урони! Не урони!

Но все обошлось. И едва рюкзак вытащили на поверхность, как все обступили его со всех сторон.

– Что там?

– Доставай!

– Как интересно!

Муж Анастасии попытался развязать рюкзак, но запутался в веревках. И окончательно все испортил. Вместо одного узла на веревках образовалось нечто вроде осиного гнезда. И тут на него посыпались проклятия. Даже жена выступила на стороне противника.

– Идиот!

– Только полный кретин мог так все запутать!

– У кого-нибудь есть нож? Давайте сюда!

– Так распутаем!

– Э-э-эй! – раздалось завывание Гоги из колодца. – Тащите же меня-а-а!

– Ой, Гогочка! – первой встрепенулась любящая жена, бросаясь к колодцу. – Ты там как?

– Падаю! – раздался мрачный голос Гоги. – Веревка трещит. Вот-вот рухну!

– Он падает! Сделайте же что-нибудь! Спасите моего мужа!

– Тяните!

– Тащите!

– Волоките!

Наконец Гогу извлекли из колодца. Канат, на котором он висел, не порвался, хотя и потрескивал весьма угрожающе. Но все обошлось. И счастливый Гога прижал к своей груди рыдающую от счастья Зою Ивановну.

Все остальные тоже собрались возле него и похлопывали героя дня кто по груди, кто по плечу, кто по руке. Когда Гоге это надоело, все-таки людское обожание, особенно в больших дозах, выносить трудновато, особенно с непривычки, он огляделся по сторонам и произнес:

– А где же оно?

– Что?

– Сокровище. Где рюкзак? Вы из него уже все вытащили?

– Нет. Тебя ждали.

– А в самом деле, где же рюкзак?!

Рюкзака не было. Невероятно, но факт. Рюкзак, который только что лежал на земле возле колодца, куда-то исчез. Впрочем, его исчезновение стало в какой-то мере понятным, когда выяснилось, что также исчезла и Надежда Михайловна.

– Вот старая грымза! – возмутилась Анастасия. – Ограбить меня решила!

– Сперла!

– Воровка!

– За ней! Не дайте ей уйти!

И вся толпа во главе с Анастасией и Зоей Ивановной помчалась по следам Надежды Михайловны.

– Ничего! Рюкзак тяжелый. Далеко не уйдет!

– Вон она!

В самом деле за деревьями мелькнул силуэт, сгорбленный под тяжестью ноши. Все бросились за грабительницей. И вскоре настигли Надежду Михайловну, которая развила совсем неплохую для своего возраста скорость. Да что там для своего. Даже муж Анастасии – здоровяк и атлет – порядком запыхался, пока догнал бойкую старушку.

– Стыдно! – прогудел он, ухватив рюкзак своей ручищей. – Пожилой человек, а на чужое позарились!

– Это мое!

– Нет, не ваше!

– Мое! Уверена, что Лаврушка хотел бы, чтобы его деньги достались именно мне!

– С какой это стати?

– Я его любила!

– Это еще не повод, чтобы присвоить себе наши деньги!

– Клад мой! – вопила Зоя Ивановна. – Я хозяйка дома и хозяйка земли. При чем тут все вы? Клад мой!

– Выкуси! Внучка-то я. Так что клад мой!

– Он мой!

– Мой!

– Мой!

Видя, что Анастасия сейчас просто поколотит упрямо не отдающую рюкзак старушку, а Зоя Ивановна уже нацелилась зубами на локоть ее мужа, Кира поторопилась вмешаться:

– Погодите! О чем вы спорите? Мы еще даже не знаем, что там внутри!

Ее голос был подобно проливному дождю, вмиг погасившему пожар. Все замолчали. И стали растерянно переглядываться.

– В самом деле, – произнесла Зоя Ивановна. – Девочка права. Мы должны взглянуть, что там внутри.

– Может быть, ничего и нет.

– А то делим шкуру неубитого медведя.

Гога опустился на колени. И быстро развязал узлы, которые прежде казалось возможным только разрубить. В рюкзаке оказался фанерный ящик. Ничего особенного. Обычный грубо сколоченный ящик из потемневшей от времени и сырости толстой фанеры. Местами она покрылась слоем плесени, но еще держалась. Закрыт ящик был на крючки, которые Гога отбросил двумя ловкими щелчками.

– Вуаля! – произнес он почему-то по-французски и откинул крышку ящичка. – Ух ты!

– А-а-ах!

– Фантастика!

– Обалдеть!

– Сколько золота!

– Кира, это ведь золото?

Все в полном обалдении таращились на содержимое фанерного ящичка. Оказалось, что он битком набит золотом. Ювелирные безделушки, зубные коронки, небольшие слитки, монеты и просто неровно обломанные куски металла. Общее у всех этих предметов было одно – все они были сделаны из металла желтого цвета.

– Это золото?

Дима протянул руку и взял кусок толстой проволоки. Прикусил зубами конец, пожевал и многозначительно вынес вердикт:

– Золото!

Все дружно ахнули.

– Сколько золота!

– Килограммов пять, не меньше.

– Пять кило золота!!!

– А сколько это в рублях?

– Смотря как считать. За лом дают рублей триста за грамм.

– А тут пять кило. Сколько это?

– Миллиона полтора.

– Рублей?

– Да.

– Всего лишь!

– Но это минимум! – воскликнула Зоя Ивановна. – Минимальный минимум. И только за золотой лом. А тут не только он.

И в самом деле, в дрянном фанерном чемоданчике лежали не только золотые слитки, коронки и золотая проволока. Тут имелось множество старинных монет, представляющих собой историческую ценность. И великое множество ювелирных украшений – серьги, кольца, браслеты, цепочки, кулоны, броши и ожерелья. Многие из них с драгоценными камнями. И, несомненно, представляли собой немалую художественную ценность.

– Этакую красоту и на лом? – бормотала Зоя Ивановна, перебирая драгоценности. – Невозможно! Это же рубины, брильянты, сапфиры! А какая тонкая работа! Изумительно!

Руки у ее дрожали от жадности. А лицо покраснело, и на нем выступили бисеринки пота. Хотя на улице было совсем прохладно.

Анастасия посмотрела на это, посмотрела, а потом завопила:

– Пошла вон! Клад дедов! А значит, мой!

И на растерявшуюся Зою Ивановну налетела Анастасия. Первая не удержалась на корточках. И рухнула на землю. Анастасия тут же запрыгнула на нее сверху и принялась осыпать женщину градом ударов.

– Вот тебе за дом! Вот тебе за землю! Вот тебе за клад! Хапуга чертова!

К дерущимся бабам поспешили их мужчины. Но женщины вошли в раж. И уже не разбирали, где тут свои, где чужие. Так что Гоге и мужу Анастасии тоже досталось. Как говорится, когда женщины дерутся, драке лучше не мешать. И мужчины, вняв голосу разума, отступили от своих разъяренных половинок, растерянно глядя на них.

Подруги отвернулись. Смотреть на кипящее у их ног сражение было выше всяких сил. Благодаря этому они заметили, как Надежда Михайловна, сохраняя на лице выражение полнейшего равнодушия, подбирается поближе к раскрытому ящичку с золотом. Все были слишком увлечены дракой. И про коварную Надежду Михайловну никто не вспоминал.

– Надежда Михайловна! Снова вы за свое взялись?! – укорила ее Леся шепотом, чтобы не слышали остальные.