Пьер Сувестр - Король — узник Фантомаса Страница 39

Он снова достал и ощупал свой бумажник, железнодорожный билет, накладную бороду и тёмные очки.

— Вот с этим всё ясно, — проворчал он. — Этот набор вещей как будто говорит: «Милостивый государь, отправляйтесь на вокзал, садитесь в поезд, отправляющийся в 1 ч. 22 мин., доезжайте до границы, а дальше поступайте как знаете. Но пока вы не пересекли границу, сделайте так, чтобы никто вас не узнал». Мои таинственные покровители не хотят, чтобы я задерживался в Глоцбурге, и, ей-богу, наши желания совпадают!

По удалённости колокольни собора Жюв определил, что кладбище находится километрах в трёх от города. Он вышел из морга, всё ещё сожалея, что так и не узнал, как он туда попал, и двинулся по дорожке среди могил. Вскоре он достиг решётки, ограждающей кладбище, и перелез через неё. Ориентируясь по колокольне, он вышел на дорогу, которая должна была привести его в Глоцбург.

Вот уже три часа как экспресс Берлин — Париж покинул вокзал Глоцбурга и на всех парах мчался по сельской местности. Вечерело, справа и слева от железнодорожного полотна начали зажигаться огни, ближе — сигнальные огни железной дороги, подальше и менее яркие — огоньки в окнах окрестных домов. Иногда яркий пучок автомобильных фар прорезал густеющие сумерки.

Забившись в угол купе первого класса, Жюв размышлял, не обращая внимания на пейзаж, доставивший ему столько удовольствия во время первого переезда.

Три часа назад на перроне вокзала он услышал, как мальчишки-разносчики выкрикивают специальный выпуск «Газеты Гессе-Веймара». Купив газету, он прочёл на первой полосе следующую заметку:

«Знаменитый бандит Фантомас, арестованный сорок восемь часов назад, вчера вечером вынес сам себе смертный приговор. Воспользовавшись тем, что ему по недосмотру оставили пистолет, он прострелил себе голову. Его труп находится в настоящий момент в кладбищенском морге, где ожидает вскрытия».

Жюву стало ясно, что кто-то вводит в заблуждение общественное мнение. Но кто и зачем? Если Жюва в самом деле считали Фантомасом, то зачем нужно было устраивать ему побег и подменять его неизвестным покойником? А если им было известно, что Жюв не Фантомас, то почему не освободить его обычным путём, не прибегая к инсценировке?

Вдруг новая идея пришла полицейскому в голову. А что если кто-то обманывает не только общественное мнение, но и полицию, и само правительство Гессе-Веймара? Жюв не располагал фактами в поддержку этой гипотезы. Но в момент, когда прозвучал сигнал отправления, он заметил принца Гудульфина, выходившего из специального вагона, прицепленного к концу состава. Полицейский был в курсе придворных сплетен, связывавших имена Гудульфина и эрцгерцогини Александры, которая, как ему было известно, была не кем иным, как леди Белсом. Таким образом, через любовницу Фантомаса, ниточка тянулась к самому Мастеру преступлений, и Жюв не исключал, что именно он, в силу какого-то недоразумения, был причастен к его освобождению.

Затем поезд тронулся. И Жюву, несмотря на все усилия, так и не удалось узнать, кто же ехал в последнем вагоне.

Поезд приближался к границе. Жюв всё ещё сохранял фальшивую бороду и тёмные очки. На пограничной станции он вышел, чтобы купить себе билет до Парижа. Вернувшись на перрон, он снова стал внимательно рассматривать таинственный салон-вагон. Вдруг у комиссара, при всём его самообладании, вырвалось удивлённое восклицание.

В какой-то момент сквозняк отодвинул занавеску на одном из зашторенных окон. И хотя чья-то рука тут же её задёрнула, в какую-то долю секунды Жюв успел различить за окном женский силуэт, в котором он узнал эрцгерцогиню Александру…

Локомотив свистнул, и Жюв едва успел вскочить в свой вагон. Теперь он возбуждённо ходил по коридору, потирая руки и чуть не приплясывая от радости: наконец-то он ухватил последнее звено и тайна его освобождения прояснилась! Во время бала во дворце леди Белсом лишилась чувств, услышав, что Фантомас схвачен. Считая, что её любовник находится в тюрьме, она стала думать, как организовать его побег. У эрцгерцогини Александры не было недостатка в преданных людях. С их помощью она организовала хитроумную комбинацию, позволившую мнимому Фантомасу — то есть, Жюву — оказаться на свободе…

«Да, да, несомненно, так оно и есть! — думал Жюв. — Сейчас леди Белсом празднует победу, считая, что освободила Фантомаса, в то время как освободила она его злейшего врага!»

Полицейский вернулся в своё купе, чтобы надеть оставленное там пальто, потому что начало холодать, и с удивлением обнаружил записку, приколотую в подкладке: «В Париже, Америк-Отель». Её мог подкинуть только кто-то из подручных леди Белсом. Уверенная, что в поезде едет Фантомас, она давала ему знать, где её следует искать в Париже.

Но почему в таком случае, спрашивал себя Жюв, леди Белсом не выходит на прямой контакт с тем, кого она считает Фантомасом? Не находя ответа на этот вопрос, комиссар начал сомневаться в своей последней версии. А что если, устав от преступного союза с Королём ужаса, раскаиваясь в содеянном, леди Белсом стремилась порвать этот союз? Что если она пыталась установить контакт не со своим ужасным любовником, а с ним, Жювом? Может быть, с её стороны не было никакой ошибки и она знала, кого спасала? Заручившись признательностью Жюва, она получила бы могучего союзника на случай, если бы ей предстояла борьба с Фантомасом, который, конечно, никогда не простил бы ей отступничества.

Глядя в сгустившийся за окном мрак, Жюв произнёс не без торжественности:

— Да будет так, леди Белсом! Никто не сможет сказать, что Жюв повёл себя неблагородно по отношению к женщине! Если только вы этого хотите, я заключу с вами союз. И тогда, Фантомас, посмотрим, кто кого!

Поезд мчался всю ночь, и около семи часов утра в предрассветном тумане возникли угрюмые очертания северных предместий Парижа. Вскоре пыхтящий локомотив остановился под стеклянными сводами Северного вокзала.

Выскочив из вагона, Жюв бросился в конец состава, надеясь встретить леди Белсом. Но та уже успела исчезнуть. Полицейский только успел увидеть, как она садилась в роскошный автомобиль, который тут же отъехал. «Ба! — подумал Жюв. — Я же знаю, где её найти… А сейчас мне надо спешить: сегодня истекает срок, когда я должен арестовать того, кого господин Аннион считает — и весьма основательно — мнимым Фридрихом-Христианом… Надеюсь, Фандор по-прежнему играет эту роль… Надо срочно разобраться и разработать дальнейший план действий! Итак, скорее в министерство внутренних дел!»

Вскочив в фиакр, он крикнул кучеру:

— Улица Соссэ, одиннадцать!

23. ОФИЦИАЛЬНОЕ МНЕНИЕ

— Что же дальше, господин Викар?

— Это всё, господин Аннион…

— Но вы не сообщили мне ровным счётом ничего! Как же так? Вы возглавляете отдел политической полиции, а сведения о том, что происходит в «Рояль-Паласе», даю вам я!

Растерявшийся от начальственного окрика, Викар пробормотал:

— А что в «Рояль-Паласе»? Там ничего особенного не происходит…

— Ничего особенного? — продолжал бушевать господин Аннион. — Хорошо же у вас поставлена информация! Мы попали в сложнейший переплёт, министру ежеминутно грозит запрос в парламенте, а вы говорите…

— Я не отрицаю, что положение сложное, я только говорю, что ничего нового…

— Мне ясно, что вы не уделяете этому делу должного внимания! Прошло уже восемь дней с отъезда Жюва в Глоцбург, и до сих пор от него нет никаких вестей! А ведь он испросил у меня неделю… Таким образом, он уже опоздал на 24 часа! Раз он ничего не сообщает, значит, он ничего не обнаружил… И мы должны рассматривать ситуацию так, как рассматривали её раньше!

— Я не совсем вас понимаю…

— Что же тут понимать?.. Неделю назад мы получили информацию, что в «Рояль-Паласе» под видом короля Фридриха-Христиана скрывается самозванец, подозреваемый в убийстве Сюзи д'Орсель. Однако Жюву удалось меня убедить, что Фридрих-Христиан — настоящий король… Арест подозреваемого был отложен на неделю, до возвращения Жюва… А его нет как нет! Вот я и говорю: мы возвращаемся к исходной точке… В Париже живёт король, подозреваемый в убийстве, что грозит острейшим политическим кризисом, а сыскная полиция и её политический отдел не мычат и не телятся! Общественное мнение возбуждено. Почитайте газеты, не только радикальные, но и умеренные! Дня не проходит, чтобы там не появились выпады против правительства и полиции, которые из страха перед дипломатическими осложнениями не решаются арестовать высокопоставленного убийцу! Вместе с префектом полиции, господином Лепином, мне удалось предотвратить массовые манифестации. Но лишь на время… Не сегодня завтра произойдёт взрыв возмущения!

— Всё это весьма досадно, — согласился Викар, — Но так было и вчера, и позавчера… Ничего нового не случилось…