Дарья Донцова - Букет прекрасных дам Страница 4

– Вот это-то главный вопрос, – протянула Нора и побарабанила пальцами по подлокотнику, – очень, очень интересный вопросик, и мне хотелось бы знать на него ответ…

Повисла тишина. Моя хозяйка уставилась в незанавешенное окно, подергала себя за волосы и заявила:

– Ладно. Значит, так, Ванечка, я теперь ни есть, ни спать не смогу, пока не докопаюсь до истины.

– Что вы имеете в виду? – решил уточнить я.

Элеонора вытащила из кармана пачку сигарет, золотой «Ронсон», и, щелкнув зажигалкой, спокойно ответила:

– Буду искать убийцу Риты.

Я попытался вразумить Нору:

– Дорожное происшествие вещь распространенная. Капитан Резов, ну тот, что составлял протокол, сказал мне: если водитель, сбивший человека, сам не остался на месте происшествия или если свидетели не запомнили точно номер, то найти преступника практически невозможно.

– Мне насрать, кто ее сбил, – прошипела Нора.

Я оторопел:

– Как это?

– Просто, глубоко плевать на того, кто сидел за баранкой, гораздо интересней узнать, кто заплатил киллеру. Меня волнует не исполнитель, а заказчик, понял?

– По-моему, вы слишком усложняете ситуацию, – осторожно начал я, – дело было вечером, шофер, скорее всего, пьяный…

– Ее убили, – спокойно заявила Нора.

– Это мнение милиции?

– … … – рявкнула Элеонора, – милиции! Тоже мне, блин, специалисты фиговы! Да они там все твердят, что Рита нарушила правила дорожного движения. Перелезла через железное ограждение и пошла через дорогу. Следовало направиться к пешеходному переходу, а тот в двухстах метрах от места происшествия. Да еще алкоголь!

– Какой?

– У нее в крови нашли алкоголь, – хмуро пояснила Нора, – незначительное количество, эксперт сказал, что, скорей всего, один-два фужера вина.

– Для Риты это ерунда.

– Мы с тобой знаем, что Ритка могла выпить две бутылки коньяка и не окосеть, – вздохнула Нора, – а специалист твердит, что для девушки ее хрупкого телосложения такого количества спиртного вполне достаточно, чтобы съехать с катушек. Вот и получается картина: пьяная, вечером, на темной улице.

– Там великолепное освещение, – перебил я Нору, – извините, пожалуйста, что не дал договорить, но прямо у остановки установлена гигантская реклама, лампочек сто, не меньше, горят, Риту было видно как на ладони, и потом…

– Что, – резко спросила Элеонора, – что потом?

Я вновь вспомнил, как «Вольво» вилял вслед за Маргаритой, и сказал:

– Водитель так странно себя вел. Рита побежала, на шоссе было полно места, он запросто мог ее объехать.

– Вот видишь, – прошептала Нора, – даже тебе ясно, что дело нечисто. Ладно, хватит трепаться попусту. С завтрашнего утра начинаю сама искать убийцу.

– Как? – изумился я. – Сама? Зачем?

– А кто еще этим займется? – фыркнула Нора и раздавила в пепельнице окурок.

– Милиция.

– Ой, не смеши меня, они давным-давно списали это происшествие в разряд «глухарей». Никто и палец о палец не ударит. И потом, наши доблестные правоохранительные органы способны только бороться с бабушками, торгующими возле метро укропом.

Я попытался вразумить Нору:

– Ладно, если не доверяете милиции, наймите частного детектива, сейчас много контор.

– Шаромыжники и обманщики, – дернула плечом Нора. – Не нужен никто, сама найду.

Я рассердился:

– Нора, жизнь – это не ваши любимые детективы.

– Не занудничай!

Я обозлился вконец и от этого весьма бестактно ляпнул:

– Но как вы собираетесь заниматься оперативной работой? Извините, конечно, но в инвалидной коляске это достаточно трудно проделать.

Нора прищурилась:

– У меня есть ноги, молодые, здоровые, резвые.

– Откуда? – удивился я, подозрительно посмотрев на хозяйку. Элеонора – это совершенно необыкновенная женщина, у такой и впрямь могут оказаться запасные конечности.

– Мои ноги – это ты, – спокойно заявила Нора и вновь вытащила сигареты. – Помнишь, мы читали Рекса Стаута, про Ниро Вульфа и Арчи?

– Конечно.

– Так вот, я – Ниро, а ты – Арчи.

– Я?!

– Именно. Ты станешь ходить там, где мне не пройти, собирать информацию, а по вечерам докладывать результаты. Подумай сам, какая чудесная пара из нас получится. Ты молод, здоров, а я умна. Моя голова, твои ноги.

– Но я совершенно не приспособлен к подобной работе.

– Глупости.

– У меня плохо с логическим мышлением.

Элеонора в раздражении ткнула недокуренной сигаретой в хрустальную пепельницу.

– От тебя никто не требует наличия серого вещества.

– Но я не умею быстро бегать, стрелять…

– Ты насмотрелся фильмов про Джеймса Бонда.

– Не люблю боевики, кстати, и детективы читаю только тогда, когда нужно развлечь вас.

Нора вздернула брови, подкатила к моей кровати и схватила книги, лежащие на ночном столике.

– Ага, Маркес, «Сто лет одиночества» и Брюсов «Стихотворения». Ты обожаешь занудство.

– Можете называть эти произведения занудством, они от этого хуже не станут.

– Вава, – коротко сказала Нора, – я плачу тебе деньги, следовательно, могу заставить делать все, что угодно.

– Ну…

– Не ну, а слушай, – резко перебила меня хозяйка, – с завтрашнего дня ты начинаешь сбор информации. Я буду говорить, куда и к кому идти, понял?

Можно ли спорить, когда на тебя с бешеной скоростью несется бронетранспортер? Я кивнул.

– Вот и отлично, – повеселела Нора, – завтра и начнем.

На этой фразе моя работодательница вынеслась в коридор и заорала:

– Лена, черт тебя побери, где мое какао?

Я смотрел на захлопнувшуюся дверь. Бывают же такие дамы! Просто ведьма на помеле. Ведь великолепно знает, что я терпеть не могу, когда кто-нибудь зовет меня дурацкой кличкой Вава. Вот наберусь окаянства и выложу ей это прямо в лицо.

Глава 3

Утром я покинул дом ни свет ни заря. В карман пиджака положил крохотный диктофончик, в отличие от Арчи, с которого предлагалось брать пример, у меня не слишком-то хорошая память, лучше подстрахуюсь техникой.

Путь мой лежал к Насте Королевой, ближайшей подруге Риты. Это у нее на вечеринке была в день своей смерти внучка Элеоноры. Настя, как и ее покойная приятельница, считается студенткой, только мне кажется, что на занятия она ходит так же, как Рита, раз в неделю, к третьей паре. И если Маргарите Нора никогда не дала бы умереть с голоду, то на что рассчитывает Настя, мне непонятно. Богатых родственников у девушки нет. Воспитывает ее одинокая мать, неделями мотающаяся по командировкам. Поэтому глагол «воспитывать» тут совершенно ни при чем, Настя растет, словно лопух в придорожной канаве, и мне всегда казалось, что она не лучшая компания для Риты.

Но, как вы понимаете, моего мнения по этому вопросу никто не спрашивал, а Нора позволяла Рите практически все. Она ее баловала совершенно без меры, тот же, кто говорил о Маргарите нелицеприятную правду, мигом становился для Элеоноры врагом. Холодная, расчетливая в сфере бизнеса, она совсем теряла голову, когда речь шла о внучке. Впрочем, если быть справедливым, то Риточка вовсе не была такой уж противной. Избалованной, да, частенько капризной, вздорной, ленивой. Но, с другой стороны, доброй, готовой помочь людям, отзывчивой и совершенно не жадной. Хотя, если разобраться, денег у нее всегда было столько, что Рита не знала, куда их деть, и потом, она их не зарабатывала. А то, что легко достается, мигом тратится.

Припарковавшись около дома Насти, я поднялся на четвертый этаж и позвонил в звонок. Сначала за дверью царило молчание, потом послышался сонный голосок.

– Кого черт принес?

– Открой, Настенька.

– Да кто там?

– Иван Подушкин.

– Сейчас, – ответила девица и загремела замками.

Через секунду дверь отворилась, и на пороге предстала Настасья во всей красе своих восемнадцати лет.

Мне недавно исполнилось сорок, но для Анастасии я глубокий старик, ее мать моложе меня на два года, поэтому девушка воспринимает меня как некое бесполое существо. Настя стояла в коридорчике в коротенькой рубашонке, открывающей ее круглые коленки, довольно глубокий вырез не скрывал стройную шею и высокую грудь.

– Здравствуйте, Иван Павлович.

– Добрый день, дорогая, – ответил я.

– Случилось еще что-то? – поинтересовалась Настя, зевая.

– Можно пройти?

– Ступайте, конечно, – милостиво разрешила хозяйка, – только не пугайтесь, гости вчера были, убрать не успела.

Хорошо, что она меня предупредила, потому что при виде дикого беспорядка я сумел удержать возглас укоризны. Комната походила на трактир, который после трехдневной гулянки покинули гусары. Повсюду: на столе, стульях, даже на полу – стояли грязные тарелки с объедками, чашки и стаканы. Пустые бутылки батареей выстроились у балконной двери, а из железных баночек, заменявших тут пепельницы, просто вываливались окурки. В квартире отвратительно воняло. Я курю, но вонь от окурков просто не переношу, поэтому предложил: