Наталья Александрова - Дама с жвачкой Страница 4

– Знаешь что, Вера, давай гостей позовем, нам столько продуктов и за год не съесть.

Вера хотела было отказаться, но подумала, как хочется тете Варе пригласить гостей и как редко она может себе это позволить, ведь пенсия-то небольшая, поэтому согласилась.

Пришли две-три старушки-соседки, семейная пара средних лет, коллеги тети Вари по школе, ведь тетя Варя была учительницей русского языка раньше, а теперь давно на пенсии. Последним явился дородный мужчина с длинными седыми волосами. Оказалось, местный священник отец Валентин.

«Как будто в пьесе Чехова, – думала Вера, глядя на эту компанию, – священник, учителя, тетя Варя, а врача нет?»

– Вон Мария Семеновна, акушерка, бывшая, конечно.

Разговор шел о школе. Оказалось, тетя Варя школу не бросила, подрабатывает там на полставки библиотекарем, а еще подтягивает двоечников по русскому языку, причем денег за это принципиально не берет, за что коллеги ее осуждали. Потом возник спор о литературе, Вера все больше молчала, слушала. Наконец, гости ушли. Вера с тетей Варей мыли посуду.

– Совсем другой мир, – говорила Вера, – в городе все не так. Тетя Варя, трудно было привыкнуть к переменам?

– А что у нас изменилось? Пушкин, Лермонтов? Правописание корней кос-кас?

– А в последнем классе, советская литература?

– А кстати, знаешь, – старушка оживилась, – всего лишь лет пять назад я открыла для себя Платонова. Удивительный писатель, удивительный! Ты читала?

– Нет, но обязательно прочитаю, завтра же начну.

Когда улеглись, Вера заснула легко, подумав перед сном, что за весь вечер ни разу не вспомнила о своем несчастье.

Так прошло три дня. Они с тетей Варей обсудили Верины неприятности, причем тетя Варя уговаривала Веру не рубить сплеча, а как следует подумать, сходили на кладбище на могилку к бабушке.

Тетя Варя ушла в библиотеку. Вера сидела у окна с книгой на коленях и смотрела в сад. Так и жить тут, думала она. Книги, цветы, тетя Варя найдет ей какую-нибудь малооплачиваемую работу в школе или еще где-нибудь. Те две тысячи тратить экономно, хватит на год или больше. Купить краски, обои, печку побелить, окна покрасить, пока тепло. А они пусть там как хотят без нее. Тут тихо, спокойно, зимой печку топить, вязать, летом огород, грибы-ягоды. Она лет десять не была в лесу. Здесь, в Луге, леса сосновые, солнцем нагретые, пахнут как в раю…

Пришла тетя Варя из своей библиотеки и разбудила Веру.

– Что это со мной? Никогда я днем не спала, даже в детстве бабушка со мной мучилась.

– Это от воздуха, Веруша. Воздух у нас такой. Давай чай пить.

К вечеру пошел дождь, но все равно было приятно сидеть у печки и слушать, как капли стучат по крыше. Проехала машина, залаяла соседская собака, потом раздался стук в дверь.

– Хозяева, дома ли?

Тетя Варя вглядывалась в темноту.

– Судя по голосу, это наш местный полицейский. Иду, Алеша, иду!

Через открытую дверь в сени Вера видела, как вошел молодой парень в штатском и еще двое.

– Здравствуйте, Варвара Михайловна! – смущаясь, сказал Алексей. – Мы вообще-то не к вам, нам ваша гостья нужна.

У Веры глухо ухнуло сердце – что-то случилось. Она поднялась и на ватных ногах пошла в сени.

– Вы Вересова Вера Константиновна? – спросил один из сопровождавших Алексея мужчин. – Предъявите, пожалуйста, паспорт.

Дрожащими руками Вера показала им паспорт.

– Вам придется проехать с нами.

– Куда?

– В город, мы из Санкт-Петербурга.

– А как вы меня нашли? – тупо спросила Вера. – Ах да, через местную полицию.

– Собирайтесь, Вера Константиновна, время дорого.

– Но вы можете, по крайней мере, мне сказать, в чем меня обвиняют?

– Вас пока ни в чем не обвиняют, а будут допрашивать, как свидетеля.

– Но что случилось? Объясните же!

– Хорошо. Это ваша машина, «Жигули»? – Он назвал номер.

– Да моя, вернее, моего мужа, но я несколько лет ездила на ней по доверенности. Что-то с машиной?

– А вам знакома такая Людмила Шитова?

– Да, это… это любовница моего мужа, они собирались пожениться. Она попала в аварию, когда ехала на машине?

– Поехать она, собственно, не успела. Когда она включила зажигание, раздался взрыв, взорвалась ваша машина и еще две рядом. Жертв, кроме Шитовой, больше не было.

– Она умерла? – спросила Вера не своим голосом.

– На месте.

– Это несчастный случай?

– Да нет, эксперты обнаружили в машине остатки взрывного устройства. А теперь поехали, гражданка Вересова, ночь на дворе.

В машине Вера молчала, опера тоже не тревожили ее вопросами. Сначала Вера переживала, что машину все-таки могла взять дочь именно в этот день, потом, что рядом в сгоревших машинах могли быть люди, и только в конце пути на подъезде к городу до нее дошло, что полиция, да и муж тоже считают, что это она подсунула в машину бомбу, чтобы отомстить своей сопернице. Ведь она сама отдала мужу ключи от машины. Господи, что же теперь делать!

Опера привезли Веру в полицию поздно ночью и там же допросили, чтобы два раза не ездить. Вера честно рассказала им, почему она уехала в Лугу и какие чувства она испытывала к покойной Людмиле Шитовой. Но опера больше расспрашивали про машину, когда она последний раз на ней ездила и не давала ли ключи посторонним. Вера припомнила, что на машине она ездила довольно давно, когда перед именинами тридцатого сентября покупала продукты к праздничному столу.

– И послушайте, я понимаю, что вы мне не поверите, когда я скажу, что ничего не понимаю во взрывных устройствах, у меня нет никакого специального образования, полиграфический техникум – и все. Но до тридцатого сентября я и слыхом не слыхивала ни о какой Людмиле Шитовой, муж сказал мне про их отношения именно тридцатого сентября. А после тридцатого я к машине не подходила, сторож на стоянке может подтвердить.

В конце концов, опера ее отпустили не потому, что поверили, а потому что у них в голове не укладывалось, как может немолодая домохозяйка извести соперницу посредством взрывного устройства в собственной машине. Не было в их практике такого случая – и все тут!

Домой Вера добралась под утро. Она открыла дверь своим ключом, гавкнул Мак спросонья. На шум вышел муж, небритый, помятый, но одетый, видно, так и заснул на диване в гостиной.

– Здравствуй, Виктор, я только что из полиции.

– Тебя отпустили? – удивился он.

– А почему меня должны были задержать? – в свою очередь, удивилась Вера.

– Тебя отпустили, несмотря ни на что? – не слушая, повторил он.

– Виктор, опомнись, ты что думаешь, что это я подложила бомбу в машину? Даже полиция не поверила, а ты меня знаешь столько лет!

– Я не знаю, что я должен думать. Ты отдала мне ключи, она села в машину и взорвалась. Машина твоя, а ее ты ненавидела.

– Значит, ты и правда так думаешь… – задумчиво проговорила Вера. – А знаешь, чего я тебе никогда не прощу? Не того, что ты меня бросил, и не того, что собирался привести в эту квартиру свою девку и спать с ней в моей постели. А вот этого, что ты поверил, что я могла ее убить. Я бы про тебя ни во что такое не поверила. И сказать еще? Я рада, что она умерла. Я в этом не виновата, но я рада. Не потому, что я ее ненавидела, много чести. А потому, что тебе теперь так же плохо, как мне.

Надежда шла по улице, с любопытством оглядываясь по сторонам. Ее давняя приятельница с работы собралась покупать квартиру и попросила Надежду поехать с ней и посмотреть, потому что район, где находилась квартира, Надежда хорошо знала, когда-то жила там несколько лет.

Квартира приятельнице не понравилась, и она умчалась по своим делам, а Надежда решила пройтись, не спеша, по улицам и посмотреть, как все изменилось, а то когда еще сюда попадешь. Была середина октября, бабье лето в этом году позднее, погода располагала к прогулке. Улица называлась Курляндская. А вот и дом, где они жили семь лет с первым мужем и маленькой Аленой. Как много прошло времени с тех пор, Алена уже взрослая, сама мама, у нее, Надежды, есть внучка Света пяти лет. Вот в этом скверике они гуляли с Аленой совсем маленькой, а через эту дыру в заборе они проходили в Аленин садик. А школа по другую сторону двора, но Алена в нее не ходила, потому что они переехали. С мужем Надежда развелась, и они разменяли квартиру. Перед ее мысленным взором промелькнули семь лет жизни здесь, в этом районе. Особенно вспоминать было нечего – в ее жизни тогда было мало хорошего – сначала легкое недоумение оттого, что они с мужем оказались такими разными, потом, после рождения ребенка, от усталости и бессонных ночей накопилось раздражение, потом пошли ссоры, а последний год они прожили рядом как посторонние люди, даже не ругались. Да, вспомнить-то оказалось нечего.

Муж Надежды вскоре после развода женился, на этот раз удачно, а Надежда ждала пятнадцать лет, пока не встретила своего, настоящего. Шестой год она замужем и живет счастливо, о другом муже и не мечтает.

Навстречу Надежде шла молодая женщина, рядом на трехколесном велосипеде ехал мальчик лет четырех.