Людмила Милевская - Кто хочет спать с миллионером? Страница 4

И что же? Не помирает, злодейка! Беззастенчиво надувает народ!

А вот теперь, кажется (тьфу-тьфу!), точно слегла.

Окружающие, вспоминая о ней, даже дышать опасались. А встречая Свиридова, грех-надежду скрывали, сердобольно несчастного вопрошая:

— Как ваши дела?

В последние дни Свиридов их гордо пугал:

— Налаживаются!

— Неужели опять выздоравливает? — паниковали добрые люди.

— Нет, на этот раз точно налаживаются: на ладан дышит, старая грымза, — успокаивал всех Свиридов.

Он теперь денно и нощно дежурил у постели болезной, являя сыновью покорность. Опасаясь, что вредная старушенция в последний момент передумает, зятек «услаждал» ее слух байками о непривлекательности белого света. Украдкой стьщил бабульку, из вредности-де покидать не желаешь юдоль слез и печалей, смотри-де, прогадаешь, плохо здесь, отвратительно. Концом света даже стращал. Параллельно Свиридов всячески убеждал злющую тещу, что она сущий ангел и ждет ее райская жизнь…

А теща желчно ему отвечала, что она и этой жизнью довольна. И эта жизнь была бы и совсем хороша, когда бы не зятья, дети, внуки, правнуки, соседи, дворники, продавцы, почтальоны, политики, прохожие, пенсионеры, собаки и кошки. И еще парочки всяких развратных влюбленных сильно, мол, достают. Но в больнице всей этой шушеры вроде и нет, так почему бы не жить?

В общем, ясности и в этот раз никакой: как оно выйдет? Помрет теща Свиридова или опять подведет? А то и вовсе зятюшку переживет. Он тоже не мальчик, седьмой десяток наклюнулся. И нервы не те, и силы не эти с проклятущей злодейкой тещей. Вот и думай теперь, греши на старости лет, помрет родной человечек аль «порадует» всех годом-другим своего злостного пребывания во дворе, в подъезде, в квартире. Авось помрет.

Все будет зависеть от ее настроения. Доктора разводят руками: «Бабуля здорова». Но девяносто восемь годочков (а может, и больше, теща кокетка) — аргумент «ломовой». Опять же, сама обещала, даже клялась: «Здоровой помру! Болезней дожидаться не стану!»

Свиридов был не только пациентом Далилы, но и соседом. Зная о роли тещи в его несчастливой судьбине, она не обманывала Орлова, действительно полагала, что если дело всей жизни Свиридова свершится и теща помрет, то в психоанализе надобность отпадет. Свиридов оживет и воспрянет…

И не он один. Теща, что тот Пиночет, половину района в страхе держала. У других, изможденных ее крутым норовом, просто нет лишних денег на всяких там психологов-аналитиков.

Умрет теща или не умрет — благо для всех пока нереальное (прости этот грех им господь), но Далила, поговорив со Свиридовым, осталась довольна. Сеансы психоанализа решили отложить до лучших времен. Уточнять не будем каких, чтобы в цинизм не впадать. Хотя дело житейское не всегда подвластно морали.

После разговора со Свиридовым Далила сама, не прибегая к помощи Даши, позвонила Орлову. Он мгновенно явился на зов с букетом, комплиментами и благодарностью. Далила букет приняла, а комплименты и благодарность безжалостно отклонила, скромно сказав:

— Рано, не заслужила.

— Я уверен, вы нам поможете! — с чувством воскликнул Орлов.

— Вам? — удивилась Далила. — Вы говорите о вашей подруге или жене?

Он смутился и попросил:

— Можно это оставить в тайне?

— И вы никак не хотите обозначить свою причастность к этому делу?

— Нет, не хочу. Поверьте, в поисках убийцы моя тайна не помешает, — заверил Орлов.

— Но хотя бы скажите, вы работали в той корпорации? — спросила Далила.

— Никогда.

— А Делягин ваш родственник или друг?

— Ни то и ни другое.

— Значит, он был вам симпатичен?

Орлов решительно тряхнул головой:

— Нет! Ни в коем случае!

«Похоже, наоборот, — заключила Далила, — покойный был ему неприятен. Странно, но мне все равно, раз он платит».

— Что ж, — сказала она, — тогда определимся следующим образом. Я займусь вашим делом, но положительный результат не могу гарантировать.

— Само собой, — подтвердил Орлов. — Милиция вообще ничего не гарантирует, но деньги с государства берет.

Далила усмехнулась:

— Я брать не буду, лишь за часы, которые достались вам от Свиридова, но по расценкам психоанализа. Идет?

— Я не могу вам так мало платить, — признался Орлов и пояснил:

— У меня не будет уверенности, что вы занимаетесь моим делом.

— Это учтено. Не забывайте, у нас на руках кандидат наук.

— Ах да, мать-одиночка! — воскликнул он с кислой улыбкой.

Из жалости она его успокоила:

— Не бойтесь, Галина не будет к вам приставать.

— А я боюсь. Ваша подруга ведет себя агрессивно.

Далила вынуждена была согласиться:

— Да, Галина любит мужчин, но в последнее время борется со своим недостатком.

Орлов саркастично изрек:

— Борьбы-то я и не заметил.

— У нее внутренняя борьба, — заверила Далила, — но очень ожесточенная.

— Что, так силен ее недостаток?

— Увы, да. Ее недостаток на грани порока. В любом случае без помощи Галины нам не обойтись. Сами понимаете, часов Свиридова недостаточно для расследования, а других у меня нет. Я не могу отменить остальные сеансы.

— Хорошо, — согласился Орлов, — буду отдельно платить вашей подруге.

— Приятно иметь дело с сообразительным человеком, — похвалила его Далила и коварно добавила:

— Работа Галины оплачивается по договорной цене.

Орлов ужаснулся:

— Я должен с ней договариваться?

— По телефону, — успокоила его Далила и спросила:

— Идет?

Он сник, но ответил:

— Идет.

— Тогда я сегодня же приступаю, но вряд ли смогу вас до праздников чем-либо порадовать.

— Да, — грустно вздохнул Орлов, — встретимся в новом году.

Глава 4

До Нового года оставалось три дня, и в женском клубе затевался нешуточный праздник с поздравлением президента страны, с боем курантов, шампанским и фейерверком. Елка, Снегурочка, Дед Мороз и мешок с подарками, разумеется, предполагались. Они замышлялись гвоздем программы. Провожался старый и встречался их новый, женский год. Гулять дамы намеревались до упаду — насколько им хватит сил. А силы у женщин, судя по их размашистому бизнесу, были неиссякаемы.

На последнем собрании, состоявшемся накануне, «членши» клуба хвастали беззастенчиво. Подбивая итоги, они забывали свои поражения и упивались победами. Президентша клуба, Бойцова Елизавета Давыдовна, энергично всех поощряла. Если память кому отказывала, Елизавета, множа список побед, не гнушалась и мелочами.

— А свекровь? Ты забыла свекровь! — с укором гудела она. — Ну как же? Такая победа!

— Ах да! — радостно вспоминала «членша». — А свекровь я скрутила в бараний рог. Отвяла она, но это же мелочь в сравнении с тем, как мой бизнес расцвел.

— В жизни женщины мелочей не бывает, — назидательно вещала Елизавета. — Ставлю тебе «отлично». Следующая! — повелевала она, жестом указывая на трибуну.

Выслушав все отчеты, по традиции выбрали Даму года. Этой чести удостоилась психоаналитик Далила Самсонова, потрясшая придирчивых членов клуба интуицией, логикой и мощью ума в расследовании нашумевшего дела Соболевой <Подробно об этой загадочной истории говорится в книге Л. Милевской «Мужской гарем».>. Самсонова была вне конкуренции. Даже самые строгие члены жюри пели ей дифирамбы. Когда смолк гомон похвал, Елизавета постановила:

— Дама года Самсонова награждается статуэткой «Железная леди», дипломом нашего клуба, премией в сто тысяч рублей и правом играть роль Снегурочки. С лица Далилы мигом слетела улыбка восторга.

— Я должна быть Снегурочкой? — возмутилась она. — Ну, Лиза! Не ожидала я, что Даму года ждет такое жестокое наказание!

— Не дрейфь, подруга! Это страшенная честь! — залихватски подбодрила лауреатку Елизавета.

— А нельзя ли кому-нибудь эту честь уступить? — восстала Далила, мгновенно припомнив:

— Нет, правда, я недостойна. Прошедший год не удался. От меня любовник сбежал, муж ушел, финансы распевали романсы…

Елизавета решительно подавила восстание, яростно сообщив:

— Финансы поправишь полученной премией. На нее же купишь костюм Снегурочки. Я по старой традиции буду Дедом Морозом.

Она стукнула молотком по тарелке и зычно всех известила:

— Заседание закрывается! Встретимся завтра!

Далила подлетела к подруге и зашипела ей в ухо:

— Где я за сутки костюм отыщу?

— Хоть на Конюшенной, хоть в Пассаже, хоть в Гостином Дворе. Новогодних костюмов везде полно, — отмахнулась Бойцова. — Послушай, внученька, тебе досталась отличная роль, не галди. Я вообще мужика, хуже, деда играю, причем каждый год, и не ропщу.

— А сценарий? Что я, по-твоему, должна говорить? — не унималась Далила.

Елизавета пристыдила подругу:

— Какой сценарий? Ты что, косноязычный мужик? Женщины привыкли говорить и думать экспромтом. Вот и давай, держи нашу марку.

— Но у меня нет артистического таланта! — взвыла Далила.