Пан киллер - Дмитрий Спиридонов Страница 4

– Нет вкуса? – озадаченно повторяет наёмный убийца. – Позвольте узнать, почему?

Пленница роняет на стул бисерные струнки слюны, её руки за спиной покраснели и опухают. Великолепный сиреневый маникюр был бы хорош на светском приёме, но на связанных руках смотрится немного неуместно. Кажется, ноготь на среднем пальце надломился, пока сложенная пополам Любиция приходила в чувство и скребла руками по мебельному дереву.

– Потому что на мне розовые трусики с чёрными колготками. И вы про себя думаете, что это вульгарно.

Киллер давится смехом от неожиданности.

– Вульгарно? Ерунда какая-то. Вы прекрасно выглядите в этом белье.

– Благодарю. Нет, не ерунда! – упирается Любиция. – Разумеется, чёрный капрон и розовые плавки – пошлое сочетание, но нельзя считать меня дешёвкой. Прошу учесть, что сверху на мне были джинсы, а в колготках ходить теплее, особенно утром.

– Ну и чушь! Ничего такого я не думаю, – в сердцах говорит незнакомый визитёр. – Честное слово, мне нет дела до цвета ваших колготок.

– Что-о? – сердится Любиция. – Как это нет дела? Или вы профан по части моды или ваше равнодушие граничит с оскорблением.

Произнося свою тираду, она чувствует себя упитанной выдрой, угодившей в силок. Плечи и локти, живот и груди обвязаны сложной переплёткой, мясистый фарш тела пыжится между двухслойных петель, духовитый женский жир вытапливается из связанной вместе с потом. Скрюченные пальцы за спиной растопырились, торчат птичьими когтями. Запястья обвязаны так, что пальцами их не достать, это пленница в колготках уже поняла. По её рукам бегут мурашки.

– Да что вы? Тогда беру свои слова обратно, – иронично сдаётся взломщик. – Я, конечно, не фэшн-эксперт, однако на мой мужской взгляд розовое с чёрным смотрится вовсе не пошло, наоборот, гармонично. Сознаюсь, я связывал вас даже с некоторой долей удовольствия.

– Но зачем вы проникли в мой дом и напали на меня? – вновь цепляется неугомонная пленница. – Вы грабитель? Боюсь, вы промахнулись, для вас у меня ничего нет. Самое ценное в этой квартире – я и моя труба. Между прочим, подлинный «Бессон».

– Вы – это уже немало. Между нами говоря, вы мне очень симпатичны, пани Любиция, – вдруг расщедривается на комплимент незнакомец. – А теперь, если вы не будете кричать, у меня для вас две новости – хорошая и плохая. С какой начнём?

– Давайте с хорошей, – Любиция возится на стуле, выгибает спину, но хвост, пришпиленный сзади к рукам, не даёт ей ослабить затёкшую шею.

– Хорошая новость: вашему драгоценному «Бессону» ничего не угрожает, потому что я не грабитель.

– Отлично. А плохая?

– Плохая в том, что я вас, наверное, действительно убью, но позже, – ошеломляет Любицию незваный гость. – Пока моя работа не доделана, вам придётся побыть живой и связанной.

***

– Спасибо за одолжение! – язвит беспомощная Дольская. – Странная работа у вас, замечу я. Кто вы? У меня предчувствие, что вы не полицейский и не работник сантехнической компании, и даже не сборщик налогов.

– Конечно, нет, пани Дольская. Я киллер.

– Вау, это интригующе и романтично! – восхищается женщина с завязанным глазами. – Ни разу не видела живого киллера.

– Вы и сейчас меня не видите.

– Зато слышу. А я всего лишь специалист по маркетингу, джаз – моё хобби и маленький приработок. Увы, наверное, теперь «Румиане полички» соберутся нескоро, если только арт-директор не найдёт сессионного саксофониста.

– Из-за этого вы и вернулись раньше?

– Да, солистка Катаржина нас крупно подставила со своим переломом. Кстати, как вы добрались сюда? Без пробок? Мы сейчас минут десять стояли на Гданьской…

– Господи, какая вам разница? – бурчит сбитый с толку киллер. – Не забывайте, я наёмный убийца, а вы жертва. Ведите себя соответственно.

– А откуда у вас ключ от моей квартиры? Вам дал его Юзек?

– Я не знаю никаких Юзеков! Боюсь огорчить, но вашу квартиру можно открыть даже старым носком.

– Правда? А я, представляете, иногда по несколько минут вожусь с ключами! Чувствуется, что вы профессионал.

– В таком случае и вам спасибо за комплимент.

– Значит, вы вскрыли мою квартиру старым носком и пришли меня убить? Честно сказать, со мной такое впервые.

– Я вижу, что до меня вас ещё никто не убил.

– Но за что? Кто вас послал?

– Дослушайте до конца, не перебивайте! Вообще-то убивать вас не входило в мои планы, пани Дольская. Вы должны быть в отъезде с четвёртого по восьмое число, правильно?

– Вы следили за мной? – ахает Любиция. – Боже, за мною следили!

Пленница торопливо припоминает, что компрометирующего натворила за эти дни. Накануне гастролей она купила себе вот эти самые розовые трусики, которые сейчас на ней, новую комбинацию и интимное мыло. Пару раз заглядывала на эротический канал. Ругалась с соседом снизу из-за своих вечерних репетиций. В понедельник ночью Любиция вдруг заскучала, надела на себя наручники и слегка размялась с искусственным фаллосом. А в воскресенье ради Юзека сделала интимную стрижку лобка в салоне на Потоцкой, хотя он всё равно отменил свидание, черти бы его разодрали.

– Я снайпер, пани Дольская, – утомлённо говорит киллер. – А из вашего окна открывается изумительный вид на костел Младенца Иисуса и на деловой центр «Альперис», они-то мне и …

Арестантка опять не даёт ему договорить.

– Знаете, это неслыханная наглость! – кричит Любиция, напрягая в бессилии связанные руки. – Мало того, что только за вид из окна я переплачиваю десять евро в месяц, так теперь из-за него же меня скрутили и поставили в позу шлюхи?

– Издержки производства. Зря вы вернулись так рано.

– Тогда убивайте Катаржину, которая не способна переспать с мужиком без приключений. Без соло-саксофонистки половина нашего репертуара накрылась медным тазом. Но кого вы хотите убить из моего окна? Я его знаю?

– Вряд ли. Это очень влиятельный и богатый человек, контактирующий с восточноевропейской мафией. Да и не ваша это забота, пани Дольская.

– Не моя? – взрывается снизу коленопреклонённая Дольская. – Из-за этого мафиозного подонка я торчу привязанной за все места, с тугой верёвкой в жопе, и вы говорите – не моя забота?

– Право, не кипятитесь вы так, – опомнившись, строжает незнакомец. – Что-то вы разошлись. Не кричите, а то трусы в рот засуну.

– Всё-таки мне неудобно, – снижает тон Любиция. – Поверьте, неудобно стоять перед посторонним человеком в трусах и колготках. От меня несёт тухлыми яйцами. И ещё я хочу пи-пи.

– Ну-у, что теперь поделать? Обещаю, что пока пальцем вас не трону, если вас это утешит.

– Ага, а потом убьёте или