Старое зеркало - Анна (Нюша) Порохня Страница 4

Оказывается, дом Светланы находился как раз за тем забором, у которого я припарковала машину. Что за странное совпадение? Наверное, из-за этого Анфиса Платоновна и подумала, что я родственница покойной.

Двор был большим, ухоженным, да и само строение выглядело крепким. Внутри царила чистота, кругом лежали кружевные салфетки, но было холодно.

— Это из-за того, что покойница в доме находилась, — объяснила соседка. — Сейчас печь растопим, будет тепло. Ты пока располагайся, а мы за харчами сходим.

Женщины ушли, а я не могла сдвинуться с места, стоя посреди большой комнаты. Казалось, что на меня смотрит кто-то невидимый.

— Ты прости меня, — прошептала я, обращаясь к хозяйке дома. — За ложь.

— Помо-о-оги-и-и-и… — прошелестело в воздухе. — Помо-о-оги-и-и мне-е-е…

Вот такого я точно не ожидала. У меня даже ноги похолодели от страха. Кто это сказал? Неужели… Я осторожно посмотрела по сторонам, ожидая увидеть все что угодно, но комната была пуста.

— Что ты хочешь от меня? — мой шепот был испуганным, а от этого немного хриплым. — Как мне помочь тебе?!

Естественно мне никто не ответил. Кроме страха вся эта ситуация начинала вызывать еще и раздражение. Я не понимала, что от меня требуется. Не понимала, как можно помочь уже умершему человеку. Но самое главное, не понимала, почему это должна делать я?!

Мне стоило огромных усилий, чтобы сдвинуться с места. Хотелось выскочить из дома, сесть в машину и умчаться обратно. Но я отдавала себе отчет, что добром это не кончится.

Заглянув в кухню, я отметила, что и здесь царит идеальная чистота. Выбеленная печь, выкрашенные полы с плетеными половиками, скатерть на столе, на стенах кашпо с цветами. Похоже, Светлана была хорошей хозяйкой.

Я прошлась по остальным комнатам, но ничего сверхъестественного или подозрительного не увидела. Обычный деревенский дом.

Хлопнула дверь, и из коридора раздался голос Анфисы Платоновны:

— Саша, ты где?

— Здесь я! — крикнула я в ответ. — Иду!

Женщины уже были на кухне. Они расставляли на столе все, что принесли с собой, и я вдруг поняла, что очень хочу есть. Да и как не соблазниться, глядя на квашеную капустку, румяные пироги, картошку с грибами в чугунном котелке и селедочку с луком?

— Давай, руки мой и к столу, — сказала Дарья Тимофеевна, ставя между тарелками бутылку. — Небось, с дороги-то оголодала?

Я вымыла руки в старом рукомойнике холодной водой и присела за стол. Тем временем Анфиса Платоновна принялась за растопку печи.

Вскоре в ней затрещали дрова, и по кухне поплыло долгожданное тепло. Дарья Тимофеевна плеснула в рюмки резко пахнущего самогона, после чего тяжело вздохнула:

— За упокой пить не положено, так выпьем за жизнь загубленную… Может, все-таки смилостивится над ней Господь…

— Конечно, смилостивится, — проворчала Анфиса Платоновна. — Потому что не сама она! Не сама! Истинно я вам говорю!

— Почему не сама? — спросила я. Явно здесь была какая-то тайна. — Вы хотите сказать, что ее… ну…

— Убили! — горячо прошептала женщина. — Утопили Светку!

— Кто? — я даже забыла о вкусно пахнущей сливочным маслом картошке.

— Нечистая сила! — Анфиса Платоновна выпила, закусила капустой и продолжила: — Светка вообще в последнее время странностями отличалась. Перестала в клуб ходить! Мы там каждую субботу собирались. Песни пели, к концертам готовились… У нее такой звонкий голосок был… В лес начала бегать каждый вечер. Я как-то спросила ее, что это она туда зачастила? А Светка и говорит: «А тебе-то что, теть Анфис? По грибы хожу». Словно по грибы больше времени нет сходить, как только на ночь глядя!

— Все правильно Анфиса говорит, — поддержала ее Дарья Тимофеевна. — Я как-то шла мимо Светкиного двора, смотрю, она сидит за столом, перед собой смотрит в пустоту и разговаривает. Да так, будто и правда перед ней есть кто-то. Меня прям жуть пробрала… Подошла к забору и спрашиваю: «Светка, ты с кем разговариваешь?» Она поднялась и зло так: «С котом! Что за манера по чужим дворам заглядывать?!»

— А еще я книгу у нее видела. Магическую! — добавила Анфиса Платоновна. — Светка ее прятала в ящике буфета.

Наши головы повернулись к буфету. Становилось все страшнее.

— Может она до сих пор там лежит? — тихо сказала Дарья Тимофеевна. — Сань, посмотри-ка.

— Я? — удивилась я. — А сами, почему не посмотрите?

— Так ты ж ее родственница. Ежели книга там, спали ее в печке! — заявила она, но Анфиса цыкнула на нее:

— Ты чего?! Нельзя такие вещи просто так в печь бросать! Дьявол накажет!

Я поднялась и, подойдя к буфету, на минуту замерла, взявшись за ручку ящика. Зачем мне это? Зачем я это делаю?

Но рука уже открывала ящик, будто бы и не моя вовсе…

— Здесь ничего нет.

— Как нет? — Анфиса Платоновна подошла ближе. Она заглянула в ящик, потом приподняла чистое льняное полотенце, лежащее сверху. — И, правда, нет… Странно…

— Да может в другое место переложила, — предположила я. — Найдется.

— Да хоть бы не нашлась, — проворчала женщина. — Ладно, пойдем к столу.

Мы вернулись на свои места и Дарья Тимофеевна спросила:

— А что ж вы не общались? Сестры ведь, хоть и троюродные.

— Получилось так. Мало ли таких семей, в которых родственники как чужие? — ответила я, сжимая внутри от своего обмана. — Обидно конечно, что так получилось.

— Остаться тебе здесь нужно до девяти дней хотя бы, — сказала Анфиса Платоновна. — Чтобы видела Светка… Что о ней скорбят, помнят… Слышь, Шурка?

— Хорошо, я останусь, — опять ляпнула я, не подумавши. А если честно сказать, мой язык жил своей жизнью и в последнее время говорил речи абсолютно не связанные с мозгом.

— Вот и отлично. Хорошая ты девка, Шура. Только я тебя прошу, если что найдешь здесь, не лезь. Не читай и голыми руками не трогай. Все на газетку и в костер. — Дарья Тимофеевна говорила наставительно, не забывая жевать пирожок с капустой. — Поняла?

— Поняла, — я кивнула. — Так что произошло? Кто Светлану обнаружил?

— Рано утром рыбаки и обнаружили, — ответила женщина. — Светка в камышах плавала… Эх…

— Но с чего все взяли, что она самоубийца? Наверняка здесь была полиция…

— Так Светка записку оставила! Прямо на берегу лежала, придавленная камнем. — Анфиса Платоновна поджала губы. — И почерк сказали ее! Но я уверена, что все это происки нечистой силы! Такое написать!

— Какое? — я с любопытством уставилась на нее.

— «Вода манит меня… В ней что-то есть… Я не могу противостоять ее влечению… Что мне делать? Как бороться с этим?» — процитировала женщина. — Во как. Я запомнила слово в слово. Полиция сразу сказала, что это самоубийство. Мол, сдвинулась девка на почве неразделенной любви.

— А была любовь? — допустим