Невеста самурая и три папы - Янина Олеговна Корбут Страница 4

– Да уж… Даже хорошо, что я себе такое позволить не могу, – поежившись, пробормотал второй папа.

– Этот ваш Нестор – тот еще затейник, – хмыкнул Славик. – Сидел бы в своем селе, можно подумать, у него та особо бурные социальные связи.

Мы с мамулей сошлись во мнении каждый сходит с ума по-своему.

Папа № 2, кажется, не особо расстроился, что не сможет лицезреть Нестора. Он отхлебнул из своей чашки, скривился и жестом подозвал тощего официанта:

– Я просил кофе, а ты мне вискарь принес! Гони жалобную книгу!

– Знаешь что! – взвилась мамуля. – Скандаль, пожалуйста, после того, как нам горячее принесут. Не то в отместку харкнут мне в мясо, а потом – привет, гепатит!

– Ой, это бармен ошибся, – проблеял официант, вторя мамуле, опасающейся гепатита. – За второй столик виски заказывали. Может, не надо сразу жалобную…

Папа № 2 отхлебнул еще разок, и блаженная улыбка озарила его гладко выбритое лицо:

– Дурила, я тебе благодарность напишу! Я же уже глотнул. Пусть вон теперь Славка за рулем страдает, а я вытянусь в полный рост, да полежу.

Остаток обеда прошел спокойно. А вот с полным ростом вышла заминка. Дом на колесах явно был не рассчитан на длинных людей, потому папины ноги покоились в туалете. Пришлось приоткрыть там дверь. Третий отец занимал мало места, потому что медитировал на табуретке, высунувшись головой в окно.

Славик с беззаботным видом крутил руль, оставив свою драгоценную сумку на заднем сидении возле мамули.

– Кстати, забыл спросить. С нами же вроде должна была ехать Нонна Колокольчик, – поинтересовался Славик, разглаживая на груди зеленую майку с картинкой брокколи на груди и надписью «Зеленый глобус». Ее презентовала Славику мамуля. А я чуть не поперхнулась водой: только Нонны Колокольчик нам не хватало в нашем дурдоме. Мамуля хороша, могла бы и предупредить, что планирует ехать не одна, а с прицепом.

– Нонна присоединится к нам позже, – заявила родительница. – У нее как раз заканчивается аскеза на путешествия.

– Тебе мало одной пираньи, броколлевидный Зелебобус (папа сокращенно называл мамулину организацию Зелебобусом)? Чую, эта Нонна та еще старая потасканная бабенка в поисках легких денег. Колокольчик не динь-динь.

– Ах, так? – вспылила мамуля. – Не динь-динь? Дарина, ты слышала? Он же просто мстит мне, потому что я завязала с алкоголем, а он – нет. Видишь, его прямо бесы крутят. Ты должен бросить это зло!

– Я тебя бросил уже лет надцать как назад.

– Это еще кто кого бросил?

Разъяренная мамуля схватила стоящую возле нее сумку и, приспустив стекло, вышвырнула ее в окно.

– Все, нет больше твоего вискаря, – удовлетворенно заявила она, вскинув голову.

– Батюшки… Там же Ну-и-Ну… – посерел Славик, наблюдая в стекло заднего вида полет своей сумки. Машина резко дернулась. Мы кинулись к окну и увидели, что сумка приземлилась прямо в густую траву, росшую вдоль обочины. Славик завизжал и едва не выпустил из рук руль, но на автомате продолжал давить на газ.

– Я думала, это упыря нашего сумка, – растерялась мамуля. – Ведь у него такая же, серая… То-то она подозрительно легкой показалась. Наш-то с собой обычно весь бар тащит…

– Вот это ты даешь, фея зеленого лука! – Папа № 2 ошалело глянул на бывшую жену, придвигая к себе такую же, как у Славика, серую сумку. Только с алкоголем.

Я кинулась к двери:

– Разворачиваемся!

– Главное, чтобы он не встретил лося-токсикомана, – меланхолично заявил третий отец, сползая с табуреток.

– Точно! Этот бензиновый наркоша подобъет моего лысика под колеса бросаться! – причитал Славик, выкручивая руль.

К счастью, обошлось без драмы. Оказалось, кот мягко приземлился в какое-то придорожное сено, и сейчас недовольно вымывал свои усы, выбравшись из сумки.

Зато я почему-то сразу внутренне напряглась. Сигнал был получен: отдых переставал быть томным…

Глава 3

Мощнейший приступ пассеизма

После инцидента с котом за руль села мамуля: Славик был весь в корчах и обмороках, оттого вести машину не мог. А я уже успела выпить кофе с коньяком. Его мне подсунул папа № 2, не предупредив. Заявил, что мы как-то тухло едем, и все потому, что не выпили за отпуск. И теперь у меня перед глазами все плыло и подпрыгивало.

Надо сказать, мамуля тоже водила машину весьма экстравагантно. Внутри это ощущалось как что-то среднее между аттракционом веселые горки и центрифугой.

В Углич мы въезжали уже ближе к вечеру, настроенные на философский лад. Тем более в воздухе прямо витала история государства Российского.

– Мощнейший приступ, – задыхаясь от восторга, молвил третий отец.

– Аппендицита? – буркнул второй.

– Пассеизма!

Я приоткрыла окно и задышала с удовольствием. В новых городах и местечках для меня всегда особенно пахло. Тайной и чем-то неизведанным, первозданным. Но город мы проехали, а к месту назначения все не прибыли.

Хотя папа № 3 заранее предупредил, что мы отправляемся в пригород, я с опаской смотрела в окно. Мы проехали указатель, после которого сначала показалась лесополоса, а потом стали мелькать дачные участки.

Я начала волноваться: а ну как мы сейчас заедем в одну из этих хибар? Нет, я, конечно, не сибарит, но проводить отпуск, пусть и короткий, совсем вне цивилизации не очень хотелось. Славик рядом тоже пыхтел с напрягом, но голос подать не решился, а вот кот периодически издавал свое фирменное заунывное «Мау».

В это время наш дом на колесах свернул, хотя ясности это не прибавило. Слева показался какой-то заброшенный завод, потом сооружения, похожие на казармы, а мамуля фыркнула:

– Трындец. Ты хоть точный адрес знаешь? – спросила она у папы № 3.

– Кто заказывал такси на Дубровку? – пробасил папа № 2, к этому времени успевший выпить не только кофе, но и чай с коньяком, и коньяк с коньяком. – Кстати, Славка, ты же сохранял адрес, забей в навигатор. Куда мы там едем…

– Наша деревня называется Заполье, – промолвил папа № 3. – Между прочим, она признана самой красивой деревней страны.

– Хрен с ней, с красотой. Мне бы лечь нормально, да ноги вытянуть. Вон какой-то бедолага топчет, давайте остановимся и спросим его, – посоветовал второй отец, завидев на правой стороне дороги человека.

Мамуля резко притормозила. Бедолага – статный мужчина с серебристым бобриком – заинтересованно уставился на наш караван. Когда стекло приспустилось и показалась взлохмаченная голова мамули в шляпке с перьями какаду, мужчина отшатнулся.

И не мудрено. Когда люди впервые видят мамулю, впадают в некое подобие транса: раньше родительница постоянно проживала в Ницце, широко экспериментировала с европейской пластической хирургией и постоянно меняла цвет волос.

Из-за неудачных покрасок мамуля часто ходит во всевозможных шляпках и