Елена Логунова - Звезда курятника Страница 42

— Какая школа? — не прекращая работать, проорала в ответ трудолюбивая мойщица зонтов.

— Средняя!

— Средняя пятая или средняя десятая?

— Оказывается, у них тут аж две школы, — обернувшись к Ирке, несколько растерянно сообщила я. — Пятая и десятая.

— Ада училась в десятой, — припомнила подруга.

— Средняя десятая! — прокричала я работнице шланга и мочалки.

— Сейчас поверните направо, а потом езжайте все прямо и прямо, пока не увидите динозавров!

— Первый поворот направо и прямо, — пересказала я Ирке, не решившись упомянуть про динозавров.

Может, работящая зонтомойка — местная сумасшедшая? Какие могут быть динозавры — в наше-то время?!

Мы свернули в кривой проулок, ширина которого не позволила бы разъехаться двум автомобилям, а дорожное покрытие безоговорочно устроило бы только танк, и медленно поволоклись по этой канаве, надеясь, что не встретим никакого транспорта, кроме разве что средних размеров ослика, да и то без тележки. Ослик нам не попался, зато обещанные динозавры открылись во всей красе за последним поворотам виляющего, как собачий хвостик, проулка: две здоровенные фигуры ярко-зеленого цвета отчетливо вырисовывались на фоне голубеющего в отдалении моря.

— Это еще что такое?! — вскричала Ирка, от неожиданности слишком резко нажав на тормоз.

— Я не спец в палеонтологии, но, по-моему, справа от нас диплодок, а слева — тиранозавр, — ответила я, удержавшись от того, чтобы упрекнуть подругу за резкое торможение.

Приветливо скалящиеся пятиметровые рептилии дегенеративными передними лапами указывали на ворота, украшенные сразу двумя вывесками: «Частный музей художника Васюка» и «Новопетровская СШ № 10».

— К Васюку не пойдем, — постановила Ирка, выйдя из машины и с содроганием рассмотрев очень натуралистично исполненного тиранозавра.

Очевидно, зверюгу совсем недавно подремонтировали, зеленая туша еще пахла краской, и блестящие алые капли, стекавшие с огромных зубов чудовища на его чешуйчатую грудь, выглядели устрашающе.

— Пойдем в школу, — согласилась я.

Оставив машину под присмотром динозавров, мы по растрескавшимся плитам двора прошли к двухэтажному зданию стандартной архитектуры и постучали в окошко рядом с закрытой входной дверью. Помня свое фиаско с зуботехнической крепостью, Ирка деликатно поскребла оконную раму ноготком и, лишь когда поняла, что это действие не имеет результата, бухнула кулаком в тяжелую дверь. На шум примчался полутораметрового роста старичок с белой головой одуванчика и выправкой настоящего полковника. Бравый вид сторожа портили только огромные очки с толстыми фиолетовыми стеклами. При одном взгляде на них у меня возникли серьезные сомнения в том, что дедушка способен уследить за происходящим на вверенном ему объекте. Впрочем, нас дедуся с некоторым трудом разглядел — во всяком случае, крупногабаритную Ирку он увидел совершенно точно, потому что именно ее строго спросил, распахнув скрипучую дверь:

— Кого надо?

— Объединенная комиссия краевого отдела народного образования и управления соцзащиты населения! — немного обиженная тем, что меня проигнорировали, высокомерно сообщила я поверх головы-одуванчика. — Проверяем выполнение приказа номер четыре-восемь-двадцать-дробь-шесть об организации шефства над ветеранами учительского труда!

— А директора нету, — огорчился сторож.

— А директора нам и не надо, — утешила его Ирка. — Мы хотим побеседовать с кем-нибудь из бывших работников школы.

— С учителем, который работал здесь не менее двадцати лет назад, — поспешила уточнить я. — Только нам нужен педагог, который имел авторитет, может быть, даже занимал руководящий пост — например, был завучем.

— И сейчас пребывает в здравом уме и твердой памяти, — закончила Ирка.

— Так вам к Анне Семеновне надо, — обрадовался сторож.

Он бочком пролез в щель приоткрытой двери, поднял на лоб свои устрашающие окуляры и всмотрелся в кипень летней зелени левее диплодока.

— Видите, красная черепичная крыша? Ну, с петушком на флюгере? В этом доме Анна Семеновна и живет, — сказал божий одуванчик. — Ступайте к ней, она хоть и древняя старуха, но до маразма еще не дожила.

— Благодарим вас, — через плечо важно бросила Ирка, величаво отплывая от двери.

— Эй, погодьте! А директору-то что передать? — запоздало всполошился сторож.

— Наши наилучшие пожелания, — улыбнувшись, как тиранозавр, сказала я.

Говоря, что Анна Семеновна живет «во-он в том доме под красной крышей», школьный сторож всего лишь указывал нам направление. В упомянутом доме пока что никто не жил, там вовсю шел ремонт, вернее, чистовая отделка внутренних помещений. Работы вели, как мне показалось, представители одной дружной семьи, потому что все члены бригады как на подбор были рыжеволосы, конопаты и чрезвычайно улыбчивы. Стоило нам с Иркой нерешительно шагнуть в широко раскрытые ворота, как из окна второго этажа нового дома высунулось симпатичное девичье личико и звонкий голос весело прокричал:

— Заходите, не стесняйтесь! Мы гостей любим!

— Здравствуйте, нам бы Анну Семеновну! — улыбнулась я в ответ.

— Идите прямо по дорожке! — отозвались сразу несколько голосов.

Мы прошли по аккуратной брусчатке, обогнули огромный куст цветущей сирени и сразу нашли жилище Анны Семеновны — маленький кирпичный домик самой умилительной архитектуры, явно старинный, но любовно ухоженный. Резные деревянные ставни блестели свежей краской, на порожке лежал пестрый вязаный коврик, два окошка затеняли накрахмаленные белые занавески с вышитыми крестиком маками и васильками. Под окнами стояла новая дачная мебель — мягкий диван-качели, на сиденье которого с большим удобством расположилась старуха, похожая на переодетого бабушкой Иоанна Грозного. У бабули были пронзительные черные очи, слегка крючковатый нос и твердо сжатые губы. На высоком челе Анны Семеновны Грозной покоилась не шапка Мономаха, а синяя беретка спецназовца, что придавало старушке еще более суровый вид. Я бы не удивилась, будь старуха облачена в камуфляжную форму и тяжелые армейские ботинки, но на ней был всего лишь новенький красно-белый спортивный костюм и уютные глубокие тапки из натуральной овчины. Случайно я знаю, сколько стоит такая непритязательная обувка производства знаменитой немецкой фирмы, так что сразу поняла: Анну Семеновну потомки любят, ценят, на экипировке старушки не экономят.

— Вы ко мне? — строго спросила нас бабушка.

Немного робея, мы с Иркой синхронно кивнули. Я открыла было рот, но Анна Семеновна остановила меня величественным жестом и воззвала к пробегающему мимо юноше с упаковкой обойных рулонов на спине:

— Александр, поди сюда!

Молодой человек мгновенно свалил свою ношу под сиреневый куст, распрямил спину и молодцевато гаркнул:

— Да, моя бабуля!

Это прозвучало в точности, как «Да, мой генерал!»

— Предложи девочкам кoмпоту, — повелела Анна Семеновна.

— Компоту, девочки? — медноволосый Александр обернул к нам лукавое конопатое лицо. — Есть малиновый, есть вишневый!

— Только не вишневый! — содрогнулась я, вспомнив поедание сакуры в собственном соку.

— Мне все равно! — смущенно зарделась Ирка, которую давно никто не называл девочкой.

— Александр, малину! — постановила старуха.

— Слушаюсь, моя бабуля! — вторично гаркнул юноша, исчезая в дебрях сирени.

— Вы можете присесть, — милостиво разрешила нам Анна Семеновна.

Оглядевшись, мы с Иркой опустились на простую деревянную скамью, установленную под прямым углом к бабкиной монаршей качели с видом на строящийся дом. Очевидно, старушка была признанной главой семьи и в этом качестве внимательно следила за происходящим в ее королевстве.

— Малина, девочки! — голосом искусителя проворковал мне в ухо незаметно возникший Александр.

Мы послушно взяли с подносика стеклянные стаканы с названным напитком. Александр с полупоклоном подал бабушке кружку с удобной ручкой, оставил на скамейке подносик, подхватил свои обои и убежал, попутно подмигнув нам. Ирка, от смущения и полуденной духоты сама сделавшаяся малиновой, выдула свое питье одним махом, после чего уставилась на старуху с искренним восхищением.

— Если я доживу до ста лет, непременно потребую от потомков таких же королевских почестей, — сказала она мне на ухо.

— Мне всего восемьдесят пять, — сообщила старуха, обладающая, по всей видимости, поразительно острым для своего возраста слухом.

Ирка покраснела еще больше, сделавшись похожей на перезрелый помидор. Опасаясь, что она лопнет, я поспешно сунула в руку подруге свой стакан с холодным компотом и льстиво сказала бабке:

— Вы прекрасно выглядите!

— Я и чувствую себя совсем неплохо, — неожиданно хихикнула Анна Семеновна. — Если бы эти идиоты из отдела народного образования пять лет назад не выперли меня на пенсию, я бы и сейчас продолжала учить детей. В наших школах катастрофически не хватает опытных педагогов со стажем.