Галина Куликова - Брюнетка в клетку Страница 42

– Как?! – ахнула Лариса. – А почему мне никто ничего не сказал?

– А разве надо было? – удивился Мишаня. – Нам и ни к чему. Мы уже сто раз про эту кражу поминали. Кабинет тогда еще не охранялся так, как сейчас. Воры подпилили решетку на окне и вынесли через него дедову коллекцию. Кое-что пропало из его собственных работ, и все, что Анечка нарисовала, тоже исчезло. Так до сих пор и ищут.

– Макар после кражи в кабинете все изменил, сигнализацию установил, – сказала Маргарита.

– И теперь там живет мой фазер, – подхватил Мишаня.

– Он и сегодня не выходил? – спросил Жидков. – Может, он там скончался от страха и одиночества?

– Зоя разговаривает с ним через дверь. Еду он не берет. Наверное, у него есть консервы и открывалка.

– Как там в столице? – спросил Уманский, допивающий уже вторую чашку чая. – Где вы побывали? Что повидали?

На Ларису он не смотрел и на Жидкова тоже – только в чашку.

– Повидали мы немало, – рассеянно ответил Жидков. – Купили мне рубашку.

Рассеянность его объяснялась очень просто – далеко, за деревьями, на чужой территории, на самодельном флагштоке развевался треугольный розовый флажок. Это был знак Жидкову от соседки Людочки, что муж надолго отчалил и в полночь она придет к нему развлекаться.

Обычно он открывал для нее парадную дверь, и они уходили в полуподвал, изобиловавший пустыми помещениями. Или в маленькую комнатку на втором этаже, рядом с кладовой. Конечно, сегодня в доме полно народу, но он, в конце концов, не монах, чтобы обращать на это внимание.

Расстроенная Лариса напрочь забыла про снотворное, что и стало причиной всех дальнейших событий. Вместо того чтобы усыпить Жидкова, она прилегла на кровать и сама сладко заснула. Проснулась внезапно, когда на улице было уже совсем темно, и вскочила. Вернее, попыталась. Но не тут-то было! Что-то держало ее за руку. Что-то странное, металлическое, прилаженное к перекладине кровати.

Лариса наклонилась поближе и ахнула: наручники! Поскольку Жидкова нигде не было видно, стало ясно, кто этот затейник, который так подло поступил с ней. Неужели вот сейчас, в эту минуту, он связывается с Кариной и передает ей сигнал опасности? Или еще того хуже – принимает посылку от японского курьера? Где он? Почему он приковал ее к кровати? Это открытое неповиновение или что-то иное?

И что делать? Сидеть здесь ночь напролет, ожидая, когда Жидков вернется и отстегнет ее? Вынести это невозможно. Но и звать на помощь тоже. Что подумают домочадцы? Что у жениха с невестой весьма странные отношения?

Лариса сползла с кровати, максимально вытянув руку. Таким образом она могла достать до двери, но не толкнуть ее, а всего лишь дотронуться. В момент проведения этого опыта за дверью послышались тихие крадущиеся шаги.

– Эй! – негромко позвала Лариса. – Зайдите ко мне, пожалуйста! Пожалуйста.

– Кто – зайдите? – донесся до нее удивленный голос Шубина. Вероятно, он хорошо выспался и теперь шел проверять обстановку.

– Это вы, Леонид?

– Ну да.

– Толкните дверь.

Шубин послушно толкнул дверь и уставился на Ларису напряженным взором.

– Я попала в затруднительное положение, – сказала она почти что грубо.

Таких тюфяков лучше не расслаблять. Не плакать перед ними, не скулить, иначе они растеряются и лишь усугубят дело.

– Вы мне поможете?

– Как? – коротко спросил он, чувствуя, что укол еще действует. Еще бродит в его жилах лекарство, парализующее волю и погружающее тело в сон. Потряс головой и уточнил: – Надо снять наручники?

– А вы сможете без ключа? Умеете?

Шубин отрицательно покачал головой, и тогда Лариса приняла решение.

– Вот что, – сказала она, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не визжать от отчаяния. – Пойдите и поищите моего жениха. Только тихонько. Найдете – посмотрите, что он делает. Внимательно посмотрите, хорошо? А потом мне расскажете.

– Иначе вы повезете меня к врачу? – спросил Шубин неожиданно склочным тоном.

– Никуда не повезу. Я просто прошу о помощи.

– Ну, ладно, – ответил Шубин. – Так и быть, попробую что-нибудь сделать.

Он вышел в коридор и попытался проникнуть в соседнюю комнату, но она оказалась заперта. И следующая тоже. Тут в голову Шубину пришла потрясающая мысль – заглянуть в комнаты снаружи. Сейчас темно, свет нигде не горит, жарко, окна наверняка открыты… Чтобы охватить все три этажа, надо было или подняться снизу на крышу, или, наоборот, спуститься с крыши вниз, попутно заглядывая в окна. Второй вариант выглядел наиболее простым.

Шубин зашел на чердак и немедленно обнаружил там длинную резиновую ленту с большим карабином на конце. Невероятная удача! Карабин он зацепит за какую-нибудь балку и будет спускаться вниз, держась за эту ленту руками.

Вначале ему несказанно повезло – он нашел штырь, торчащий далеко вперед. Можно было спокойно закрепить ленту. Он сделал это и потихоньку начал сползать по фасаду вниз, привязав свободный край в качестве страховки к правой лодыжке. И тут…

Случилось нечто неожиданное. Большая ночная птица, притаившаяся где-то поблизости, взмыла вверх, издав громкий клекот, и ее крылья коснулись шубинского носа. Он вскрикнул, оступился и… полетел вниз. «Веревка не даст мне упасть», – подумал он, отчаянно струсив. Она и в самом деле не дала. В метре от земли спружинила и… Шубин помчался обратно, в небо, стукнувшись по дороге головой о какой-то выступ. Затем снова – полет вниз и удар о подоконник. Взлет вверх – ушиб плеча. Потом темнота, звезды и прекрасное лицо незнакомой женщины, склонившейся над ним. «Я умер?» – подумал Шубин и немедленно получил чувствительный удар по затылку.

Тем временем Маргарита в своей комнате гадала на картах. Против нее в кресле сидела Анжелика, поджав под себя ноги, и Вольдемар, который не верил ни в какие «такие штуки».

– Плохой расклад, – сетовала Маргарита. – Чудится мне, что все будет плохо.

– Тебе в последнее время постоянно что-то чудится, – недовольно проговорила Анжелика, не сводя глаз с червового короля, который лег на пиковую десятку. – По-моему, ты заболела.

– Ничего подобного, – возразила Маргарита, которая сидела лицом к окну.

Не успела она закрыть рот, как мимо окна вниз пролетело что-то огромное, темное, похожее на огромного паука. Маргарита моргнула и потрясла головой. В желудке у нее заскребся страх.

– Что означает король на десятке? – спросила Анжелика.

– Он означает… – слабым голосом начала Маргарита, и тут «паук» появился снова. Теперь он двигался снизу вверх, очень быстро. Вжих – и исчез.

– М-м-м… – Вольдемар почесал переносицу. – Мне кажется, это не слишком хорошая карта.

– Это очень нехорошая карта, – умирающим голосом ответила Маргарита.

Черный паук в третий раз промчался мимо окна. Маргарита закрыла глаза и некоторое время сидела неподвижно.

– Что с вами? – спросил в конце концов Вольдемар. – Таблеточку принести? Или что?

– Не могли бы вы выглянуть в окно? – попросила Маргарита.

– Зачем?

– Поглядите, не летают ли там… летучие мыши. Большие летучие мыши. Да. Или летучие птицы. В крайнем случае – летучие пауки.

– Господи, что за бред!

– Посмотрите, – с нажимом повторила Маргарита. – Посмотрите сейчас же.

Вольдемар встал, подошел к окну и высунулся.

– Там кто-то лежит, – сказал он наконец. – На земле. Лежит и не двигается.

Он выбежал в коридор, оттуда – на улицу и склонился над Шубиным, который вытянулся на траве совершенно неподвижно. Однако лицо у него при этом было блаженным.

Лариса тем временем продолжала метаться возле кровати, к которой была пристегнута. И вдруг… вновь услышала шаги. Такие же осторожные, крадущиеся.

– Шубин! – крикнула она громким шепотом. – Идите сюда сейчас же! Идите немедленно!

Она решила просить его призвать на помощь кого-нибудь из домашних. Например, мужа Зои Степана или, на худой конец, Мишаню. А уж в самом крайнем случае Уманского.

Каково же было ее изумление, когда дверь открылась и на пороге появился Уманский собственной персоной.

– Что? – спросил он, с одного взгляда оценив обстановку в комнате. – Где он?

– Шубин?

– Разве вы живете с Шубиным?

– Не живу, – отозвалась Лариса. – Я просто попросила его найти моего жениха. А он ушел и исчез.

– Почему-то меня это не удивляет. Возможно, он нашел в траве поганку и надолго выпал из реальности. А где ваш жених?

– Не знаю. Не могли бы вы меня освободить?

– Мог бы, – сказал Уманский со странным выражением на лице. – Но не за просто так.

– Я могу дать вам немножко денег, – предложила Лариса.

– Спасибо, с деньгами у меня все нормально. И вообще… Не думал, что вы такая прозаичная.

Ничего себе! Он находит женщину, пристегнутую наручником к разобранной постели, и заявляет, что она прозаичная.

– Так чего вы хотите за мое освобождение?

– Хочу, чтобы вы меня поцеловали.