Василий Гозалишвили - Особое задание Страница 43

Самолет остановился, и в распахнувшемся дверном проеме показалась страшно довольная физиономия Вована:

— Привет, братан! А я всю дорогу рулил этой хреновиной! Правда, было не очень интересно: мертвую петлю делать нельзя, потому что он развалится, и после первого же пике шеф нагоняй влепил, так как дамочек почему-то начало тошнить… А, я же забыл! С днем рождения! А где этот чертов трап?

— А ты посмотри на другую дверь: по-моему, в самолете, пока мы с тобой болтаем, уже никого не осталось! — расхохотался я.

— Вот, блин, засада! — заорал он и скрылся в салоне.

Несмотря на четкую уверенность, что никакой засады в аэропорту быть не может, я все-таки осмотрелся.

— Тебе показалось! — успокоил я Вована, оказавшегося рядом через минуту.

В это время из самолета вышел Толян, его супруга, Костян и еще десятка полтора-два знакомых и незнакомых лиц, чем-то схожих между собой. То ли запахом очень больших денег, то ли упрямством и самоуверенностью в глазах, то ли наколками на пальцах. Само собой, это не касалось дам: те были воплощением светского лоска и элегантности. Я тут же поспешил навстречу, не дождавшись объяснений друга.

Немного потискав в объятиях близких, помяв ладони знакомых и познакомившись с незнакомыми, я подставил щеки под поцелуи их слабых половин. Потом проследил, пока все рассядутся в машины, и кортеж из девяти лимузинов выехал с летного поля. Таможня и полиция, заранее простимулированые «по самое не могу», почти отдавала нам честь, и я понял всю прелесть толстого-толстого кошелька. Потом Толян, сидевший рядом, ткнул меня кулаком в бок, и мне стало не до размышлений:

— Помнишь свое первое задание? Ну, то, которое с доской!

— Само собой! — рассмеялся я. — Я до сих пор не понимаю его смысла! Такие бабки за кучу дырок в какой-то деревяшке!

— Придется тебе объяснить! — вступил в разговор мужчина напротив. — Гоша, — это я!

— Очень приятно! — я еще раз протянул руку и ответил на рукопожатие. Его мне, конечно, уже представляли, но его имени, как и многих других, я просто не запомнил.

— Так вот! Как-то раз мы с друганами терли в сауне о крутых курительных трубках, и кто-то рассказал нам, что есть супернавороченные фиговины, на изготовление каждой из которых уходит несколько деревьев самых экзотических пород. Причем целых деревьев! Фирма уничтожает остатки. Так что обладатель такой трубки пользуется конкретным авторитетом! Ведь за каждую заморскую дубину приходится башлять столько бабла, что закачаешься. Утром я проснулся, проверил этот базар, и оказалось, что это не туфта! Ну, я прикинул что к чему, решил, что таких трубок все-таки много, немного подумал и загрузил своих пацанов, чтобы они мне организовали горизонтальный спил самого широкого в мире железного дерева! Из книжки братка по имени Гнесин? Гинзбург? Гиннес? — Да, Гиннеса! Говорят, крутая книга! Не знаю, не читал! Хотя, по-моему, Уголовный кодекс круче! Но это к делу не относится. В общем, бабла я засадил прилично! Все думал, на фига мне эта деревяшка, а моя секретутка идею мне и двинула! Зафигачь, мол, к своей беседке, вместо стены, у которой обычно греешь пузо! И укрась, мол, чем-нибудь крутым! Ну, афонаризмом каким или еще какой фигней! А гвозди-то в эту падлу не лезут! Я чуть всю беседку не расфигачил напрочь, пока не допер, что надо принимать радикальные меры: нарисовал нормальную цитату своих пацанов, на которую приятно посмотреть и даже перечитать, принес Калаш, и за полчаса все было чики-пики! Правда, еще участковому пришлось немного забашлять, чтобы не кукарекал! Но это мелочи! Потом закрепил эту дурацкую крутую доску насмерть, на века, чтобы дети и внуки гордились, и раззвонил всем друганам, что хочу им показать такую хрень, которую, при всем их желании, они нигде не достанут! А Толян мой самый конкретный дружбан! Мы с ним две ходки вместе мотали! Там такое было… Это тоже немного не в тему… Короче, забиваю тусню на выходные, эту фиговину обмыть, и гордо сваливаю отдохнуть. А теперь прикинь, когда вся братва приконала на тусовку, я гордо сажусь под нее, тыкаю пальцем вверх, мол, гляньте, скока бабла на эту дуру засадил, мол, даже малява от этого Гинзбурга или Гиниза есть, а всех пацанов начинает колбасить от смеха! А Толян сидит рядом такой серьезный! Я, перечитал надпись и чуть с кресла не упал! Потом, конечно, я сразу просек фишку, но вся охрана мамой клялась, что ни одно тело на территории дачи не появлялось! И на пленке видеокамер оказалось пусто! Короче, обломился я тогда круто! А позавчера Толян мне и говорит, мол, поехали, брателло, я тебя с пацаном познакомлю, который тебя тогда прокатил! Мол, друган моей дочурки! Я не смог не согласиться: с такими правильными братками надо делать крутые дела! — он прочувствованно пожал мне руку под смех Вована, Толяна и Костяна. Я бы тоже поржал, но не знал, как на это отреагирует Гоша.

Мы еще немного пообсуждали всякую ерунду, мужики опустошили весь бар лимузина, «разминаясь» перед основной гулянкой, и кавалькада подъехала к особняку.

Толян, первый выбравшийся из машины, оглянулся и присвистнул:

— Ни хрена себе, как домину украсили!

И правда, трудами дизайнеров мой еще вчера просто эпатажный особняк смотрелся, как помесь новогодней елки и размалеванной путанки из квартала красных фонарей. Нет, все было пристойно, просто от всяких гирлянд, лампочек, прожекторов и чего-то, чему я просто не знал названия, у меня просто рябило в глазах. Кстати, к вечеру Юлька обещала врубить какую-то сумасшедшую светомузыку под названием «лазерное шоу», но я ее еще не видел и не представлял, как это будет смотреться. Хотя лучше того, что есть сейчас, мне было трудно себе представить. Но Юлька сказала «Надо!», и я не смог отказать. Все равно бы сделала по-своему!

Пока гости выгружались из машин и осматривались, из разных концов приусадебного парка на своих родных налетели мои дамы, и начались всякие ахи, охи, поцелуи и т. д. Наконец, я сообразил пригласить всех к праздничному столу, так как все остальные приглашенные уже давно нарезали круги по территории. Гости неторопливо обошли дом, расселись за столы, бессистемно разбросанные возле бассейна, и понемножку установилась относительная тишина.

Толян взял бразды правления застольем в свои руки. Подчиняясь его команде, гости подняли бокалы и рюмки, и гулянка сорвалась с цепи.

Тостов и поздравлений, а, соответственно, и опорожненной посуды, было столько, что я, в течение месяца морально готовившийся к этому мероприятию и считавший, что добился в подготовке определенных успехов, немного сник. Я уже старался недопивать, или забывать о спиртном, или пить вместо водки минералку. Но под орлиным взглядом тамады мне это удавалось редко. Мигелито и остальные американцы, присутствовавшие на их первом в жизни подобном застолье, сдались гораздо раньше: столько здоровья, сколько для него необходимо, не оказалось ни у кого. Теперь все они либо спали где-нибудь в доме, либо, покачиваясь и не реагируя ни на какие раздражители, потеряно бродили вокруг. Держалась одна Мицуко, то ли привыкшая к саке, то ли обладавшая природным иммунитетом к спиртному. Раскрасневшаяся, она сидела напротив Вована, и мило улыбалась всем вокруг. Русская же половина только вошла в раж: рюмки и бокалы уже перестали удовлетворять мужчин, и они потребовали граненые стаканы, чтобы «не мелочиться».

Потом, когда стемнело, включили лазерное шоу, загрохотала музыка, и поместье превратилось в одну большую дискотеку. Женщины, принявшие на грудь не меньше своих половин, разошлись не на шутку: мужчины, сначала не желающие танцевать, были вытащены из-за стола, и отплясывали такое, что мне не могло присниться даже в кошмарном сне. Впрочем, и я был хорош: Татьяна, Люда и Юлька заставили бы отплясывать кого угодно. Потом кто-то упал в бассейн, и все бросились его спасать. При этом расплескали весь бассейн и немного «потанцевали» в воде, дико при этом веселясь. Потом веселье переместилось в океан, куда при такой погоде на трезвую голову никого бы не загнали: катались на нашем катере и скутерах, при этом то и дело пытаясь протаранить то пляж, то друг друга. Потом снова пили, ели, танцевали…

К утру вспомнили про подарки. Гоша, потребовавший слова первым, встал, слегка покачиваясь, потом, подумав, посмотрел на меня и произнес, зачем-то размахивая рукой над головой:

— Братан! В натуре, Толян был прав: ты — конкретный и правильный пацан! И я, в натуре, рад, что мы с тобой, братан, скорешились! А чтобы мы могли когда нибудь немного позлить братка Толяна так же, как он немного позлил меня, я дарю тебе этот скромный инструмент: он покачнулся, с трудом сохранил равновесие, влез под свой столик, под смех окружающих полазил там минут пять, и вылез с огромным кожаным футляром. Под заинтригованными взглядами окружающих он достал из футляра бесшумную снайперскую винтовку «Винторез». Такую же, как та, из которой я «писал» на его железной доске! Только с инкрустациями и драгоценными камнями везде, где их в принципе можно было присобачить. Он гордо протянул свой подарок мне и сообщил громким шепотом: