Галина Куликова - Рыцарь астрального образа Страница 43

Это был намек на то, что Арсений еще пока ничего не выяснил. Он вздохнул и отключился. Некоторое время насвистывал, переваривая информацию, потом перезвонил Алику Малахову и потребовал:

— Давай! Начинай со статьи Зябликова, другие опусы меня не волнуют.

— Ладно, — согласился тот. Кудесников представил себе его озорную физиономию с вечно бегающими глазками. — Называется она «Принесенные ветром».

— Чертовски оригинально, — хмыкнул сыщик.

— Не сбивай меня своими комментариями. Итак, вот тебе текст. «Психография… Этот загадочный феномен известен еще с древних времен. Однако ученые лишь недавно всерьез занялись его исследованием. У психографии множество механизмов проявления, но, по сути, она сводится к получению информации помимо воли человека. У психографа возникает невероятное желание писать или рисовать, или чертить схемы. Он берет в руки ручку или карандаш, но не понимает того, что пишет, и не знает о том, что рисует. Впрочем, бывает и по-другому. Психограф отлично понимает смысл всего, что пишет, но осознает при этом, что излагает чужие мысли. Чаще всего так случается с людьми творческих профессий. Многие писатели прошлого прямо указывали на то, что испытывают „влияние извне“, вмешательство в свое художественное творчество.

Известны также случаи, когда информация поступает к человеку весьма оригинальным образом — он вдруг чувствует в себе умение выполнять какую-то сложную для него работу. Одна англичанка, волонтер, врач по профессии, приехавшая в Африку лечить детей, рассказала интересную историю. Как-то раз ее автомобиль заглох на краю маленькой деревни. Она торопилась и очень расстроилась, потому что ничего не понимала в шэторах.

Надеяться на помощь местного населения ей даже в голову не приходило. Однако старейшины привели из деревни маленького мальчика, которому оказалось достаточно лишь посмотреть под капот для того, чтобы починить мотор. Было ясно, что он не дипломированный механик и действует скорее интуитивно. Когда англичанка рассказала об этом чудо-мальчике, возвратившись в город, никто не удивился. Выяснилось, что юного механика отлично знали в округе Он был слишком мал, чтобы чему-то учиться, но непостижимым образом мог починить любой механизм. Объяснить свое умение он, разумеется, оказался не в состоянии».

— Стой! — воскликнул Кудесников, когда Малахов дочитал до этого места.

— Что такое? — удивился тот.

— Мой труп, то есть Сливка, тоже мог чинить механизмы. Прекрасно справился с заглохшей машиной, с профессиональной кофеваркой, с часами и мобильником. Да, еще привел в чувство часы с кукушкой. Все на голом энтузиазме. Профессионально он занимался продажами и не имел технического образования. Как ты думаешь, Малахов, это похоже на того негритянского ребенка?

— Один в один, — ответил тот. — Хочешь сказать, за это его и кокнули, твоего покойничка?

— Может, и за это, — задумчиво ответил Кудесников. — Если б я знал, за что — нашел бы убийцу в два счета.

Всю дорогу до Аркадьева сыщик пытался сложить кусочки информации, собрав их хоть в какую-нибудь картину. В сумасшедший дом и в краеведческий музей соваться уже не нужно — теперь ясно, кто занимался всякой муровиной и подходил под определение «психограф». Коренная жительница Аркадьева Ксения Лужина и москвич Роман Сливка. Вот и связь между ними! Они отлично знали друг друга — и друг о друге наверняка тоже. Когда Роман увидел Ксению на вокзале, он сначала обрадовался, но она подала ему знак, чтобы Сливка лучше не подходил. Роман растерялся и расстроился. Возможно, он снова попытался связаться с Ксенией, и его просто-напросто шлепнули те два типа, которых к ней приставили?

Итак, вопрос номер один — кто приставил к Ксении Гришу и Вову? Вопрос номер два — зачем? Вопрос номер три — где Ксения познакомилась со Сливкой? Как они узнали друг о друге? Кудесников сам видел: что девица впадает в транс и что-то такое строчит со скоростью пулемета. Возможно, соглядатаев интересует ее рукопись? Вернее, не их самих, а их хозяев. В таком случае, где эти хозяева?

Вероятно, даже самой Ксении об этом неизвестно. Если же она в курсе, есть шанс, что назавтра она поделится сведениями с Траскевичем. Этот «королевич Елисей» должен явиться прямо с утра, он клятвенно обещал.

Зато теперь можно смело идти к Людмиле Пановой и разговаривать с ней уже совсем, совсем по-другому. «Никакие они не любовники! — сообразил Кудесников. — Они — контакторы! Целая группа психографов! Может такое быть? Запросто. Но ведь в этом нет ничего противозаконного… Почему они прячутся? Для чего вся эта конспирация?» Ах, если бы он узнал все это до того, как убили Сливку! Можно было бы отчитаться перед Викторией и успокоить ее, сообщив, что ее муж ездит в Аркадьев вовсе не по амурным делам!

Не стоит забывать, что перед смертью Сливка сменил гостиницу и с раннего утра отправился на Рябиновую улицу. Интересно, удалось Марьяне узнать что-нибудь про нее?

Тут его словно током стукнуло: дом престарелых! Если он поторопится, го еще успеет потанцевать с бабуськами, если там действительно ожидаются танцы. Марьяну злить совсем не хочется, да и нравится она ему, чего уж греха таить. Итак, трагический выбор: Марьяна или Людмила Панова? Спасение собственной шкуры или продвижение расследования?

После недолгих раздумий умный Кудесников решил погнаться за двумя зайцами сразу. Показаться в доме престарелых, потом сгонять к Пановой дамой, вновь вернуться на танцевальный вечер и закрыть его грандиозной румбой или самбой, или гопаком на худой конец.

С большим трудом он нашел распечатку, где был указан адрес богоугодного заведения и нарисован чертеж той части города, в которой оно располагалось. Нужный дом оказался отмечен крестиком.

План выглядел толковым, и Арсений быстро добрался до места. Мероприятие еще только начиналось.

Он прокрался в актовый зал, заполненный божьими одуванчиками, нарядившимися в честь праздника, и присел на свободный стул, вызвав хихиканье в первых рядах. На сцене, в президиуме, расположились Лебедев с Сачковым и Марьяна. Судя по всему, остальные официальные лица посещали в это время другие мероприятия. А эти трое так и должны были плечом к плечу дойти до главного дня — Дня города. Праздник был на носу, и Кудесникову страстно хотелось убраться из Аркадьева еще до того, как загремят фанфары и затрепещут на ветру флаги.

Марьяна выглядела прелестно в простом льняном платье, вся в обрамлении чувственных кудряшек. Заместитель мэра постоянно поворачивал голову и смотрел на нее с вожделением. Серый волк, заключивший контракт с Красной Шапочкой. «Ставлю глаз против шарика для пинг-понга, что в конце концов он ее слопает», -подумал Кудесников. Мысль прошла навылет, всего лишь царапнув сознание. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы рана начала кровоточить.

— Вы опоздали! — прошипела его «крыша», когда торжественная часть завершилась, а сановные гости гуськом спустились со сиены. — Вы опять оставили меня один на один с моими проблемами!

— Как прошел обед? — ответил вопросом на вопрос Арсений. — Старый друг сделал вам непристойное предложение?

— Нет. Он джентльмен.

— О! Как это я сразу не догадался!

От нее пахло горькими духами, а на губах лежала сладкая земляничная помада, и в какой-то момент Арсений перестал понимать, что она говорит, а просто смотрел на эти губы. Потом потряс головой.

— Бр-р-р.

— Что вам не нравится? — тотчас взъелась Марьяна.

— Скажите правду: чего ждут от меня эти старухи? — с подозрением спросил он, стараясь смотреть не на нее, а на Кондрата Мироновича, который стоял возле двери и, как заводной, всем пожимал руки.

На нем была новая косоворотка с мятым подолом, не вынесшим долгого и потного сидения в президиуме.

— Пропустили два обязательных приема пищи! — попенял Сачков и потряс руку Колесникова тоже. — А ведь еда для делового человека — та же работа. Мы на вас рассчитывали, молодой человек! Хорошо хоть, вы на танцы успели:

— Я и сам рад несказанно, — воскликнул Кудесников. — Скажите, а чей это замысел — устроить танцы в доме престарелых? Почему не спектакль, не выступление духового оркестра, не чтецы-декламаторы на летней веранде? Почему?

— Это была инициатива снизу. — ответил Кон-драг Миронович. — Они хотят плясать — и баста. А мы должны потакать желаниям пожилых граждан, поскольку они — старожилы города. Как мы будем выглядеть, если в День города не потрафим его старожилам?

— Все ясно, — ответил Кудесников. — Вы. Кондрат Миронович, должны открыть бал. На первый тур вальса нужно, я полагаю, пригласить старосту этого курятника. Только ведите медленно, а то бедная активистка окочурится от такой нагрузки.

Сачков воспринял его слова совершенно серьезно и сообщил:

— В холле дежурит «неотложка», все предусмотрено.