Людмила Милевская - Любовники чертовой бабушки Страница 43

Настроение Коли резко улучшилось. Он повеселел и позволил себе некоторую игривость.

— Ну вот, — сказал он, — я знал, что ты славная девочка. А делать тебе ничего не придется. Лишь отвечай на вопросы и в дальнейшем живи себе, но там, где мы посоветуем. Идет?

А куда было деваться?

— Идет, — промямлила я, после чего он приступил к допросу.

— Когда ты последний раз Казимежа видела? — деловито осведомился Коля.

Я огрызнулась:

— Говорила же, два года назад.

— Где?

— В Париже. Он посадил меня на самолет.

— В каких отношениях вы расстались?

— В самых плохих.

Коля состряпал гримасу, говорящую о полном его недоверии. Счет в банке, видимо, помешал.

— А что такое? — обиделась я. — Сам же велел не врать, я и не вру. Поругались мы, точнее, я на него обиделась, сказала, что уезжаю с тяжелым сердцем, так как не оставил он о себе никакой доброй памяти.

— Что имелось в виду?

— Подарок, естественно. Мы Неплохо погуляли в Париже, все было так поэтично, а он взял и испортил наш красивый роман. В таких случаях даме на прощание дарят что-нибудь памятное: колечко с бриллиантом или норочку. Он не подарил. Это меня разозлило. Я ему намекнула, но понял он поздно, когда до вылета самолета оставались минуты.

— Он не просил тебя что-нибудь сохранить или передать кому-то?

После долгих размышлений я удивленно спросила:

— Что именно?

Коля ответил с большим раздражением, кстати, необъяснимым.

— Какого-нибудь предмета — может, папку с бумагами, может, кейс, может, еще что — не оставлял тебе Балицкий на хранение?

— Нет, не оставлял.

Коля призадумался.

Глава 45

Я сидела, словно воды в рот набравши. Вам признаюсь: получила-таки я подарочек от Казимежа, но позже, когда в Питер уже вернулась. Внутренний голос мне говорил, что об этом лучше помалкивать.

— Хорошо, — сказал Коля, надумавшись досыта, — а потом, когда ты приехала в Питер, Балицкий никого к тебе не присылал?

Душа моя в пятки ушла.

«Так и есть, — подумала я, — докопались. Но не буду спешить с признаниями. Кто знает, может, и не до всего докопались».

— Присылал, — ответила я. — Парень явился ко мне с подарочком от Казимежа. Казя одумался и решил исправить ошибку.

Надо было видеть лицо Коли. Хищным взором ястреба впился он в меня и закричал:

— Где этот подарок?

— Если не потеряла, то здесь, — сказала я, снимая с плеча сумочку и раскрывая ее.

Коля (что за манеры?) выхватил сумочку из моих рук и высыпал ее содержимое на столик. Его глазам открылось то еще зрелище. Кто пытался изучать содержимое дамских сумочек, тот поймет, почему Коля надолго замолчал.

— И где же подарок? — разочарованно провыл он, разравнивая кучку губных помад, пилочек, шпилек, заколок, жвачек, тампонов, записок и бог знает чего еще. — Неужели ты потеряла?

Его горестный вопль отозвался в моей душе благородным порывом.

— Да вот же подарок, — ответила я, выхватывая из кучки свою зажигалку.

Коля принялся разглядывать зажигалку с невероятным усердием.

— Золотая, с двумя изумрудами и, видишь, с одним довольно крупным бриллиантом, — похвастала я. — Консультировалась с ювелиром. Стоит бешеных денег.

— Что же ты небрежно таскаешь свое богатство?

— А что ее, в сейф положить? Кто знает, что она золотая?

Подумав, я осторожно добавила:

— Кроме тебя.

— На зажигалке что-то выгравировано, — сказал Коля, поднося ее к самому носу.

— Прочитай, — разрешила я.

Он прочел вслух: «Музе от Казимежа в знак вечной и преданной любви».

— Не слишком оригинально, — посетовала я, — зато правдиво, если учесть счет в банке.

— Странно, галантный Балицкий подарил своей даме какую-то зажигалку, — подивился (бестолочь) Коля.

Пришлось ему пояснить:

— Уместней, конечно, была бы корзина цветов, но тащить ее из Парижа не слишком удобно.

— Не обязательно цветы. Кроме зажигалки, есть и другие предметы женского обихода.

— Есть, — согласилась я, — но потерялась у меня именно зажигалка, а Казимеж пошутил: «Вряд ли ты ее потеряла бы, будь она золотой». Я сердечно с ним согласилась. Думаю, этим и был продиктован выбор подарка.

Коля задумчиво констатировал:

— Похоже на правду.

— А я не умею лгать, — заверила я, решив под угрозой расстрела молчать про лисью шубу, подаренную заодно с зажигалкой.

Коля строго спросил:

— Больше подарков не было?

— К сожалению, не было, — ответила я, переживая за лисью шубу.

Брови его поползли вверх, а уголки губ, напротив, вниз опустились.

— Муза, — зло сказал Коля, — сейчас ты обманываешь. Мы точно знаем, что Казимеж переправил к тебе еще один предмет. Что это было? — он страшно сверкнул глазами.

«Черт с ней, с шубой», — подумала я и спросила:

— Что ты кричишь? В ушах звон, я теряюсь. Думаете, он угомонился? Как бы не так. Коля грозно навис надо мной и завопил:

— Повторяю вопрос: что еще подарил тебе Казимеж Балицкий?

Я собралась с духом, втянула голову в плечи, зажмурила глаза и одним дыханием выпалила:

— Шубу!

Коля опешил. Видимо, он настроился на что-то совсем другое.

— Шубу? — недоверчиво спросил он.

Скажу честно, мне стало значительно легче.

— Да, шубу, — призналась я. — Ту лисью шубу, которая приглянулась подлому террористу.

— И больше ничего?

— Клянусь, это все!

Коля позволил себе выругаться от отчаяния.

Я с ним согласилась:

— Да, подарков действительно маловато, но ничего не поделаешь.

Коля расстроился, устало провел по лицу рукой и выдохнул:

— Да-а!

Вид у него был убитый. Я пожалела беднягу и начала его успокаивать:

— Не переживай. Может, оно найдется. Ты вообще-то знаешь, что ищешь?

— Да в том-то и дело, что нет! — взвыл Коля. — Это может быть все что угодно. Папка, картина, книга, металлический диск, да просто бумага.

— Туалетная? — осведомилась я.

— Возможно, и туалетная!

Коля обреченно махнул рукой, думаю, на свою жизнь.

— Слушай, а вдруг это содержится в моей шубе? — осенило меня. — Приедем, осторожно снимем подкладку, проверим…

— Уже, — просветил меня Коля.

Я вскрикнула:

— Что «уже»?

— Уже оторвали. Нет там ничего.

— А-а-а! — взвилась я, как подстреленная птица. — А-а-а!

На большее не хватило сил.

А Коля с ненавистью продолжил:

— На мелкие части шубейку твою разобрали, и нет там ничего!

У меня потемнело в глазах: «Разобрали? Подарок Казимежа?! На мелкие части?!»

Фурией набросилась я на Колю, вцепилась ногтями в его лицо и завопила:

— Убью! Мерзавец! Убью!

От моего искреннего отчаяния Коля порядком струхнул и не хуже меня завопил:

— Успокойся, собрали мы шубу твою! Собрали!

— Где она? — спросила я, нехотя убирая ногти с его лица и приходя понемногу в себя.

Лишь в глубинах души шло отголоском: «Ах, Казимеж! Мой любимый Казимеж! Шуба! Память твоя!»

— Висит шуба в шкафу, целая и невредимая, — отлетая подальше, заверил Коля. — Ее сшили снова лучшие портные. Она еще краше, чем прежде. Даже пуговицы пришили. Там одной, кстати, не было. Точнее, была, но почему-то в кармане лежала.

Сразу на душе отлегло. А весть о пришитой пуговице даже порадовала. Целый год собиралась ее пришить, но постоянно что-то мешало.

Я спросила:

— А почему вы решили, что Казимеж передал этот неизвестный предмет именно мне?

— Потому что друг и коллега Балицкого, тот, который работал на террористов, год назад передал им секретное сообщение.

— Какое?

— Балицкий, мол, обрадовался, когда узнал, что их коллега собирается посетить Россию. Он прибежал к своему другу…

— Тому, который внедрен террористами?

— Да, Балицкий прибежал к нему поздно ночью и попросил ключи от лаборатории. Сказал, что хочет передать своей невесте подарок, и поэтому ему нужно срочно изготовить одну голограмму.

— Голограмму? А что это такое?

Коля пояснил тоном человека, обреченного на непонимание:

— Объемное изображение, полученное методом голографии, основанным на интерференции двух лучей света.

— И что там изображено? — не обманула я его ожиданий.

— Да все что угодно. Мы подозреваем, что Балицкий передал тебе свое изобретение. Он умел наносить голограммы на любую поверхность.

— Да, но, кроме шубы и зажигалки, Казимеж мне ничего не дарил. Действительно, приходил его коллега и приносил подарки от Казимежа., но это были лисья шуба и золотая зажигалка.

— И все?

— И все. Сколько можно тебе говорить? Зачем мне это изобретение? Что я буду с ним делать? Особенно теперь, когда Казимеж погиб. Вы знаете, кто убил моего Казимежа?

Коля пожал плечами:

— Точно пока не знаем, но думаю, что террористы. Возможно, им другими путями удалось разведать секрет оружия.

— Зачем же Казимежа убивать?

— Чтобы секрет не достался американцам.

— И вам?