Пьер Сувестр - Фантомас – секретный агент Страница 44

Любезное предложение брата привело молодую женщину в ужас. Да, этого еще не хватало! Нужно было любой ценой избежать подобных осложнений, тем более, что Вагалам явно не случайно пришел в кабаре: он хотел с ней поговорить.

— Успокойся, Жоффруа! — сказала она. — Я не знаю этого человека, он мне не докучает.

Бобинетта обдумывала, где ей лучше переговорить с Вагаламом. В этом кабаре?

Она сомневалась. Лучше бы уйти из притона, а старик, если сочтет нужным, встретится с ней на улице.

Бобинетта сказала:

— А теперь, мой милый Жоффруа, мне пора идти.

— Идти? В чем дело, Бобинетта?

— Дело в том, что я занята, и зашла только справиться о твоем здоровье, Жоффруа.

Гигант казался смущенным.

— Это правда? — протестовал он. — Ты уже удираешь?

Вместо ответа Бобинетта предложила:

— Позови хозяина, вот тебе луидор; уплати за все, что ты выпил, и оставь себе остальное.

Этот веский аргумент моментально утешил Жоффруа.

— Хорошо, — сказал он, — раз ты платишь, мне нечего сказать, но все-таки ты поступаешь странно. Назначаешь мне свидание, а потом, не проведя вместе со мной и пяти минут, улепетываешь…

Но Бобинетта его уже не слушала. Торопливо пожав руку брата, она вышла из кабаре, свернула с улицы Монж и медленно двинулась вперед, уверенная, что Вагалам тут же ее догонит.

В этот поздний ночной час шоссе было абсолютно пустынно, ни один прохожий не встретился молодой женщине, которая старалась избегать света, кое-где падавшего на дорогу из кабаков, подобных «Плачущему теленку».

Молодая женщина шла, не оборачиваясь. Вдруг она почувствовала, что кто-то, ускоряя шаги, идет за ней и вот-вот ее догонит. Сухая рука притронулась к ее плечу: Вагалам шел рядом со своей сообщницей. Бандит не терял времени на бесполезные знаки вежливости. Он мрачно спросил:

— Этот гигант — твой брат?

Бобинетта кивнула головой и, в свою очередь, спросила задыхаясь:

— Значит, вы на свободе?

Вагалам пожал плечами.

— Значит, вас отпустили?

Вагалам несколько секунд колебался. Надо ли ему говорить молодой женщине, что он и не был арестован? Что было два Вагалама? Бандит уклонился от ответа.

— Ускорим шаг! — сказал он, не отвечая на вопрос Бобинетты. — Погода дрянная, нам надо укрыться в убежище.

— Где это?

— Увидишь… у друзей…

Бобинетта не настаивала. Ей было все равно, куда ее ведет Вагалам, ее тревожило другое. Она повторила:

— Значит, вас отпустили?

Вагалам понял, что должен ответить, — он заметил, что Бобинетта с недоверием рассматривает его.

— Бобинетта, ты просто глупа! — сказал старый аккордеонист. — Человек, которого арестовали в твоей комнате, был полицейским агентом, принявшим мой облик, чтобы обмануть тебя. А ты поддалась этому, как дурочка!

Бобинетта озадаченно посмотрела на бандита.

— Но тогда, — сказала она вдруг, — если полицейский загримировался Вагаламом, значит, он знает, что вы преступник? Значит, вас преследуют! И это полное безумие — прийти на встречу со мной, я же им известна! Почему вы не переоделись?

Вместо ответа бандит засмеялся.

— А, может быть, у меня есть план, есть не известная тебе причина, Бобинетта? Но оставим это. Вернемся к лже-Вагаламу. Как же ты не поняла, что это обман? К счастью, твоя необыкновенная наивность не имела серьезных последствий. Кроме, впрочем, глупости, с которой ты позволила им вернуть орудие, когда удирала от поддельного капрала Винсона… Это мы еще обсудим!

— Но, — прошептала Бобинетта, — могла ли я поступить иначе?

Вагалам бросил на нее такой взгляд, полный презрения, что сомнения исчезли — перед ней был ее господин.

Она лишь осмелилась еще спросить:

— Как вы узнали мой адрес в Ля Шанель? Я его никому не давала.

— Допустим, что я за тобой следил! — и, сменив тон на повелительный, ужасный человек спросил: — У тебя нет больше вопросов? Теперь, полагаю, моя очередь спросить, что с тобой происходит.

Бобинетта опустила голову.

— Вы должны это знать, — пробормотала она. — Прибыв из Руана, я решила не возвращаться к барону де Наарбовеку и сбежала в Ля Шапель, а вы мне сразу написали, чтобы я нанялась в компаньонки к некой Ольге Димитровой. Я была там, она меня наняла… и сейчас я у нее.

— С твоей стороны было идиотством искать себе убежище в отеле. Полиция, стоило ей только захотеть, тут же тебя схватила бы. Поэтому я и отправил тебя к одной из моих старых приятельниц… или, по крайней мере, к особе, которой я мог тебя рекомендовать. Ну, хорошо! Бобинетта, придется тебе покинуть и этот дом!

Молодая женщина опустила голову, смирившаяся, заранее готовая выполнять любые приказы Вагалама. Она только робко спросила:

— Куда же я поеду?

— Далеко отсюда…

— Почему?

Вагалам ответил, злобно улыбаясь:

— Потому что у Жюва хорошие глаза, потому что Фандор — да, и он тоже, — начинает неплохо видеть. Круг сужается! Я-то ничего не боюсь, я всегда найду средство уйти от них… я не из тех, кто попадает в мышеловку… но ты, с твоей простотой… тебе самое время спрятаться от полиции. Я дам тебе денег… слышишь, Бобинетта? Через пять дней около одиннадцати часов вечера, ты, переодетая цыганкой, должна быть на дороге в Версаль у первого километрового столба слева, сразу после ангаров аэропланов… Ты хорошо поняла?

Бобинетта, вся дрожа, спросила:

— Одетая цыганкой… Почему, Вагалам?

— Не твое дело! Ты только должна делать то, что я тебе сказал! — Вагалам порылся в карманах; протягивая молодой женщине небольшую записную книжку, он прибавил: — Между страницами ты найдешь два банковских билета по пятьдесят франков, этого более чем достаточно, чтобы переодеться и загримироваться, как надо; остальные деньги я дам тебе перед самым отъездом, потому что я отправляю тебя за границу.

Маленькими темными и таинственными улицами бандит привел свою спутницу к какому-то тупику, в конце которого стоял высокий дом. В первом этаже половину фасада занимала большая лавка, и, хотя там были спущены железные шторы, по пробивающимся лучам света можно было понять, что внутри еще не спят.

Вагалам, как всегда грубо, положил руку на плечо Бобинетты.

— Внимание! — приказал он. — Теперь не до шуток! Ты пойдешь со мной, я представлю тебя моим здешним друзьям. Я веду тебя сюда лишь для того, чтобы в течение тех пяти дней, которые ты еще проведешь в Париже, ты знала, где меня найти, если это понадобится. Понимаешь? Ты должна написать мне письмо и отдать его владелице этой книжной лавки.

— Книжной лавки? — переспросила Бобинетта.

— Да. Это книжная лавка.

Вагалам по-особому постучал в железную штору лавки: три отдельных удара, потом еще два. В замке повернули ключ, дверь открылась; бандит вошел, толкнув впереди себя Бобинетту, которая, совершенно ослепленная, оказалась после темной улицы в очень красивой и ярко освещенной лавке.

— Здравствуйте, Софи! — дружелюбно сказал Вагалам молодой женщине, стоявшей перед ним. — Ничего нового сегодня вечером?

— Ничего нового, Вагалам.

Бобинетта между тем осматривалась вокруг, удивляясь необыкновенному изобилию больших томов книг, комплектов газет, которыми полон был магазин.

— Софи, — продолжал Вагалам, — я привел к вам новую подругу, верного друга. Может случиться, что в один из ближайших дней она принесет вам письмо для меня.

Владелица магазина с любопытством оглядела Бобинетту и спросила:

— А братья предупреждены, Вагалам?

— Пока нет, но я представлю им мою приятельницу при первом же удобном случае.

Вдруг раздались частые удары в дверь, послышались голоса:

— Открывайте! Открывайте! Это полиция!

Бледная от ужаса Бобинетта бросила отчаянный взгляд на Вагалама.

Однако бандит нисколько не казался взволнованным. Он направился к двери лавки и приложил глаз к скважине, пытаясь рассмотреть тех, кто явился в такой поздний час. Но через секунду Вагалам отшатнулся:

— Черт возьми! Это не то, что я думал! Это бригада сыскной полиции! Полицейский Жюв! Агент Мишель! Но — хладнокровие, Софи! Если они явились по доносу или даже следили за мной, они здесь ничего не найдут! Главное, спокойствие!

В два прыжка Вагалам очутился около Бобинетты, бледной и онемевшей от страха, схватил ее за руку и потащил в глубину зала, в тот закоулок магазина, где не было книг. Оказавшись там, Вагалам приказал Бобинетте:

— Придержи свои юбки ногами! Не кричи! Не бойся!

Снаружи, под дождем, в ночном мраке, те, кто стучали в лавку мадам Софи, теряли терпение. Без всякого шума, скользя вдоль домов, как тени, с револьверами в руках и потайными фонарями на поясах, сюда подошли пятнадцать полицейских.

Жюв, командовавший ими, давал последние инструкции.

— Внимание, Мишель, — приказал он, — мы видели, как птички туда влетели, они там! Нельзя допустить, чтобы они ускользнули; чтобы этого избежать, нужно только соблюдать мои предписания. Когда я войду в лавку, ни на минуту не отходите от этой двери. Другого выхода здесь нет, не позволяйте выходить никому! Слышите?!