Галина Гордиенко - Платиновый мальчик Страница 44

Игорь по-прежнему смотрел на нее, и Тамаре стало не по себе, до того жестким и холодным был его взгляд. И изучающим.

Тамара сдвинула брови и прошептала:

—Тебе меня не запугать, не старайся. И вообще я на твоем месте сбежала бы из города. Сегодня же. На всякий случай. Чтобы не задержали.

—Ты не на моем месте,—угрюмо усмехнулся Игорь.—И я не вор, что бы ты ни говорила.

—И «Мерседес» не твой?!—гневно закричала Тамара.

Игорь пожал плечами и спокойно сказал:

—У меня его угнали, ты знаешь.

Забыв о недавнем желании поговорить тихо и без свидетелей, Тамара вскочила со стула и рявкнула:

—Ну еще бы! Заявил об угоне и концы в воду!

—Почти влюблена!— невпопад заметил Воскресенский и засмеялся.

Тамара покраснела, кулаки непроизвольно сжались; она была в ярости. Воскресенский встал, указал ей на дверь и холодно произнес:

—Уходи.

—Я уйду,—крикнула Тамара.—А ты уезжай из Череповца!

—И не подумаю.

—Тогда сядешь!

—Нет.

—Сядешь, кретин!

Игорь подошел к двери, распахнул ее, довольно грубо подтолкнул Тамару к выходу. И уже в спину ей спокойно сказал:

—Пусть я вор, если тебе так легче. И даже кретин. Но против меня никаких улик. Так что я остаюсь.

Тамара чертыхнулась, с пылающим лицом выбежала из кабинета Воскресенского и наткнулась на испуганный взгляд Светланы и испытующий Танин. «Девчонки все слышали»,—поняла она. Но задерживаться в отделе не стала и бросилась к выходу.

Тамара в жизни себя так погано не чувствовала! Ей будто в душу плюнули, хотелось умереть или сбежать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы поскорее забыть обо всей этой мерзкой истории. И о красавце Игоре, платиновом мальчике, чтоб он пропал!

                                                ГЛАВА 15

Тамара шла к сестре и люто ненавидела себя. Ведь она во всем виновата! Причем дважды. Первый раз — когда полезла не в свое дело и подсунула Лельке это дурацкое расследование. Зачем, спрашивается? До сих пор к Лельке не обратился ни один человек! Кому в Череповце нужен частный сыщик? Да никому.

И потом — кто ее вчера тянул за язык?! Лелька что, просила ее докладывать одному из подозреваемых, что она в понедельник утром поставит точку? Можно сказать, сама толкнула единственную сестру под колеса.

Тамара судорожно вздохнула: получалось, оба дела Лелька получила с ее подачи. Что Сашку Кочеткова они с Лешкой к ней направили, что Филимонов по их просьбе Скобелева уговорил обратиться к Лельке. А сиди она тихо, сопи себе в две дырочки спокойно, Лелька давно бы о частном сыске забыла. При полном отсутствии клиентов куда бы она делась? Точно, они с Лешкой два идиота!

Однако, вспомнив, что вчера проболталась Игорю она, а не Лешка Сазонов, Тамара помрачнела: лучше бы уехала в гости к родителям. А то и билеты пришлось сдать, и мама расстроилась, и Лелька в итоге едва не погибла.

Дверь Тамаре открыл Мишка. Взял у тетки плащ, а потом сделал таинственное лицо и поманил ее в ванную. Осторожно прикрыл дверь и прошептал Тамаре почти в ухо:

—Папа запретил маме заниматься сыском! Ка-те-го-рически. Сказал, что он безответственный кретин.

Тамара мучительно покраснела. Уж она-то хорошо знала, кто здесь безответственный кретин! Но племянник, по счастью, не знал, и Тамара очень надеялась, что никогда и не узнает.

Лелька ни разу в жизни не выдала ее! Подставляла сотни раз, артистично портила жизнь, трепала нервы, но не выдавала, нужно отдать ей должное.

Тамара  покосилась на себя в зеркало и поняла, что ей нужно срочно умыться. И причесаться. Потому что если простодушный племянник ничего подозрительного в тетке не заметил, то вот Серега Зимин… Он же перестанет пускать ее на порог, если что заподозрит!

Тамара плеснула в лицо холодной воды, ей стало немного легче, и она схватилась за расческу. С трудом раздирая спутавшиеся за день кудри, она спросила:

—А что мама?

Мишка пожал плечами:

—Смеется.

—Смеется?!

«Ну, Лелька,—почти восхищенно подумала она,— ничем ее не прошибешь! Смеяться после того, как тебя сбила машина…»

Мишка серьезно сказал:

—Дело-то закрыто, что ей дальше расследовать? И потом…

Мишка сделал паузу и в упор уставился на замершую тетку. Чужая тайна буквально распирала его, ярко-голубые глазищи горели, Мишка явно ждал Тамариной реакции. Не подводить же племянника! Тамара присела на край ванной и прошептала:

—Что — потом?

—Понимаешь, я подслушал,—немного смущенно признался Мишка,—так что это тайна.

—Я — могила, ты же знаешь,—уже с искренней заинтересованностью заявила Тамара.

Мишка кивнул, выглянул в коридор, плотнее прикрыл дверь и только потом с нескрываемым восхищением воскликнул:

—Мама все-таки решилась писать детективы!

—Что?!

—Ну да! Я сам слышал. Папа велел ей забыть о расследовании и о клиентах, а она ни словечка против. Говорит — сегодня поставлена точка. Дальше, мол, дело милиции, если они смогут довести его до конца, то есть собрать доказательства. А она, мол, решила написать детектив. Детектив, Томка, представляешь?! Говорит, это должно быть забавно, самой встать на место преступника, пусть даже мысленно…

Сердце у Тамары на секунду сжалось, что-то не понравилось ей в словах Мишки, но сознание на этом не задержалось. Тамару слишком встревожило другое — «сегодня поставлена точка, и дело только за милицией». За милицией! А дурак Воскресенский наотрез отказался сбегать из города!

Машинально чмокнув Мишку куда-то в ухо, Тамара фальшиво выдала:

—Здорово!

Мишка снова засиял, будто именно он собирался стать писателем, и племянник с теткой плечом к плечу вывалились из ванной. И почти столкнулись с Сазоновым.

Мишка мгновенно умчался к себе, гадая, что мог услышать Лешка, а Тамара возмущенно уставилась на Сазонова: и этот тут! Лешка же осмотрел ее с ног до головы и насмешливо констатировал:

—Мышь белая.

—Что?!—возмущенно прошипела Тамара, только что потерявшая одного поклонника.

—То есть мокрая,—поправился Лешка. Потом неопределенно махнул рукой и сказал:—Если ты каяться, то Лелька в спальне. Одна. Кстати, я пока молчал, цени.

Но Тамара его скромности оценить не пожелала. Ведь Лешка обозвал ее мокрой мышью! И именно тогда, когда она действительно на нее походила. Такое простить?!

Тамара сделала каменное лицо и оттолкнула Лешку в сторону. Сазонов непритворно охнул и со стоном пробормотал:

—А приложилась, куда там мыши! Чистая медведица…

Он помассировал  ноющее плечо — все его многострадальное тело представляло сплошной синяк — и проводил Тамару сочувственным взглядом. Зрелище ей предстояло нелегкое.

                                                            ***

Тамаре повезло, на Серегу она не наткнулась, его голос слышался на кухне, там же звенели голоса племянников. Тамара смело толкнула дверь в спальню и замерла на пороге, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, тяжелые шторы были задвинуты, свет выключен.

—Лелька, ты не спишь?—едва слышно шепнула она.

—Да нет, заходи. И свет можешь включить, а то мне не дотянуться. Впрочем…

Лелька хихикнула, и у Тамары отлегло от сердца.

—Что «впрочем»?—уже смелее спросила она, напряженно размышляя, как поаккуратнее во всем признаться сестре.

—Если испугаться не хочешь, не включай. Мы и в темноте поговорим. А то вид у меня… Как Мишка сказал — только в триллере сниматься.

Искушение обойтись без света было сильным, но Тамара напомнила себе, что это она во всем виновата, и нащупала шнур светильника. Нажала на кнопку — и вскрикнула от неожиданности: на нее в упор и очень недобро смотрел Коська. Будто слышал, подлец, все ее покаянные мысли! А может, и в самом деле слышал? Кто их знает, этих зверюг, вон как глазеет…

Тамара опасливо отодвинулась от сидевшего столбиком у хозяйского изголовья кота, перевела взгляд на сестру и в ужасе закрыла рот руками: Лельку можно было узнать только по искрившемуся смехом левому глазу. Ярко-синему, прозрачному и полному жизни. Правый глаз заплыл, да и вся щека была багрово-фиолетовой и опухшей. А Лелькин аккуратный маленький носик стал круглым и больше всего напоминал подмороженную картофелину.

—Хороша?—фыркнула Лелька.

—И ты еще можешь смеяться?!— с отчаянием воскликнула Тамара.

—Не плакать же!

—Именно что плакать,—всхлипнула младшая сестра.

—Вот уж глупости,—возмутилась Лелька.—Прекрати сейчас же!

—Не могу,—выдохнула Тамара, размазывая по лицу слезы и в ужасе рассматривая багровую маску, под которой пряталась ее красавица сестра.—Ты еще не все знаешь…

—Так уж и не все,— поддразнила ее Лелька.

—Не все. Иначе не пустила бы меня на порог.

—Ты считаешь?

—Я… я тебя предала. Почти… почти убила.