Дарья Донцова - Букет прекрасных дам Страница 45

– Тогда оставайся дома, – вспылила Лариса.

– С удовольствием отвезу вас куда угодно, – галантно предложил я.

– Отлично, – обрадовалась девушка, – тогда шевелитесь. Впрочем, погодите, я сумку забыла.

Обдав меня запахом французских духов, девица унеслась в глубь квартиры. Лариса развела руками.

– Нынешние дети не то что мы. Никаких комплексов и угрызений совести. Уж и не знаю, хорошо это или плохо.

Глава 27

С Ксюшей мы провели вместе почти час. Попали в пробку и довольно долго стояли в потоке машин. Как все молодые девчонки, дочь Ларисы оказалась глуповата и замечательно болтлива. Ее умело накрашенный ротик не закрывался ни на минуту. На всякий случай я выяснил, что она родилась восьмого июня. Слава богу, Ксюша никак не могла быть сестрой Риты, а то мне в голову уже полезли дурацкие мысли о тройняшках. К тому же Ксюша оказалась на год моложе внучки Элеоноры.

Успокоившись, я стал очень осторожно задавать вопросы, но Ксюша не усмотрела в них ничего, кроме естественного желания человека потрепаться, и отвечала бесхитростно. Да, у них есть дача в Криково, отличный двухэтажный кирпичный дом. Но живут они там только летом, маме не нравится тишина, стоящая в поселке темными осенними и зимними вечерами. Летом – другое дело, летом – весело. Приезжают друзья, жарят шашлыки, устраивают маскарады. Есть у них и домик садовника, только никто там не живет. В избушке селят иногда гостей, тех, кто попроще, потому что в ней только одна крохотная комната с кухонькой и рукомойником. В даче стоит джакузи, а в домике даже ванной нет. Любит ли мама ходить в театр? Не очень. Она предпочитает гости, потому что обожает играть в бридж, кстати, почти всегда выигрывает. Ходила ли вчера? Похоже, что нет, сидела дома. Впрочем, ездила в супермаркет за мороженым и два часа толкалась по магазинам, она это обожает.

Я высадил болтушку в нужном месте и взглянул на часы. Ровно четырнадцать ноль-ноль. Криково, по словам Ксюши, расположено в двух шагах от Москвы. Я вытащил атлас и перелистал страницы. Вот оно, восемнадцатый километр Минского шоссе, а мои «Жигули» весьма удачно стоят в самом начале Кутузовского проспекта, езды до нужного места минут десять.

Включив поворотник, я встроился в поток машин и покатил по шоссе. Интересно, что такое знает милейшая Неля Малышева, если Лариса так перепугалась. И что она подсыпала мне в кофе?

Память услужливо развернула картину вчерашнего дня. Вот я сижу в гостиной у Федотовых. Хозяйка мила, но и только. Ни кофе, ни чаю мне не предлагает. Об угощении Лариса вспомнила лишь тогда, когда я со вздохом сказал:

– Теперь отправлюсь к Малышевой.

Причем сначала она пыталась меня отговорить, рассказывая об алкогольных пристрастиях Нели, но, когда поняла, что я все же сейчас поеду к ней, засуетилась и попросила дочь подать кофе. И что же было дальше? Ксюша внесла поднос, а Лариса предложила мне помыть руки. Вот когда она нафаршировала мою чашку! Ну и пройда! А какая актриса, Николетта ей в подметки не годится. Вызвала врача, Николетту, изобразила тревогу… Все только для того, чтобы я отправился домой и забрался в постель. А сама понеслась к Малышевой и увезла ее в Криково, зачем?

Сейчас узнаю.

На дороге появился указатель «Криково. 1 км». Я повернул направо и увидел небольшой киоск с водкой, жвачкой и сигаретами. Купив три бутылки жуткой выпивки с идиотским названием «Стрелецкая горькая настойка», я поехал вперед. Нынешнее товарное изобилие просто поражает, но ведь каждой булке, конфетке или колбасе следует дать свое название. И вот тут фантазия производителя просто неисчерпаема. «Колбаса пионерская». Почему? Она предназначена для членов давно исчезнувшей организации или ее, не дай бог, делают из тех, кто до сих пор носит красные галстуки? Но это еще что! Никогда не читали газету «Из рук в руки»? Попробуйте, изумительное развлечение, гарантирую, что будете смеяться до колик. Намедни, например, нашел там парочку перлов.

«ООО «Удача» переименовано в ООО «Реквием». Или: «Продаю электромясорубку «Бризкомфорт». Изготовлена там же, где и автомат Калашникова. Работает аналогично». Представляете себе эту мясорубочку, поливающую трассирующими очередями человека, подобравшегося к ней с кусом мяса? На фоне вышеупомянутых объявлений как-то скромно выглядит сообщение «Фак-клуб Леонардо ди Каприо», «продаю морозильную шубу» и «сало дорогое, дешево». Но венец всему вот это: «Пропала жена и собака, нашедшему пуделя вознаграждение». Тут просто и сказать нечего.

Посмеиваясь, я добрался до дома восемнадцать, оглядел заснеженные ворота и попытался открыть калитку. Она была заперта на простую щеколду. Никакой охраны на участке не имелось. Большой дом из красного огнеупорного кирпича был закрыт. Окна защищали железные ставни, дверь – стальная. Сбоку горела тревожным красным огнем маленькая лампочка. Она предупреждала потенциального вора или хулигана: осторожно, здание подключено к милицейскому пульту.

От ворот направо бежала дорожка. Я пошел по ней и увидел избушку, совсем крохотную, просто домик Дюймовочки. Дверь оказалась незапертой, я толкнул ее и очутился сразу в комнате, довольно просторной, метров двадцать, не меньше. Обставлена она была в стиле кантри.

Посередине громоздился большой стол и две широкие скамьи, в углу стояла двуспальная кровать под цветастым одеялом, вдоль стены – диван и пара кресел, с потолка свисала лампа, абажуром для которой служила самая обычная корзинка. Телевизор отсутствовал.

– Есть кто живой? – крикнул я.

– Чего орешь? – послышался хриплый голос, и из боковой двери вышла худая-прехудая, просто изможденная женщина.

Маленькое, скукоженное личико покрывали морщины, блеклые глазки прятались за припухлыми веками. Лицо Нели было отечным. Волосы, плохо причесанные, напоминали шерсть больного барана, а болезненная худоба без слов говорила, что в последнее время Малышева не слишком часто закусывала.

– Надо чего? – спросила она. – Кто ты такой?

– Вы здесь живете?

– Ну!

– Разрешите обогреться?

Неля фыркнула:

– Нашел место, топай отсюда!

– Извините, пожалуйста, – вежливо произнес я и вытащил из кармана бутылку. – Может, выпьете со мной и закусите?

Из другого кармана я выудил банку шпрот, добытую в том же ларьке.

Неля уставилась на угощение.

– Машина у меня сломалась, – быстро пояснил я, – вокруг никого, пустыня, все дома заперты. Думал, околею, печка не работает, куртка не греет. Вот, позвонил по мобильному, сейчас друг подъедет. Уж не гоните, ради христа, замерзну ведь.

– Ты скидавай тужурку, – велела Неля, – вон на вешалку пристрой, а я ща стакашки раздобуду.

С этими словами она исчезла в кухоньке. Я сел на лавку.

– На-ка, вспори банку, – велела Неля, появляясь в комнате с двумя чашками и широким ножом.

Я попытался выполнить ее просьбу, но не смог. Лезвие не хотело резать жестянку.

– Дай сюда, – приказала Неля и отобрала у меня кинжал, – беда с вами, мужиками, у каждого руки к жопе пришиты.

Она ловко воткнула острый клинок в железный кругляшок и мигом освободила рыбок из «консервного» плена. Водку она откупорила так же ловко, уверенной, тренированной рукой и быстро разлила по чашкам. Потом подняла свою и сказала:

– Ну, со свиданицем, тебя как зовут?

– Иван.

– Хорошее имя, – одобрила Малышева. – Будем знакомы: Неля.

Зажмурив глаза, она опрокинула водку в глотку, я быстро выплеснул свою порцию на пол.

– Давай по второй, – приказала хозяйка.

Через десять минут Неля подперла щеку рукой и протянула:

– Ой, Ванечка, как же хорошо, что ты приехал!

– Скучно тут?

– Жуть просто, прямо беда. Телика нет, только радио. Ну Лариска, как в тюрьму меня посадила. Эх, зря я вчера согласилась, на уговоры подалась. Добрая я, а люди пользуются…

– Вы здесь всегда живете?

– Говорю же, Лариска поселила вчера, – начала сердиться Неля.

– Зачем?

– Вот и я думаю, а зачем? – хихикнула Малышева. – Лучше наливай.

Мы наполнили «рюмки». Неля икнула.

– Плохо пошла, давай следующую.

– Может, хватит? – спохватился я, понимая, что она сейчас напьется до поросячьего визга. – Кажется, ты уже того, совсем веселая.

– А пошел ты, – заявило небесное создание, допило остатки спиртного и уронило голову на руки.

Раздался оглушительный храп. Я растерянно глянул на Нелю. Ну вот, сам виноват, не следовало разрешать ей пить вволю. Теперь придется ждать, когда мадам проспится.

Я сходил в машину, принес книгу и попытался включиться в приключения хоббитов. Но неожиданно стиль Толкиена показался мне занудным. Промучившись примерно час над любимым когда-то произведением, я сдался и пошел на кухоньку. Может, там найдется чай или хоть какие-нибудь продукты.

В крохотном помещеньице стояли только небольшой столик и маленький холодильничек. Я порылся на полках. Ничего, лишь пакетики с заваркой, давно просроченные и потерявшие всякий аромат. Ни сахара, ни молока, ни яиц. Может, пока Неля спит, мне смотаться в магазин? Есть хотелось ужасно, прямо зверски. Но не успел я, приняв решение, выйти в комнату, как раздался громкий хлопок двери и вслед высокий нервный голос произнес: