Наталья Александрова - Волшебница страны коз, или Рассмешить Бога Страница 45

Она скрылась в подсобке, тут же вышла с толстой разлинованной тетрадью в руках.

Развернув тетрадь, повела пальцем по строчкам и наконец сообщила:

– Ну да, день рождения ребенка… заказали малый шоколадный фонтан и набор декоративного шоколада… улица Римского-Корсакова, дом четырнадцать, квартира девять… да, я вспомнила – я ведь сама и принимала этот заказ!

– А вы не помните, – взволнованно спросила Надежда, – кто звонил: мужчина или женщина?

– Мужчина, – уверенно ответила девушка. – Я еще удивилась. Обычно наши заказчики – женщины. Мужчине элитный шоколад придет в голову в самую последнюю очередь…

– Спасибо! – выпалила Надежда и бросилась прочь из салона.

Беспокойство в ее душе переросло в самую настоящую панику.

Она замахала руками проезжающим машинам и вскоре остановила скромную серую иномарку. Плюхнувшись на заднее сиденье, назвала адрес и достала мобильный телефон.

Стас отозвался почти сразу, но говорил вполголоса и был очень недоволен.

– Я же сказал вам – сегодня я на работе! – процедил он сквозь зубы.

– Она в опасности! – выпалила Надежда. – Я чувствую, что сегодня это произойдет!

– Кто она? Что произойдет?

– Настя… да ты все равно не знаешь…

– Так чего же вы от меня хотите? – Стас едва сдерживал раздражение.

– Короче, если хочешь отплатить за Варвару Степановну – приезжай на Римского-Корсакова, дом четырнадцать! – И Надежда отключила телефон.

Водитель иномарки с любопытством взглянул на нее в зеркало заднего вида, но Надежда Николаевна придала своему лицу безразличный вид. Ее старинный институтский приятель Валя Голубев называл это «сделать морду лопатой».

Машина остановилась возле нужного дома, высадила Надежду и уехала.

На улице было темно, ни один фонарь в ближайших окрестностях не горел. Даже в доме светилось всего несколько окон. Надежда зябко поежилась, огляделась.

Улица была пустынна. Ни одного прохожего, даже машины проезжали очень редко. В десятке метров от подъезда стоял микроавтобус с логотипом шоколадного салона.

Подходя к парадной, Надежда поравнялась с автобусом.

В кабине виднелся неподвижный силуэт водителя.

Ну да, наверное, он доставил Настю и все необходимое оборудование по адресу заказчика, а теперь дремлет, дожидаясь окончания праздника, чтобы отвезти все обратно и по дороге закинуть Настю домой…

Надежда уже хотела пройти мимо, но что-то задержало ее.

Ей не понравилась поза водителя, не понравилась его неподвижность. Что-то в этом было неестественное.

Она остановилась, подошла к кабине и осторожно постучала пальцами в стекло.

Водитель не отозвался, не шелохнулся.

Понимая, что делает что-то неправильное, опасное, Надежда потянула на себя ручку.

Дверца кабины распахнулась.

Водитель сидел за рулем, безвольно откинувшись на спинку сиденья.

– Гражданин! Товарищ! Мужчина! – окликнула его Надежда всеми всплывшими в памяти способами. Но водитель не откликнулся ни на первое, ни на второе, ни на третье обращение.

Тогда Надежда осторожно похлопала его по плечу.

Этого легкого толчка оказалось достаточно: водитель потерял равновесие и тяжело завалился боком на сиденье. Надежда испуганно вскрикнула.

– Тихо! – раздался у нее за спиной негромкий хрипловатый голос.

Этот голос прозвучал настолько неожиданно, что Надежда едва не грохнулась в обморок. Удержало ее только то, что под ногами была грязная зимняя слякоть.

Трясясь от страха, Надежда Николаевна обернулась.

У нее за спиной стоял здоровенный парень с наголо выбритой головой, непосредственно переходящей в широченные покатые плечи. Огромные, как у гориллы, руки едва не доставали до земли.

Любой другой человек, встретив такого мордоворота поздно вечером на безлюдной, плохо освещенной улице, пришел бы в ужас. Но Надежда Николаевна бурно обрадовалась. Вряд ли она так обрадовалась бы, увидев сейчас собственного мужа. Потому что в данной ситуации от Стаса явно было гораздо больше пользы, чем от разумного и законопослушного Сан Саныча.

– Приехал все-таки! – радостно воскликнула Надежда.

– Я же сказал – тихо! – прошипел Стас, отодвигая ее в сторону и заглядывая в кабину. – Что тут у вас?

– Да вот, – пробормотала Надежда, разом вспомнив все неприятности, – что-то с ним не то…

– Само собой – не то! – фыркнул Стас. – Нож у него в шее! Надеюсь, это не ваша работа?

– Стас, да как ты мог такое подумать?

– А тогда какого черта вы сюда залезли? Шли себе по улице, видите – стоит автобус, так и шли бы дальше…

– Да хотела спросить у него про Настю…

– Ладно, закроем кабину и сделаем вид, что ничего не знаем, – Стас захлопнул дверцу и протер ручку носовым платком. – А то окажемся под раздачей… а на мне и так много всего висит – вот, за тетю собственную в подозреваемых хожу…

Он огляделся по сторонам и спросил:

– А чего вы меня вызвали-то? Я, между прочим, с работы сорвался, так что если это ложная тревога…

– Ничего не ложная! – Надежда повысила голос. – Ты же сам видел нож в шее у этого водителя! Уж нож-то самый настоящий! С этим, надеюсь, ты не будешь спорить?

И она вкратце рассказала, как нашла шоколадный бутик, Настю Рубинину и как договорилась встретиться с ней.

– А ее вызвали в этот дом, якобы на детский праздник, – закончила Надежда. – Но, судя по темным окнам, никакого праздника здесь нет, а убийца вышел на тропу войны. Шофера он сразу убил, чтобы не путался под ногами, и сейчас, может быть, расправляется с Настей, пока мы тут с тобой разговоры разговариваем…

– Так чего же вы тянете время? – Стас припустил к подъезду. – Какая, вы говорите, квартира?

– Девятая! – крикнула Надежда ему в спину, стараясь не отставать.

Подъезд не был закрыт ни на домофон, ни на самый примитивный кодовый замок. Само по себе это должно было настораживать. Вбежав внутрь, Надежда и Стас увидели следы разрушений, явственно свидетельствующие о том, что дом находится в процессе расселения – большая часть квартир уже освобождена от жильцов, кое-где уже начат ремонт, и только несколько особенно стойких старожилов держатся за свое жилище, то ли дожидаясь, когда цены на недвижимость еще больше поднимутся, то ли просто в силу врожденного упрямства не соглашаясь ни на какие предложения.

Как во многих старых домах, квартиры шли не по порядку. На первом этаже были вторая и почему-то двенадцатая, на втором – четвертая и седьмая. На третьем оказались одиннадцатая и тринадцатая, и Стас застыл в растерянности, но Надежда показала ему на уходящий в сторону узкий коридорчик.

Этот коридорчик упирался в металлическую лестницу. Стас полез по ней и вскоре замахал Надежде: лесенка упиралась в дверь нужной им девятой квартиры.

– Тсс! – прошипел Стас, прижавшись ухом к двери. – Они там о чем-то разговаривают!

– Это хорошо, – проговорила Надежда. – Значит, Настя пока еще жива…

Голос ее предательски дрожал: на самом деле Надежда была не очень уверена в благополучном исходе спасательной операции.

– Так чего же мы ждем? – Стас отошел от двери, пригнулся, выставил вперед правое плечо и бросился на дверь, как таран на крепостные ворота.

Надежда ахнула от испуга, смешанного с восхищением. Сила всегда вызывала у нее невольное уважение.

Под мощным ударом дверь квартиры не устояла. С громким треском она распахнулась. Стас по инерции пробежал еще несколько шагов по запущенной прихожей и налетел на противоположную стену. На этой стене висело большое старинное зеркало, которое от удара сорвалось с гвоздя и рухнуло на пол, со звоном разлетевшись на сотни кусков.

«Плохая примета!» – подумала Надежда.

Впрочем, думать о приметах было некогда. Где-то совсем рядом, может быть, в соседней комнате, в эту минуту убивают Настю Рубинину, и только от них со Стасом зависит жизнь девушки!

Из дальнего конца квартиры доносились два голоса – мужчина и женщина о чем-то спорили или ссорились… значит, Настя еще жива! Она еще борется за свою жизнь! Если бы у нее на голове был мешок, она не могла бы издать ни звука…

Надежда бросилась на эти голоса, Стас, тяжело топая, мчался следом.

– Куда вы? – пропыхтел он, нагоняя Надежду Николаевну. – Пропустите меня вперед, он очень опасен!

Стас оттолкнул Надежду, рванул дверь, они влетели на просторную кухню.

Там никого не было. Два голоса, мужской и женский, продолжали бурно ссориться.

Надежда Николаевна схватилась за сердце.

Она узнала эту ссору. Узнала эти интонации, да и сам текст был ей прекрасно знаком.

И тут же, подтверждая ее догадку, голос диктора произнес:

– Вы слушаете передачу «Театр у микрофона». Сегодня в нашей программе пьеса Шекспира «Укрощение строптивой» в постановке Новосибирского драматического театра…