Татьяна Луганцева - Жена №5 Страница 45

— Прекрати визжать, ведьма!

— Да какая я вам ведьма?! С ума сошли?! — взвилась Яна.

— Молчи! Иначе рот залеплю! — совсем недружелюбно посмотрел на нее мужчина с рыжей бородой.

Яна немного притихла, перед сознанием проносилась вся ее бурная жизнь. А вопрос «Что делать?» пульсировал в висках с частотой несколько герц в секунду. Частота была такая быстрая, что не оставалось места для ответа на вопрос.

Внезапно все изменилось. Люди засуетились, стали собираться в группы и кланяться, словно деревянные игрушки на веревочке, в одном направлении.

Яна с трудом повернула шею и посмотрела в том же направлении. Негодованию ее не было предела. По тропинке в освещении каких-то средневековых факелов на поляну двигался Егор Федорович Шимякин собственной персоной. Выглядел он очень эффектно, словно сойдя с красочных картинок русских народных сказок. Такой Иван-царевич в летах — уже не Дурак, но еще и не очень умный, наверное, после того как три раза окунулся в кипяток и якобы заново возродился еще краше, чем был. Широкие атласные шаровары, аккуратно заправленные в кирзовые сапоги, ярко-красная шелковая парадная рубаха с косым воротом и какими-то вычурными погонами с кистями, явно собственного производства. Вид у него тоже был цветущий, на губах играла улыбка, и шел он в окружении своих подданных.

— Эй, ты! — крикнула Яна. — Что ты задумал? Немедленно отпусти нас!

Но Егор Шимякин не обращал на нее никакого внимания, словно ее и не было вовсе. Яна даже подумала о том, что она, возможно, потеряла речь и кричит, всего лишь беззвучно открывая рот.

— Дорогие мои, — обратился к своим людям Егор Шимякин, — вот и настал день, о котором я говорил вам. Великий день. Двое демонов в обличье людей посетили наше поселение и попытались сбить нас с пути истинного. Но спасибо книге судеб, она предупреждала нас об этом, мы были бдительны и взяли этих демонов. Этот день мы запомним надолго, так как поднимемся на одну из ступеней ближе к Всевышнему. Мы сейчас избавимся от демонов и очистимся душой.

— Что за бред?! — Яна думала, что прервет его бредовую речь. — Что ты несешь! Мы не демоны! Мы — обычные люди! Это он — преступник! Вызовите милицию, немедленно!

— Вот они — бесовские речи, — прокомментировал Егор, не глядя на нее.

— Да по тебе психушка плачет! Многоженец и извращенец! Идиот! Это же цирк! Представление!

— Мы должны избавиться от нечисти, — продолжал мудрствовать Егор, — приступайте к обряду очищения святым огнем.

Люди, которых Яна из-за пульсирующего ужаса в глазах не различала по лицам и даже по полу, выстроились в какую-то замысловатую фигуру и начали совершать движения, синхронные и замысловатые. При этом из рук в руки переходил своеобразный кубок с огнем. Яне стало еще более не по себе.

— Да что же вы делаете?! Люди вы или звери?! Вы же живьем хотите нас сжечь! Рустем, очнись! Рустем, опомнись! Нас хотят убить! Олеся! Что вы сделали с Олесей?!

— Олеся пропала из-за вас, — нагло посмотрел ей в глаза Егор, — она заразилась бесовскими идеями и тоже должна быть принесена в жертву, чтобы не заразить остальных.

— Да это чтобы тебя в тюрьму не посадили! Свою задницу покрываешь!

Люди с огнем между тем в непрекращающемся танце приблизились к столбу, на котором был привязан Рустем. Вокруг него уже пробежала темная фигура, опрыскивая вокруг сено с хворостом бензином. До Яны донесся едкий запах топлива, сердце ее заколотилось в бешеном ритме.

— Не смейте! Остановитесь! Да люди вы или звери?!

— Уничтожим зло! — перекрыл ее крики зычный голос Егора Шимякина.

Внезапно маленькое пламя в руках людей выросло до размеров новогодней елки. Это вспыхнул столб с Рустемом и все вокруг. А потом пламя разлетелось на много маленьких огоньков, так показалось Яне сквозь пелену слез. Это люди с фонариками пробирались сквозь лес к жертвенной поляне.

— Всем не с места! Стоять! Сашок, спускай собак! Не разбегаться! — слышала Яна, а сама буквально выла от отчаяния, закусив губу. Она понимала, что Рустему уже ничего не поможет, он уже вместе со столбом превращался в головешку.

Узенькая дорожка огня подобралась и к ее столбу, но какие-то люди на фоне всеобщей паники уже валили ее на землю. Яна и не думала, что ее падение будет мягким, но все-таки не ожидала, что так вот, что есть силы, шарахнется головой оземь. Ей ведь и смягчить силу удара было нечем: руки и ноги были крепко привязаны к столбу, а тело уже почувствовало жар огня. Сознание выключилось сразу же.

Глава 21

Яна поняла, что зря не верила в жизнь после смерти и мало ходила в церковь. Она почувствовала, что попала в ад. Ее волновало несколько вопросов. Первый: почему бесплотный дух так сильно ощущает боль? Второй: почему и после смерти самым слабым местом у нее в организме остается голова? Она болела сильнее всех остальных частей тела. Третий: почему ее сослали в ад без предварительного разбирательства Божьим судом? Без консультации, без оповещения заранее и без единого шанса оправдаться хоть в каком-нибудь малюсеньком грехе? Уж она-то подготовила бы пламенную речь о том, что все, что она делала, было с добрым умыслом, хотя иногда и получался обратный результат. И уж совсем Яна не понимала, почему на том свете у нее пропал слух, а вот зрение сохранилось. Сквозь прикрытые веки брезжил достаточно яркий свет.

Красная полоска света, просвечивающая сквозь веки, поднялась кверху, и она увидела… лицо, до неприличия красивое и безупречное. Да, да, лицо Рустема. Это было так обычно, что совсем и не удивило Яну.

— И ты здесь? Интересно, за какие прегрешения? Или тоже не помнишь? А знаешь, сейчас уже и поздно вспоминать.

— Ты поражаешь меня, Яна.

— Чем? Что тоже здесь? Ты думал, что я — Ангел?

— Да мы здесь уже несколько дней! — отмахнулся Рустем. — Надо же, везет некоторым! Ты так саданулась головой, а ведь ни грамма памяти не потеряла!

— А ты знаешь, ведь хотелось все земное оставить на земле. Неужели я и на небе должна буду думать обо всем этом мусоре? — сокрушалась Яна.

— Думаю, на небе ты будешь отдыхать от земных хлопот.

— Ну? — повернула глаза в сторону Яна, рассматривая симпатичные узоры на полупрозрачных шторах.

— Что — ну?

— Почему нет божественного спокойствия? Или, наоборот, жара от больших сковородок?

Рустем задумался.

— Знаешь, а я ведь рано радовался, крышей ты все-таки съехала. О каких сковородках речь?

— Слушай, а я так же хорошо выгляжу, как ты? — поинтересовалась Яна.

— Если честно, то нет, — вздохнул Рустем.

— И здесь несправедливость! Даже на том свете ты выглядишь лучше меня! Когда я видела тебя в последний раз, ты превращался в головешку, а сейчас как огурчик, — сказала Яна.

— А, ты об этом, — наконец-то серьезное лицо Рустема расслабилось, — это не я был на втором столбе.

— А кто? — тупо спросила Яна.

— Кукла, чучело.

Яна окончательно пришла в себя и, судя по обстановке вокруг, предположила, что она лежит на кровати в пресловутой местной гостинице для рыбаков и охотников, а на деле для маньяков и их жертв.

— А ты где был? — наконец она сформулировала вопрос, ощущая свою общую заторможенность и какую-то глухоту.

— Меня связали и бросили в погреб вместе с Олесей и ее матерью Еленой Евгеньевной.

— Где?

— В деревне Егора, где же еще! Нам в психушке вкололи снотворное и отволокли к нему.

— Надеюсь, что теперь его упекут в тюрьму?! Кто нас спас? — спросила Яна, трогая голову. Под пальцами оказались бинты. — Вот ведь черт!

— Ты уже давно в отключке, я решил все вопросы.

— Поясни?

— Твоя голова выдержит?

— Она еще и не то выдержит, — шмыгнула носом Яна, пытаясь скосить глаза в сторону, где на стене висело зеркало в металлической раме под старину.

— Ты не поверишь, но повязали всю банду, и Егора, и директрису, и их подручных.

— Звучит как в сказке…

— Лучше! Это же реальность! — подбодрил Яну Рустем.

— А Олеся? А ее мама?

— Все живы и здоровы, как и я, не считая пары царапин и пары синяков, полученных, как ты бы выразилась, от этого урода, — ответил Рустем.

— Я что-то не поняла, — насторожилась Яна, — а почему это меня хотели сжечь по-настоящему, а вместо тебя привязали чучело?

Рустем расхохотался.

— А тебе что? Завидуешь? Меня, может, на сладенькое приберегали? А если честно, то я не знаю… Я пришел в себя в окружении Олеси и Елены Евгеньевны, а тебя уже не было рядом. Честное слово, я пытался выбить дверь и решетку в окне, кричал, бесновался.

— В общем, пытался меня спасти? — довольно улыбнулась Яна.

— Вроде того, но никто не отреагировал на мои крики. Дверь открыли только сотрудники милиции. От них-то мы и узнали о твоем подвиге, о том, что ты у нас несостоявшаяся Жанна д’Арк.