Лоуренс Блок - Вор во ржи Страница 45

— Ах ты сукин сын! — взвилась она. — Я-то думала, мы друзья!

— Не верь ему, Айзис.

— Объясни-ка, Карл, почему я должна верить тебе?

— Да ты посмотри! Он же сам признался, что он вор!

— На самом деле, — вступилась Кэролайн, — слово «признанный» точнее характеризует Берни, чем «признался». Он совершенно не собирается признаваться в этом на каждом углу. Кроме того, он немного стесняется, что он вор.

— Так почему же он не прекратит воровать? — поинтересовалась Айзис.

— Только между нами. Думаю, у него это своего рода мания.

— А он не пытался лечиться? Обращаться к врачам или в какую-нибудь программу типа «Двенадцать шагов»?

— Видимо, ничего не помогает.

— Но я живу надеждой, — заговорил я. — Карл, вы с Айзис оба актеры. Но вы-то просиживали штаны за конторкой, а она получила работу и носила рубины. Может, вам стало обидно, может, вы увидели возможность поживиться. Вы дали своей подруге Карен ключ, назвали номер комнаты и сказали, что надо искать. Она, видимо, действительно была профессионалкой, потому что вернулась с украшениями, но никаких следов не оставила.

— Я даже не заметила, что у меня кто-то побывал, — сказала Айзис. — Мне всегда казалось, воры все переворачивают вверх дном.

— Только очень непрофессиональные, — пояснил я.

— Я лишь поняла, что и колье, и серьги исчезли. Я стала их искать, но не нашла. Сначала я подумала, что куда-нибудь их переложила, а потом решила, что это дело рук друга, который мне их подарил. А когда узнала, что вы — вор, то подумала на вас.

— И были правы, — кивнул я, — но Кассенмайер меня опередила. Она спрятала их в ящике со своим нижним бельем. И на старуху бывает проруха, — покачал головой я. — Такая профессионалка, как Кассенмайер, прячет рубины там, куда любой вор заглянет в первую очередь. Полагаю, она торопилась заняться тем, ради чего сюда приехала, то есть перепиской Фэйрберна с Ландау.

— И тут начинаются очень любопытные совпадения, — продолжил я, глубоко вздохнув. — Ландау убили в тот же день, когда я впервые оказался в «Паддингтоне». Я зарегистрировался примерно в полдень, взял своего медвежонка и направился в свой номер.

— Вы взяли медвежонка? — с удивлением переспросила Айзис. — Вы прибыли сюда, чтобы совершить ограбление, и взяли в номер медвежонка?

— Одно не исключает другое, — ответил я. — Симпатичный медвежонок. Но суть не в этом. У стойки регистрации я поднял с пола конверт. Он лежал там, потому что я сам полминуты назад его обронил. Он был адресован Антее Ландау — таким образом я собирался узнать, в каком номере она проживает. Мне надо было лишь увидеть, в какой почтовый ящик Карл его положит.

— Я никуда его не клал, — откликнулся Карл. — Я оставил его на стойке.

— На некоторое время. Когда я разложил свои вещи и спустился вниз, вы сунули его в ящик Ландау.

— Как вы об этом узнали? — спросил Лестер Эддингтон. — Там же множество ящиков и столько же конвертов.

— Этот был лиловым.

При этих словах глаза его загорелись, равно как и у Моффета.

— Как все письма, написанные Гулливером Фэйрберном, — уточнил коллекционер.

— Мне нужно было что-нибудь особенное, за чем легко проследить. Я уже знал, что все письма Фэйрберна — лиловые, так что пошел в ближайший магазин канцелярских принадлежностей и купил бумагу и конверты того же цвета. — Я извлек из нагрудного кармана сложенный листок бумаги и помахал им. — Вот такого. — Я сунул листок обратно в карман. — В конверт я вложил чистый лист и оставил его на стойке, а когда вернулся, он уже лежал в ящике Антеи Ландау. А когда я вечером забирал ключ, конверта там уже не было.

— Она забрала почту.

— Так я и подумал. Но Антея Ландау в последние годы стала домоседкой. Она редко покидала отель и нечасто выходила из своего номера.

— Мне пришлось посетить ее номер, — подал голос Виктор Харкнесс, — чтобы посмотреть письма, которые она собиралась нам предложить. «Вам придется приехать в отель», — сказала она, назначая мне встречу в вестибюле. Когда я позвонил снизу, она сказала: «Вам придется подняться наверх».

— Так что маловероятно, чтобы она спускалась за почтой, — продолжил я. — Скорее, она распорядилась, чтобы почту доставляли к ней в номер.

Все посмотрели на Карла.

— Ну и что с того? — отрезал он. — При чем тут я? В перерыв я взял почту, поднялся наверх и сунул под дверь. Некоторым гостям мы оказываем такую услугу. Ландау была в их числе.

— Значит, вы сунули его под дверь.

— Да.

— Неужели? А если я скажу, что кое-кто видел… как вы стучались к ней в дверь?

— Я сунул почту под дверь. Если и постучал, то лишь давая ей знать, что принес почту. Я так всегда делал.

— И уходили, не дожидаясь, пока дверь откроется?

— Да.

— А если я скажу, что кое-кто видел… как вы ждали, когда дверь откроют?

— Никто меня не видел. — Он покраснел. — Слушайте, да разве можно все упомнить? Может, она и открыла дверь. Иногда она так и делала, если была рядом с дверью, когда я стучал. Какая разница?

— Пока это лишь мои догадки, — заметил я, — но думаю, они очень недалеки от истины. Я знаю, что вы стучали, уверен, что она впустила вас, а затем, полагаю, вы сделали нечто такое, от чего она заснула крепким сном. Может, она пила чай? Вы не подсыпали ей что-нибудь в чай?

— Ерунда!

— Не обязательно в чай, — согласился я. — И не обязательно она пила у вас на глазах — что бы это ни было. Но, так или иначе, вы подсыпали ей снотворное.

— Если он так сделал, — встрепенулся Рэй, — должны остаться следы. В чашке, если она ее не помыла, и в трупе — если она это выпила.

Марти спросил, нашли ли они что-нибудь.

— Нет, — сказал Рэй, — мы ведь и не искали. Если женщину сперва ударили по голове, а потом закололи ножом, обычно токсикологическую экспертизу не назначают. Но я могу сделать это сейчас, и скоро мы получим результаты.

— Это не яд, — воскликнул Карл. — Видит бог, я бы не стал никого травить!

— Это просто помогло ей крепко заснуть.

— Она всегда плохо спала, — пояснил он, — и никогда не покидала свой номер, а я почувствовал, что Карен уже надоедает ждать. Она собиралась зайти, когда мисс Ландау заснет, а если бы она спала не очень крепко… Я боялся того, что могло бы произойти.

— И, как оказалось, не зря.

— О боже, — вздохнул Карл, — лучше бы я молчал. Я и так наговорил слишком много.

— Что ж, вы можете хранить молчание, — ровным голосом заметил Рэй и зачитал ему все остальные конституционные права. — Это относится ко всем присутствующим, — добавил он. — Вы все имеете право хранить молчание и так далее, как я только что объяснил. Но если хотите знать мое мнение, — вновь обратился он к Карлу, — вы будете безумцем, если замолчите сейчас.

— Почему?

— Вы нарушили несколько законов, — заявил Рэй, — и, вне всякого сомнения, виновны в сообщничестве, но если вы поможете нам распутать дело и переложить всю вину на Казимир…

— Кассенмайер, — поправил я.

— Как угодно. Сделайте так — и все в ажуре. Все равно она покойница, так что ей вы не навредите.

— Она убила мисс Ландау, — заявил Карл. — Впрочем, вы это и так уже знаете.

— Почему бы вам не рассказать нам, как было дело?

— Рассказывать особенно нечего. Я подождал, пока подействует снотворное, потом позвонил мисс Ландау. На телефонный звонок она не ответила, поэтому я предположил, что она крепко спит. Потом я позвонил Карен и сказал, чтобы спустилась и взяла ключ. Она так и сделала, после чего поднялась наверх. И дальше я узнал, что мисс Ландау мертва.

— Что произошло?

— Я знаю только то, что мне рассказала Карен. Она вошла, мисс Ландау проснулась и оказала ей сопротивление. Карен ударила ее ножом и скрылась незамеченной.

— Вы ничего не упустили?

— Не думаю.

— Когда полиция нашла Кассенмайер в моей квартире, — заговорил я, — у нее было пулевое ранение в плечо, и это произошло не у меня, потому что рана была забинтована и даже начала заживать. Ландау выстрелила в нее, да?

— Ах да, конечно! — воскликнул Карл. — Я совершенно забыл эту деталь.

— Ну разумеется, столь мелкие подробности часто ускользают из памяти. Она позвонила вам, так? Из номера Ландау… и сообщила, что получила пулю в плечо. Вы велели ей оставаться на месте, поднялись наверх и перевели в свой собственный номер, который занимаете с тех пор, как въехали в «Паддингтон» двадцать с чем-то лет назад. Он ближе, чем тот, в котором вы поселили Кассенмайер, и у вас имеется аптечка первой помощи: бинты, марля, антисептики. Вы перебинтовали ее и оставили отдыхать. А сами вернулись в номер Ландау.

— С чего бы?

— Посмотреть, не можете ли вы чем-нибудь ей помочь. Вы же не хотели ее бросать?

— Нет, разумеется, нет, — согласился он. — Но я ничего уже не мог поделать, поэтому…