Галина Куликова - Витязь в овечьей шкуре Страница 46

— Я и сама в одной гостинице проделала такой же финт с душем.

— Этот тип забрался к вам в комнату? — удивился Стае. — Но зачем?

— Он нам самолично рассказал с Андреем Алексеевичем — зачем.

— Я из этого рассказа ровным счетом ничего не понял, — признался Покровский, только сейчас сообразив, что умирает от любопытства.

— А я вам объясню. Дело в том, что у меня перед приездом сюда, в Березкино, тоже возникли кое-какие проблемы. Даже не кое-какие, а очень серьезные. Меня перепутали с одной женщиной, которая была свидетельницей похищения человека. Свидетельницу надо было убить.

— Вы шутите! — воскликнул Генрих, который собирался съесть печенье, но, потрясенный Наташиным рассказом, забыл положить его в рот.

— Можно сказать, что здесь я скрывалась от своей смерти. Честное слово. Когда я в тот день звонила своей подруге, она рассказала, что возле моей двери дежурит качок, сильно интересующийся моим местопребыванием. Козлов же, который подслушал этот разговор по параллельному телефону, сразу понял, как можно меня устранить.

А заодно и запутать следствие. Если сообщить бандитам, где я нахожусь, они явятся сюда и меня прикончат.

— Простенько и со вкусом, — пробормотал Стае.

— Сначала я подумала, — она обернулась к Покровскому, — что «хвост» привел за собой Ерискин. Но потом поняла — нет. Кто бы стал следить за Ерискиным, даже не смешно. Как в таком случае бандиты узнали, где я нахожусь? А на самом деле вышло вот что. Козлов позвонил своему приятелю, который что-то там был ему должен…

— Тридцать баксов, — вспомнил Покровский.

— Вот-вот. И сказал, что простит ему долг, если тот съездит по такому-то адресу и засунет в дверь простенькую записочку: «Дорогая Маша! (Таня или Маня). Извини, что не смогла с тобой встретиться, уехала за город. Если что — ищи меня в поселке Березкино, находящемся там-то и там-то, в доме номер пять по Липовой улице».

— Так тот тип, который влез в окно, вовсе вас не домогался! — осенило Покровского.

— Конечно, нет. Он пырнул меня ножом, но я держала в руках упаковку туалетной бумаги, которая и спасла мне жизнь. Нож я позже сдала в милицию.

— А откуда Козлов взял ваш адрес? — задала вопрос по существу Лина.

— Так он за этим и приходил ко мне в комнату!

Чтобы заглянуть в паспорт и посмотреть, где я прописана.

— Ловкий парень! — восхитился Вадим, — Ловкий. Только здесь он допустил ошибку.

Он понимал, что его могут застукать — дом большой, люди постоянно курсируют туда-сюда. Да и я могу появиться неожиданно.., вся в пене. И он быстренько, на ходу изобрел предлог для незаконного вторжения. Вытащил из рамки, висящей на стене, фотографию Марины и положил ее себе под подушку. Якобы он такой влюбленный…

Марина немедленно воскликнула:

— Вот сволочь!

— Я сначала ничего плохого не подумала.

И только потом поймала сигнал из подсознания: внимание, немотивированный поступок! Он собирается жениться на девушке, уже не просто познакомился с ее папой, но и остается в качестве гостя ночевать в доме. И у него нет фотографии Марины? Или он стесняется ее попросить?

— Насколько я понял, — заметил Покровский, — ему даже в голову не пришло, что вы можете обратить внимание на такой пустяк.

— А я обратила, — с гордостью сказала Наташа.

— Но как, как он их убивал?! — воскликнул Генрих. — Я пытаюсь понять, и у меня ничего не получается.

— Помните, я сказала, что разгадка преступления прямо носится в воздухе?

— И еще вы сказали, — вставила Марина и процитировала:

— "Я думаю, когда Алиса остановилась на той дороге и открыла дверцу, она ожидала увидеть совсем другого человека. И Люда тоже.

Появление убийцы оказалось для них полной неожиданностью".

— Совершенно верно! Я еще спрашивала у тебя, Марина, не обещала ли ты каким-то образом содействовать Алисе в завоевании сердца твоего папы.

Марина покраснела до ушей, а физиономия Покровского сделалась удивленно-обиженной.

— Мною что, торговали за моей спиной?!

— Папочка! Она была такая хорошая! — воскликнула Марина. — Я так хотела, чтобы вы снова сошлись.

Наташа пристально поглядела на Покровского и посоветовала:

— Думаю, вам лучше все рассказать. Это, конечно, глубоко личное дело, но тут все свои.

Она хотела добавить — и у каждого рыльце в пушку, но промолчала. Если Покровский хочет смотреть на их делишки сквозь пальцы — его дело.

Один Стас-ловелас чего стоит! Вероятно, у него какая-то патологическая потребность заводить романы с женщинами лучшего друга. Но уж когда она сама станет женой Покровского, Стае получит большой-большой щелчок по носу!

— Что рассказать? — насторожилась Марина. — Папа?

— Мы с Алисой встречались после дня рождения, — признался Покровский.

— Милиция об этой встрече, конечно, ничего не знала, — весело заметил Вадим.

— Я им не сказал. Потому что Алиса меня шантажировала.

— Чего она хотела? — спросила Лина так жестко, словно была главой крупной корпорации и вдруг узнала, что у нее появились серьезные конкуренты.

— Она хотела за меня замуж.

— Опять?! — не поверил Вадим.

— Я еще на дне рождения отвел ее в сторонку и намекнул, что повторный брак совершенно невозможен. Но она не поверила и дала мне «время подумать». Потом отыскала меня в гостинице, где я встречался с коллегами по бизнесу, и поставила ультиматум: или я женюсь на ней, или она рассказывает Марине, отчего мы развелись с ее матерью.

— Ты серьезно? — спросил Вадим, подпирая щеку кулаком. — Я думал, Маришка в курсе.

Стае, который до сих пор сидел развалясь, при этих словах выпрямился и покрылся сероватой бледностью, похожей на благородную сырную плесень.

— Конечно, я в курсе, — насупившись, сказала Марина. — Мама мне все объяснила. Я смогла это пережить.

— А в чем дело-то? — спросила Лина.

— Я тебе потом расскажу, — пообещал Вадим.

«Могу себе представить, что Лина сделает со Стасом, когда ей расскажут правду, — подумала Наташа. — Или, как всегда, ему все сойдет с рук?»

— Давайте вернемся все-таки к главной теме разговора! — попросил Генрих, которого меньше всего волновали дела сердечные — он и так все о них знал. Больше всего ему сейчас хотелось разобраться в том, как Козлов спланировал и совершил два убийства.

— Благодаря близким отношениям с Мариной, — продолжила Наташа, — Валере было известно о ее «подковерных интригах». Она собиралась замуж и очень хотела, чтобы отец женился. Чтобы она оставила его, так сказать, пристроенным.

Покровский схватился за подбородок и принялся мять его пальцами в сильнейшем замешательстве.

— Я что, — спросил он, — производил впечатление беспомощного младенца?

— Папа, извини!

— Итак, — не дала им поговорить о наболевшем Наташа, — Валера Козлов вертится поблизости от Марины и вникает во все ее проблемы. У него самые дружеские отношения и с Алисой, и с Людой. Женщины доверяли ему в той же степени, что и вашей дочери, Андрей Алексеевич. Он был чем-то само собой разумеющимся, как горничная в спальне хозяйки, на которую никто не обращает внимания. Тем более что мальчик казался милым и честным.

— А оказался большим артистом! — заметил Генрих.

— Он действительно нацеливался на одну только Алису. Убийство запланировал на такую ночь, когда Андрей Алексеевич должен был остаться в доме один. Каким-то образом Валера связался с Алисой — подъехал загодя к ней домой или просто позвонил. Сказал, что Марина хочет сообщить ей что-то суперважное по поводу отца. Что звонить ей нельзя ни в коем случае, потому что отец рядом и может услышать. И что из дому она сможет выйти только ночью. Но это очень, очень срочно и важно.

И впрямую касается Андрея Алексеевича и его намерений относительно нее, Алисы.

— Валера назначил Алисе свидание от моего имени? — испуганно переспросила Марина.

— Я в этом убеждена. Позже, когда он все расскажет следователям, картина прояснится окончательно. Но я себе это представляю именно так. Допустим, Валера наплел, что подвезет Марину на своей машине к повороту на Березкино. Когда Алиса подъехала к повороту и никого не увидела, она решила подобраться поближе к дому. Козлов на это и рассчитывал. Он встретил ее на лесной дороге на своих двоих, чтобы следы были такие, как ему нужно — от стоптанных внутрь ботинок. Ботинки у Андрея Алексеевича он, конечно, стащил заранее. Еще он припас окурок, зажигалку с его отпечатками пальцев и — самое главное! — кофе с цианидом.

— А если бы Алиса не захотела пить кофе?

Наташа только руками развела:

— Наверное, он рискнул. Или был уверен, что в такой обстановке от столь трогательной заботы никто не откажется. В самом деле — неудобно!

Мальчик делал горячий напиток специально, чтобы угодить Алисе, а она откажется? Да она просто из уважения к его вниманию должна была отхлебнуть глоточек!