Дарья Калинина - Золото фамильного склепа Страница 46

— Нельзя, чтобы охрана больницы нас засекла и выдворила с территории.

Но это была, как уже говорилось, наименьшая проблема. Ведь нужно еще было выяснить, в каком из корпусов лежит бедный Иван Сергеевич, на каком этаже и в какой палате. Вот сколько сложностей. И Ники не скрывал от подруг своей озабоченности.

— Мне кажется, что без добровольных помощников нам не обойтись, — сказал он.

— И кто нам поможет? — спросила Кира.

— Кто-нибудь из обслуживающего персонала? — предположила Леся.

— У вас тут есть знакомые?

— Нет.

— Тогда, думаю, не стоит и соваться.

— А что же делать?

Вместо ответа Ники достал свой телефон. И потыкал в кнопочки.

— Номер круглосуточной справочной службы Александрийской больницы, — попросил он. — Да, запоминаю. Огромное вам спасибо.

Затем он еще раз потыкал по кнопочкам. И через полминуты ожидания спросил:

— Мне нужно узнать о состоянии Кожемякина Ивана Сергеевича. Поступил к вам в тяжелом состоянии. В связи с травмой гортани. Да, его пытались задушить. Возраст? Шестьдесят семь лет.

И Ники подмигнул подругам и, дожидаясь ответа, произнес:

— Сейчас они все узнают. Все-таки хорошо стало нынче. Заплатил небольшую сумму, и к твоим услугам круглосуточная справочная служба. И не нужно ждать утра или куда-то бежать. Все, что нужно, тебе скажет по телефону любезная девушка.

Любезная девушка дала ответ Ники уже через несколько минут. Оказалось, что состояние Ивана Сергеевича стабильное. Но из реанимации его пока что не перевели. И находится он в отделении травматологии. Навестить его можно будет лишь через несколько дней, когда состояние больного улучшится.

— Но мы так долго ждать не можем, — захлопнув свою «раскладушку», сказал Ники. — Да и преступник, боюсь, не станет ждать. Придется прорываться к нашему Ивану Сергеевичу силой или хитростью.

— Хитростью лучше.

Корпус, в котором находилось отделение травматологии, нашли благодаря множеству указателей, которыми администрация больницы заботливо утыкала территорию.

— Так, нам в этот корпус.

— Но он закрыт.

— Не забывайте, что у любого здания есть как минимум два входа-выхода. И больничный корпус не исключение.

Ники оказался прав. Запасной, пожарный выход из здания оказался открыт. Никто его опять же не охранял. И подруги в сопровождении своего компаньона без труда проникли внутрь. Вот так просто. Более или менее охранялись в больнице только парадные входы и подъезды. На остальное сил охраны не хватало.

— Очень хорошо, — сказала Кира, когда они втроем оказались внутри. — И куда нам теперь?

— Наверх. На четвертый этаж.

— Пешком?

— Лифт исключается, — серьезно пояснил Ники. — Нас так засечь легче легкого. И вообще…

Он критически оглядел замерших подруг и сказал:

— И вообще, нам всем надо раздобыть больничную одежду. В таком виде мы слишком бросаемся в глаза. Первый же попавшийся дежурный врач или медсестра выставят нас отсюда в два счета.

— И где же мы раздобудем одежду?

— У нас ничего другого при себе нет.

— Знаю, — вздохнул Ники. — Поэтому пойдем так. Но осторожно.

Кто бы спорил! Подруги начали подниматься на четвертый этаж, стараясь ступать по возможности тихо. Но Ники все равно был недоволен.

— Цокаете, как лошади на плацу, — ворчал он на них.

— Мы же не виноваты, что сапожник поставил нам такие набойки.

— Так снимите их на фиг!

— Набойки?

— Обувь!

Пришлось подругам разуться. Нельзя сказать, что ступать по холодным и не слишком чистым ступеням больничной лестницы было очень приятно. Но стало заметно тише. Что правда, то правда.

— Четвертый этаж. Отделение травматологии. Это здесь!

— Но Иван Сергеевич находится в реанимации.

— Знаю!

В голосе Ники слышалась неприкрытая досада.

— Всем троим нам туда ни за что не прорваться! Попытаюсь я один.

— Почему ты? — немедленно обиделась Леся.

— Почему? А вот скажи мне, прелестное дитя, допустим, пойдешь ты или твоя подруга. И что?

— Что?

— Придешь ты в палату к старику. А там уже убийца. И что ты сделаешь?

— Я? Я закричу. Наверное.

— Наверное, — хмыкнул Ники. — А тот возьмет и скрутит тебя тоже. Он же мужчина. И сильный к тому же, раз сумел справиться с этим студентом, который ухаживал за стариком. С ним справился, а с тобой и подавно справится.

— Ой!

— Вот тебе и ой! Поэтому, дорогие леди, стойте тут. И не шумите слишком.

Он бы мог этого и не говорить. Подруги вели себя словно мышки. Ники исчез. Впрочем, соскучиться по нему подруги не успели. Только они настроились на долгое ожидание, как он появился вновь. На этот раз в халате и в шапочке.

— Ну, как я вам? — хвастливо осведомился он. — Похож я теперь на доктора?

— Ники! — восхитилась Кира. — Вы великолепны!

— А где наши халаты?

— На вас халатов не нашлось. Я и этот раздобыл с риском быть обнаруженным.

Подруги были страшно разочарованы. Но постарались не показать вида. Покрасовавшись перед ними и убедившись, что он достаточно похож на врача, Ники исчез вновь. А на долю подруг осталось томительное ожидание и тревога. Последняя все росла и росла, пока не заполонила собой девушек целиком. Они уже не могли стоять спокойно на месте, подпрыгивали и вертелись. Этому также способствовал холод, босые ноги мерзли от соприкосновения с холодным полом все сильней. А Ники все не возвращался!

— Не знаю, как ты! А я больше не могу! — произнесла наконец Леся.

— Я тоже!

— Пойдем?

— Пойдем!

И девушки, осторожно приоткрыв дверь в больничный коридор, оглядели его. Вроде бы все спокойно. Столик, за которым должна была дежурить медсестра, свободен. Наверное, женщина решила подремать или отлучилась к тяжелым больным. В любом случае проход был открыт. И подруги шмыгнули внутрь. Тут ногам было относительно тепло. Все-таки не каменный пол, а линолеум.

А там дальше что? О! Ковролин! Кира ступила на него ногой и даже прикрыла глаза. М-м-м… Блаженство! Не больница, а санаторий. Ходить тут сплошное удовольствие.

Мимо подруг тянулись бесконечные двери больничных палат. В какой из них находится Иван Сергеевич?

— Это все не то, — прошептала Кира. — Нам нужна реанимация.

— И где это?

— Сдается мне, что там.

И она махнула рукой куда-то в сторону.

— Что же, пойдем туда, — согласилась Леся.

И они пошли. Дверь, еще дверь, еще и еще дверь. Они прошли операционную и перевязочную.

— Наверное, это где-то здесь.

Чтоб выяснить это наверняка, подруги стали заглядывать во все палаты подряд.

— Мы так ничего не найдем.

— Неудивительно, что Ники так долго не возвращался. Наверное, тоже искал.

Но стоило Кире произнести эту фразу, как подруги услышали из соседней с ними палаты какую-то возню и приглушенный стон.

— Туда! — встрепенулась Кира. — Скорей!

Девушки влетели в палату и замерли, пытаясь привыкнуть к полумраку и одновременно при тусклом свете ночника разглядеть, что тут происходит. А в том, что происходило, сомнений не было. Два человека боролись, вцепившись друг в друга.

Одного из них подруги не знали. А вот вторым оказался их Ники. Как раз в этот момент он вцепился обеими руками в горло жилистого старика в ночной пижаме и изо всех сил душил его.

— Ники?! — вырвалось у Леси. — Что вы делаете?

Ники повернул к ним страшно изменившееся лицо, в котором сейчас не было ничего красивого или героического. Обычная перекошенная физиономия злодея. Красная, вспотевшая и ни чуточки не симпатичная. Докторская шапочка съехала набок. Халат расстегнут.

— Ники! Что вы! Отпустите старика! Зачем вы его?

— Зачем? — прошипел Ники. — Довожу начатое до конца. Вот зачем!

И его руки сжались в последнем, самом мощном усилии на шее беспомощно повисшего в его руках человека. Подруги закричали и бросились на них.

Глава 17

Но они были не одни. Опередив их, откуда-то из-за дверей выскочили люди. Мгновенно в пустой палате стало шумно и тесно, буквально яблоку некуда упасть. Ники оттащили от старика, который оказался жив и сейчас судорожно кашлял, прижимая к горлу руки и царапая ими себя по груди. В палату тут же вбежала молоденькая медсестричка, которая захлопотала над стариком. Надела ему кислородную маску и встала рядом, держа за руку и сосредоточенно считая пульс.

Пожалуй, она была единственная, кто сохранял тут хладнокровие. Даже пострадавший старик, которого все называли Иваном Сергеевичем, все время дергался и пытался вырваться из рук медсестры.

— Да пусти же меня, девочка! — сердился он, срывая с лица маску, которая тут же твердой рукой возвращалась на свое место. — Мне уже лучше!

— Пока еще нет! — невозмутимо возражала медсестра, продолжая выполнять свой долг. — Я вам скажу, когда вам станет лучше.