Галина Куликова - Рыцарь астрального образа Страница 46

Кудесникову страстно хотелось пойти тоже и понаблюдать за действом со стороны, но делать этого было, конечно, нельзя. «Если уж она Траскевичу ничего не скажет… В таких романтических обстоятельствах… Ночь, льющаяся вода… Впрочем, может, она вообще не придет».

Прошло примерно полчаса, как влюбленный ушел. И вот наконец стук в дверь.

— Входите скорее! Что вы мешкаете! — воскликнул Арсений. — Если кто-нибудь увидит, что я ночью принимаю у себя мужчину, моей репутации конец.

Траскевич вошел мрачный, как туча.

— Она плакала, Арсений!

— Неужто? Надеюсь, церберы вас не слышали.

— Когда она меня увидела, то разрыдалась и все мне рассказала.

— Это совсем другое дело! — обрадовался Кудесников.

Ну, наконец-то. Наконец-то хоть какая-то информация!

— Я из нее вытянул кое-что важное: когда она ко мне пришла тогда в офис, я тоже ей сразу понравился. И она думала обо мне постоянно.

— А зачем, зачем она приходила? Она ведь в тот раз вам так и не призналась. Но теперь-то вы в курсе! Зачем ей нужен был психолог? Какого совета она хотела?

— Ее замучила бессонница.

— Что?! — прошипел Арсений так громко, что кот проснулся и сел. — Бессонница?!

Он тут бьется над делом об убийстве, выстраивает гипотезы, основанные на существовании глобального информационного поля, а ему пытаются втюхать какую-то там бессонницу!

— Она вам объяснила, что за типы караулят ее?

— Объяснила. Все так ужасно. По контракту она должна продавать в месяц косметики на определенную сумму. Она же некоторое время болела, не справилась с планом, и руководство фирмы, оказавшейся какой-то шарашкиной конторой, накрутило еще проценты. Теперь она должна компании гигантскую сумму, которой у нее, разумеется, нет. Типы предлагают ей выселиться из квартиры и расплатиться квадратными метрами. Она, конечно, ни в какую. Но у них связи, адвокаты всякие. Она ввязалась в тяжбу, и эта субчики, ее хозяева, боятся упускать Ксению из виду. Приставили к ней конвоиров. Берут измором. Они ей жить не дают! Шантажируют. Говорят, что, если Ксения обратится к властям, они расправятся с ее бабкой. Она запугана, Арсений! Мы должны что-то сделать.

Настроение упало. Черт возьми, все впустую! Девица навешала психологу лапши на уши. А может, нет? Ведь сам он вцепился в Ксению Лужину из-за того только, что Сливка был с ней знаком, верно? То, что они оба контакторы, конечно, наводит на размышления. Но что, если дар Романа Петровича не имел к убийству никакого отношения? И убили его по какой-то другой причине?

— Я сейчас же еду в Москву и начинаю заниматься этим делом, — сообщил Траскевич. Добыл из кармана брюк ключи от машины и потряс ими в воздухе. — И вы меня не остановите!

— И не собираюсь даже, — буркнул Кудесников. — Поезжайте.

— Я хотел выйти и разобраться с этими типами на месте, но Ксюша меня отговорила… Ради бабушки! У вас есть номер моего сотового? — спохватился психолог. — Вы же остаетесь здесь, в гостинице. Я сказал девушке, что она может на вас положиться.

— Это все равно что доверить коту караулить канарейку, — пробормотал Арсений.

Просто так пробормотал, из вредности. Ксения ему не нравилась ни капельки. Вот если бы у нее были темные кудрявые волосы и сияющие глаза, и земляничные губы…

Утром Кудесникова разбудила телефонная трель. Не посмотрев, кто звонит, он приложил сотовый к уху и сонно пробормотал:

— Алло…

— Вы что же, еще спите?! — промяукал прямо ему в ухо Кондрат Миронович. — А завтрак с активистами консервного завода?

— Чего?

— Консервного завода. Через полчаса нужно быть на предприятии.

— Есть будем прямо в цеху? — уточнил Арсений, свесив ноги с кровати. — Непосредственно из железных банок?

— Чего? — в свою очередь, переспросил Сачков.

— Шофер Константина Николаевича за нами заедет?

— Я заеду, — пообещал Кондрат Миронович. -

А Николаичу придется заниматься делами. Неотложными.

В коридоре заспанный Кудесников наткнулся на Марьяну, запиравшую номер.

— Я к вам посоветоваться, — сказал он. — Меня Сачков зовет с собой завтракать на какой-то завод. Может, вы меня отмажете?

— В городе опять кого-то убили, — вместо ответа сообщила она. — Вы не в курсе? Костя мне позвонил и сказал, что ему придется задержаться. Самому проконтролировать… Ужасно был расстроенный.

— Еще бы! День города на носу, — с иронией заметил Арсений. — Преступники должны сидеть тихо, дабы не портить общего праздничного впечатления. А они, гады, убивают и убивают. Наверняка Константин Николаевич отправился уминать прессу, чтобы не выносила ка первые страницы криминальную хронику. — Он помолчал и спросил: — А кого убили?

— Понятия не имею, — Марьяна с тревогой посмотрела на него. — Настроение у Кости жутко испортилось. Он подхватился и…

— Что значит — подхватился? — удивился Арсений. — Вы провели ночь, сплотись в тесных объятьях? Откуда он подхватился?

— Мы разговаривали.

— Но вчера его тут не было, разве не так?

— Костя приехал рано утром, чтобы кое-что обсудить. И это вовсе не то, о чем вы подумали.

— Ну и жук ваш Костя. Так вы признаете, что я выполнил свое обещание и заместитель мэра у ваших ног?

— Вы-то здесь при чем? — возмутилась Марьяна. — Вас постоянно нет на месте. Бегаете, как заводной паровозик, пущенный на паркет — хаотично и на большой скорости. Когда мы заключали сделку, я надеялась, что вы мне поможете, а вы… И вообще! Праздник уже на носу, и мне нужно идти на бал, а я так боюсь этого бала, что у меня даже аппетит пропал.

— Поезжайте на консервный завод, — предложил Кудесников. — Аппетит должен появиться обязательно. А чего вы так боитесь, я что-то не понял?

— Я буду чувствовать себя дурой! В вечернем платье, вся расфуфыренная и — одна! Что может быть ужаснее? Меня некому сопровождать!

— Ну, я пойду с вами. Я же обещал.

— Вы! — сверкнула глазами Марьяна. — Вы Косте — не соперник.

— Слишком мелко плаваю? — хмыкнул Арсений. Ему было неприятно, что она в него не верит. — Да не переживайте вы так, я могу выглядеть просто блестяще.

— Дело не в этом… Костя не примет вас всерьез. Кроме того, он вас знает, и все такое…

— А я загримируюсь, — не сдавался Кудесников. — Я умею профессионально перевоплощаться. Кого вы хотите в сопровождающие? Принца Персии? Голливудскую звезду или английского графа? Кстати, у меня есть один знакомый граф, Арчибальд, он сейчас как раз в Москве. И кое-чем мне обязан. Возьму у него напрокат костюмчик и так сыграю роль — ваш Костя еще долго будет вспоминать. Вы же этого хотите? Жене кого-триумфа?

— Произнесенное вслух, все это выглядит глупо, — стушевалась Марьяна. — Кроме того, нельзя косить под настоящего графа. Это все равно что пытаться выдать сшитое на коленке платье за вещь от Гуччи. Всем будет смешно, а мне стыдно.

— Ерунда, — резко ответил Кудесников. — Вы уже видели меня в деле. Я был в одном из своих образов, и вы меня не узнали.

— Да ладно вам врать. — Марьяна рассердилась. — Я узнала бы вас в любом образе!

— Подойдет время, я вам расскажу, — загадочно усмехнулся тот. — В общем, так. Пировать на завод я не поеду, скажите Сачкову — отравился, дескать, некачественной ватрушкой с творогом, заперся в номере и пьет марганцовку. Вам же советую перестать волноваться по пустякам и жить в свое удовольствие. Развлекайтесь, ведите светскую жизнь! Что у вас там сегодня в плане? Посещение лодочной станции и награждение победителей марафонского забега?

— Не паясничайте.

— А насчет бала можете не волноваться. Я на него приду. Обещаю, у вас будет лучший кавалер в мире!

— Вы так искренне врете, что во мне просыпается надежда, — пробормотала Марьяна. — Что ж, счастливого сыска и до встречи на празднике.

Кудесников спустился вниз и проверил, на месте ли ключ от двухкомнатного «люкса». Ключа не было, значит, троица все еще в номере. Отлично, просто отлично. «Если они снова поедут в Москву, увяжусь за ними, по дороге позвоню Малахову, и он организует маленькую драку парочки головорезов с Вовой и Гришей. — Драться с ними лично он раздумал. — А я поговорю с Лужиной сам». По рассказу Траскевича оказалось невозможно понять — лгала ему Ксения или же говорила правду. Чтобы решить такой сложный вопрос — врет или не врет — нужно видеть человека собственными глазами.

Однако планы его неожиданно изменились, и изменил их не кто иной, как Николай Петрович. После того как он узнал, что Арсений вась-вась с заместителем мэра и запросто ужинает с ним в ресторане, его душа преисполнилась гаденьких опасений. Вдруг ему отомстят за то, что он выманивал деньги у столичного хлыща? Сталкиваясь с Кудесниковым, Николай Петрович теперь всячески демонстрировал ему свою лояльность. Впрочем, тот и сам разжигал в нем огонь подобострастия. Как говорится, хочешь быть холуём — будь им.