Анна Михалева - Лиха беда начало Страница 47

— О том же, о чем и ты. Я о той ночи. — Она пожала плечами, изобразив невинность во плоти.

— О той ночи в офисе или о той ночи у тебя в квартире?!

Она замялась, почувствовав, как смущение пережало голосовые связки.

Пока она силилась побороть нервные спазмы, Вадим успел погрустнеть и убрать руку с ее ладони:

— Так ты действительно считаешь, что мы можем быть только друзьями?

— Я так считаю?

— Да что ты постоянно дразнишься?! — неожиданно обозлился он. — Я дразнюсь?! Тут ей показалось, что она попала в театр абсурда, где причинно-следственные связи отсутствуют. Она перестала понимать логику разговора. Терещенко же по-настоящему разозлился:

— Вот опять! Что ты за мной повторяешь?!

— А что я должна делать? — тут она была абсолютно искренна. Она действительно уже не понимала, что должна делать дальше.

— Я тебя спросил, — медленно и с нажимом произнес он, — ты действительно считаешь, что мы можем остаться друзьями?

— А ты предпочел бы стать врагами?

— Ты издеваешься, — тут он неожиданно сник, даже голову повесил.

— Скажи, пожалуйста, — осторожно осведомилась она, — в ваши ежегодные медосмотры входит такая процедура, как сканирование мозга?

— Я не сумасшедший, — угрюмо заверил ее Вадим и, взяв бокал вина, залпом осушил его.

— Сильно в этом сомневаюсь.

Волна неописуемой радости, вязкой и сладкой, как варенье, обволокла ее организм. Она наконец поняла, что именно Вадим считал ошибкой той ночи Алена готова была кинуться ему на шею. Да что там готова, она подскочила, едва не опрокинув стул, стремительно обогнула угол стола и действительно кинулась ему на шею, к удивлению остальных посетителей ресторана.

— Какой же ты дурак! — успела шепнуть она, прежде чем уткнуться в его пушистую, пахнувшую сигаретным дымом, макушку.

* * *

Ну разумеется, она пообещала Вадиму забыть о телевизионном проекте и вообще похоронить идею публичного разоблачения г-на Горина. Она с таким жаром выкрикивала: «Плевать я хотела на Горина!», что Терещенко наконец поверил ей.

Впрочем, она не особенно доверяла его простодушию (однажды она уже сбросила его со счетов как следователя, и чем это обернулось? — он выследил ее и приперся прямо к месту операции!). Так что впредь Алена поклялась себе быть с ним поосмотрительнее. Скорее всего он одним глазом все-таки примется за ней присматривать. А уж она-то больше не допустит промахов.

Вечер с Вадимом прошел великолепно, за исключением одного: когда они подъехали к ее подъезду, он очень галантно вывел ее на улицу, потом бросил задумчивый взгляд на пока еще темные окна ее квартиры и в тот момент, когда она уже готова была согласиться принять его «на чашечку кофе», вдруг сник и, пробормотав какие-то нелепые извинения, объяснил, что подниматься в дом не собирается.

— А в чем, собственно, дело? — праведно возмутилась она, попутно конфузясь от сознания того, что выглядит сейчас как отвергнутая проститутка в кинофильме «Бриллиантовая рука» (ну та, которая «Ци-гель-цигель, ай лю-лю»).

— Ночное дежурство, — совсем сконфузился Вадим и постарался побыстрее юркнуть назад в машину.

Проще говоря, если рассматривать ситуацию беспристрастно, то походило это на побег. А уж от кого он бежал или к кому — оставалось загадкой.

Разумеется, первое, что пришло ей в голову, — это ненавистный образ криминалистки. Но с этим совсем не вязался весь предшествовавший стремительному прощанию ужин. По правилам игры, он должен был потупить взор, пробубнить, что «та ночь была ошибкой», и прояснить ситуацию с предстоящей женитьбой на этой криминалистке, верность которой он так бережно хранит. Однако этого не произошло. Может быть, криминалистка тут ни при чем и у него действительно ночное дежурство? Хотя что он, держит ее за дурочку? Какое ночное дежурство у капитана с Петровки?

Алена провела ночь, мучаясь в догадках. Сон ее был чуток и от этого неприятен. Ей то слышались телефонные звонки, то совершенно некстати всплывали в вялой памяти какие-то его странные фразы, словом, проснулась она разбитой.

Вадим опять не позвонил. Конечно, она и не должна была ждать его звонков, он ведь ничего такого ей не обещал, просто сказал на прощание: «Скоро увидимся». Но когда наступит это «скоро», так и не уточнил.

«Хорошенькие дела! — Она нахмурилась. — Похоже, он сознательно измывается надо мной. Во всяком случае, если бы мне пришло в голову над кем-нибудь поиздеваться, я бы именно так себя и вела!» Алена направилась было в ванную, но тут ожил телефон.

Она кинулась к нему, схватила трубку:

— Алло!

— Что это ты так запыхалась? хихикнула тетка Тая.

— Зарядку делаю, — мрачно соврала Алена.

— С чего это вдруг?

— Не задавай дурацких вопросов! Я же не спрашиваю, на кой черт тебе понадобилось каждый вечер бегать по скверу.

— Я-то — понятно. Славик убегает от инфаркта, а я трушу за ним. Уж не знаю, как инфаркту, а мне догнать его просто не по силам, — вздохнула родственница, но неожиданно оживилась. — Кстати, как там Вадим?

— Странно, что ты решила спросить о нем.

— Почему странно? В последний раз я оставила тебя в безутешных рыданиях по его персоне. Что-то переменилось или ты последовала моему совету и напрочь выкинула этого парня из сердца?

— Нет. Кое-что изменилось…

Алена вкратце рассказала, что изменилось, и по ходу задалась рядом риторических вопросов, типа:

«Почему он стал таким?»

Тетка слушала молча, судя по всему, понимающе кивала на другом конце провода, потом, когда племянница окончательно исчерпала информацию, скупо подытожила:

— Мужчин нам не понять. Равно как им не понять женщин. Вот скажи, когда он был нормальным, любящим парнем, ты ведь бросилась на шею Бунину, даже не подумав ни о Вадиме, ни о его чувствах. Словно он заведомо должен был простить и понять тебя. Зато когда он стал вести себя «так странно», ты о нем думаешь непрерывно. Это ли не парадокс? Не знаю, что тебе посоветовать. Скажу одно: хочешь сохранить его при себе, постарайся поддержать его игру.

— А ты уверена, что он играет, а не относится ко мне так на полном серьезе?

— Не уверена. Я же говорю, что мужчин нам не понять. Однако в наших силах переделать их под свой стандарт идеала. Немного смекалки, немного упорства, и он снова будет ручным. Только вот нужно ли это тебе?

«Нужно, нужно! Очень даже нужно!» — усмехнулась Алена, когда, распрощавшись с теткой, положила трубку.

Она хотела было продолжить путь в ванную, но на выходе из гостиной ее вдруг посетила идея. Она бросилась к книжному шкафу и извлекла с его полок десяток книг по популярной психологии, которые когда-то покупала. Книги эти с привлекательными названиями «Как выйти замуж», «Долой одиночество», «Воспитание идеального мужа», «Развод — крах или новая надежда» и все в таком же духе она кинула на диван, сама плюхнулась рядом и принялась остервенело перелистывать, ища ответы на свои «риторические» вопросы. После двух часов упорного чтения Алена с теми же неразрешенными вопросами оставила это занятие. Однако настроение у нее испортилось еще больше. Из всего прочитанного она уяснила то, что мужчина — существо непостоянное, что основная цель его жизни — это завоевать как можно больше особ женского пола, что завоеванные особы уже не представляют для него интереса и к ним он относится пусть и с нежностью (это если мужчина добрый), но уже как к собственности, на которую не стоит тратить пыл. Вообще во всех книгах красной нитью проходила мысль: если хочешь удержать мужчину при себе, стань для него постоянным ускользающим объектом охоты. Алена смахнула все эти труды в красочных обложках с дивана. Во-первых, потому, что она им не поверила: во всех этих книгах под мужчиной подразумевался тип Бунина — именно он такой страстный охотник. Но тогда какого черта он таскается за ней, раз давно завоевал? А во-вторых, потому, что расстроилась: ведь нигде не сказано, как удержать при себе именно Вадима Терещенко — следователя с Петровки. Во всех книжках говорится про какого-то среднестатистического мужчину, даже имя Вадим ни разу не упоминается. И зачем ей тогда вся популярная психология вместе взятая, если эта хитрая наука не может ответить на один вопрос: «Почему Терещенко стал таким странным и почему он принялся играть с ней в какие-то идиотские, непонятные игры?!»

«Разберусь по ходу дела», — по обыкновению беспечно отмахнулась она и решила на время оставить мысли о ретивом следователе. Задача оказалась трудной, но, как выяснилось, выполнимой. Для этого нужно было лишь взять список обманутых клиентов фирмы «Дом» и подойти к телефону.

Глава 20

Пятерых из списка «потерпевших» не оказалось на месте. Они все почему-то укатили в Канны. Алена тут же сделала для себя вывод, что Канны — некое замечательное место, где люди с успехом греют не только тело, но и душу, издерганную отечественными проблемами, и, если ей когда-нибудь придется стать обманутой клиенткой, она поедет зализывать нанесенные раны именно туда. (Ну, это при условии, что к тому моменту она либо выйдет замуж по расчету, либо разбогатеет каким-то другим способом.) Следующие трое не пожелали говорить. Она уже решила было, что день для уговоров выдался неудачный, но тут фортуна поцеловала ее в лоб — девятый клиент согласился на встречу.