Фаина Раевская - Семь божков несчастья Страница 48

В ответ подруга пренебрежительно повела бровью:

— Не спорю, спасли. Только это спасение стоило нам сотрясений мозгов! Впрочем, фиг с ними, с мозгами, у нас их много! А что менты? Выходит, на них рассчитывать не приходится? Ладно, хрен с ними, с ментами — убогонькие они, что ж поделать! Но ты, Виталька!!! — подруга неожиданно переключилась на меня. — Ты ведь умная девочка — это со школы еще известно! Раскинула бы своими сотрясенными мозгами, да включила бы этот чертов пеленгатор!

— Ну, включила бы я его, и что бы изменилось? — ощущая смутное чувство вины, сказала я, на что Лизка сразу и очень категорично отозвалась:

— Все!!! Я ведь изучила каждый угол в доме Джона, потому как собиралась там жить до старости. Ой… — тут Лизавета внезапно смутилась и доверительно поведала: — Правда, на половину Клары Карловны попасть не удалось — замки там какие-то чудные! Даже я вскрыть их не смогла, хоть и старалась очень. Но все равно, если бы ты поверила Вовке и Сеньке, мы смогли бы без труда выбраться из заточения.

Допускаю, что в выступлении подруги какая-то истина присутствовала: пеленгатор можно было включить, но беда в том, что изобретение малолетних Кулибиных я всерьез не восприняла, а таскала его с собой в качестве сувенира. Все-таки ребята старались! Я искренне покаялась, особенно напирая на изобретательность и смекалку Вовки и Сеньки, которые со дня на день отправятся в сиротский приют.

Тут Лизка впала в столь глубокую задумчивость, что даже не пошла провожать дорогого гостя. Впрочем, негостеприимство подруги его ничуть не расстроило, тем более что я с удовольствием и с заметным облегчением проводила Анатолия к выходу. Он немного потоптался у двери, явно смущаясь, после чего решительно откашлялся, а потом… заключил меня в свои объятия. Что случилось дальше, я помню смутно, потому как и объятия, и поцелуи мне очень даже пришлись по вкусу.

Голубая мечта, о которой я так долго говорила любимой подруге, насчет отпуска на гостеприимном турецком побережье, осуществилась спустя месяц после описываемых событий. Только отправились мы туда в сильно расширенном составе. Я прихватила с собой Анатолия, который за этот месяц успел несколько раз признаться мне в любви и даже сделать предложение руки и сердца. Как и положено воспитанной девушке, я обещала обдумать предложение, а думать, как известно, лучше всего под приятный шум прибоя. Анатолий вздохнул, но возражать не посмел, а чтобы никаких проблем за границей у нас не возникло, он, хитростью выбив у грозного начальства внеочередной отпуск, отправился с нами. Лизавета по этому поводу немного поупражнялась в остроумии, однако быстро увяла, потому что с недавних пор собственных забот у нее прибавилось — она энергично штурмовала официальные инстанции, оформляя опекунство над Сенькой и Вовкой. Вот такое благородное сердце равномерно билось в мощной груди подруги!

Уже накануне отъезда Анатолий порадовал нас сообщением, что джип Джона все-таки нашли. Однако, как ни трудились специалисты, Хотэя там не обнаружилось.

— …Надоело все на фиг! — прохныкал Вовка после очередного заплыва, с ходу обдав нас солеными брызгами, плюхаясь на горячий песок.

Сенька поддержал брата:

— Я на эту воду уже смотреть не могу.

— Не скулите, дети! Нам с тетей Витой нужно восстанавливать силы, — млея под жарким солнцем, вяло отозвалась Лизавета.

— Вам надо, а мы страдаем! — недовольно пробубнил Вовка и тут же оживленно сообщил: — Теть Лиз, мы в парке качели видели. Может, сходим?

— Качели, говорите? Занятно! — я открыла глаза и с интересом посмотрела сперва на загорелые мордахи мальчишек, потом на бронзовую фигуру Анатолия, основательно вонзившуюся в песок, и ласково посоветовала: — Дядю Толю с собой возьмите. Он давно мечтает на качелях покататься. Правда, любимый?

Любимый обреченно стряхнул с себя пару-тройку килограммов золотистого песка, кивнул, и наши мужчины отправились развлекаться.

— Не боишься Толика на качели сажать? — проводив их внимательным взглядом, спросила Лизавета. — Укатают его пацаны до зеленых человечков. Что тогда с ним делать? Особенно ночью…

— Пусть тренируется! А насчет ночи… Ты же знаешь, Хотэй исполняет все желания…

— Это да! — согласилась подруга и снова подставила лицо ласковым лучам турецкого солнышка.