Дарья Донцова - Всем сестрам по мозгам Страница 49

Нестерова всплеснула руками.

– Я?! Я верующий человек! Воспитатель детского сада!

Антон показал пальцем на экран открытого ноутбука.

– Однако ваше прошлое не безупречно. Будучи аспиранткой педагогического института, Раиса Ильинична Нестерова была осуждена за убийство соседки по лестничной клетке Ольги Сергеевны Поповой.

– Вау! – воскликнул Леонид. – Ангел теряет оперение…

– Ой! – пропищала Лиза.

Раиса Ильинична вскочила.

– Вы не имеете права! Судимость давно снята! А раз так, я совершенно чиста!

– Документы не горят, – улыбнулся Никита. – Нынче вы добропорядочная гражданка, но кое-где остались не очень приятные для вас бумаги.

– Злого умысла я не имела, – заплакала Нестерова, – посмотрите дело. Ольга Попова была уголовницей, наркоманкой, жить с ней рядом – сплошная мука. Я терпела сколько могла, но соседка озверела, напала на меня у лифта, пришлось вступить с ней в драку. Я не хотела никого убивать, защищалась, вот и ударила Попову по голове. Суд вошел в мое положение, я отсидела всего два года, поверила в Бога, пошла работать в детский сад. Я всей своей жизнью искупаю ту случайность! Хочу построить приют для жертв насилия. Я не способна никого убить.

– Но один раз лишили человека жизни, – произнес Георгий, – есть опыт.

– Ну, круто! – воскликнул Реутов. – Ай да святоша! Не зря ты мне двуличной казалась. Сергей Павлович, вы в курсе были?

Мануйлов промолчал.

– Если нет, то сейчас узнали, – не успокаивался Леонид. – Надеюсь, Раиса выбывает из числа наследников? Вы же не отдадите дом и прочее такой дамочке?

– Мерзавец! – Раиса заплакала. – Не себе деньги хочу взять, как ты, на других потратить. А вот ты очень плохой человек, жил с женой за квартиру.

– Подумаешь, так многие поступают. Зато я не убийца, – гордо заявил Реутов.

– Ну, это с какой стороны посмотреть, – возразил Антон и снова показал на ноутбук. – Тут и про вас кое-что интересное есть.

Глава 32

Нестерова вмиг перестала рыдать.

– Что?

– Ничего! – вскинулся Леонид. – Я никогда не сидел!

– Леонид Реутов ранее был женат на Валентине Грушиной, – заговорил Антон, поглядывая на экран. – У супруги была дочь, пятилетняя Алина, умственно отсталый ребенок. И вот однажды, когда мать работала в ночную смену, малышка утонула в ванне. Отчим решил помыть крошку перед сном, посадил ее в воду, пошел, как он потом объяснял следователю, за забытым полотенцем и отвлекся на телефонный разговор – ему позвонила коллега по работе. Когда беседа завершилась, он вернулся в ванную и обнаружил мертвую девочку.

– Леонид убил бедняжку! – заорала Раиса.

Реутов стукнул кулаком по столу.

– Случилось несчастье. Кто ж знал, что девчонка встанет, поскользнется и упадет? Было следствие, мне помотали нервы, но в конце концов суд признал, что моей вины в этом нет.

Котов почесал подбородок.

– В материалах дела есть детали, которые судья почему-то предпочла проигнорировать. Например, показания соседки. Стены в доме тонкие, женщина постоянно слышала скандалы, которые Леонид устраивал сожительнице из-за девочки, требуя сдать ее в интернат, больной ребенок ему мешал. И еще момент, который отчего-то остался незамеченным. Реутов утверждал, что ему позвонила коллега с работы. Мол, речь шла о каких-то неотложных служебных делах, вот Леонид и забыл о малышке, оставленной в ванне. И сослуживица подтвердила его слова. Но! Слушайте внимательно. Вопрос судьи: «Вы уверены, что беседовали с Леонидом в двадцать два часа? Вы поддерживаете дружеские отношения?» Ответ: «Нет, ваша честь, до того дня Реутов никогда не звонил мне домой. Но у нас во вторник произошел сбой поставок, Леонид очень переживал, поэтому мы говорили долго, почти полчаса, пытались найти решение проблемы».

Антон оторвал взгляд от компьютера.

– Ну? Понятно?

– Коллега не соврала! – воскликнул Леонид. – Я был очень расстроен, поэтому забыл о девчонке.

– Пожалуй, и правда это нельзя считать убийством, – ожил Василий. – Ему позвонили, что на работе затык, вот парень и выбросил из башки домашние дела. И вообще, ребенка должна мать купать, а не отчим.

Котов перевел взгляд на меня, заметив:

– Ну, Леонид малышку никогда и не мыл, первый раз проявил о ней заботу. Татьяна, что скажешь?

Я откашлялась.

– Коллега Лени произнесла: «До того дня Реутов никогда не звонил мне домой. Но у нас во вторник произошел сбой поставок…» и так далее. Получается, в день несчастья не она звонила Леониду, а тот ей. Что в корне меняет дело. И ребенка отчим впервые решил в ванну посадить. Странно.

– Нет, нет, – быстро возразил Реутов, – вы не так поняли. Имелось в виду, что мы с коллегой ранее не перезванивались.

– Убийца… – прошептала Раиса. – Ему просто повезло, что к разбирательству отнеслись халатно. Леонида надо отдать под суд. О, я поняла! Это он убил Анну! И Жанну!

– С ума сошла?! – подпрыгнул Реутов. – Зачем мне их убивать?

– Чтобы получить наследство! – закричала Нестерова.

– И потерять квартиру? – завопил Леонид.

– Дом, сад и счет в банке лучше, чем обычная жилплощадь, – отбила подачу Раиса.

Антон поднял руку.

– Кстати, о наследстве. Давайте-ка с ним разберемся. Кто у нас хозяин дома?

Лиза показала на Мануйлова:

– Вот он. Сергей Павлович.

– Нет, – усмехнулась я, – этого человека зовут иначе. Настоящий Мануйлов сейчас стоит у окна.

– Там Карл, – растерянно пробормотала Раиса Ильинична, – слуга.

Я покачала головой:

– Нет. Подождите, дойдем до выяснения и этого. Сейчас же я скажу только вот что. Когда собираешься провести какую-то операцию, необходимо учесть все детали. Но подчас незначительные мелочи остаются незамеченными и губят все дело.

– Не понимаю, – жалобно произнесла Лиза, – почему Таня так говорит? Она кто?

– Татьяна Сергеева сотрудник спецбригады, – с запозданием представил меня Котов. – Она была направлена в дом Мануйлова вместо своей тезки Татьяны Сергеевой, приглашенной в качестве потенциальной наследницы. Письмо от Сергея Павловича было составлено хитро. Мы не поняли, что в поместье предполагается кастинг, думали, Татьяна будет одна, поэтому не могли узнать ранее подробности из жизни Реутова и Нестеровой. А вот когда она передала нам список гостей, тогда многое прояснилось. Но сначала слово Татьяне.

Я кивнула и продолжила:

– Как уже сказал Антон, присутствие других соискателей явилось для меня неожиданностью. Впрочем, для остальных приглашенных тоже. Постепенно я стала подмечать разные нестыковки. Сергей Павлович не сказал нам, чем смертельно болен, зато упомянул о наличии у себя астмы и начал при всех задыхаться, разволновавшись во время нашей первой трапезы из-за пустяка, из-за пролитого слугой чая. Но потом приступы не повторялись, хотя причины для волнения были, причем более серьезные. На эту деталь обратила внимание не одна я. Вчера, во время ночной беседы в столовой, Жанна…

Мануйлов, вернее, человек, которого гости считали таковым, вздрогнул, а я развела руками:

– Уж простите, я подслушала ваш разговор. Так вот, Реутова обвинила хозяина дома в симуляции. Она воскликнула: «Вы ни разу не кашлянули, даже когда Анну нашли раненной. Это мало похоже на астматика». Я согласна с Жанной, и у меня возник вопрос: зачем Мануйлову прикидываться больным? Ответ есть: чтобы никто не засомневался в его скорой смерти. Сергей Павлович очень убедительно задыхался – всего один раз. Больше припадков не было. И чем смертельно болен Мануйлов? Мне он велел сварить кисель из сирлиса и рассказывал о недуге, поразившем его желудок. И я попросила Антона выяснить все про это растение.

– Как попросила? – заморгала Раиса Ильинична. – Ведь телефона тут нет.

– В библиотеке спрятан аппарат, – возразила я, – но я воспользовалась не им, а услугами Зины.

– Это кто? – не понял Реутов.

– Неважно, – отмахнулась я, – не стоит отвлекаться на пустяки. Итак, сирлис. Это бытовое название кустарника, по-научному оно звучит так мудрено, что я правильно его произнести не способна. Сирлис еще именуют «желудочным пластырем», «огнетушителем», «бабушкиной травой». Растет он исключительно в Таджикистане, в одной местности, и является народным средством от язвы желудка. В Москве сирлис, а именно так называют плоды в Азии, не распространен, но при большом желании его можно приобрести на рынке. Ягоды хранятся при комнатной температуре очень долго, и их здесь на кухне полным-полно. Но я ни разу не видела, чтобы Сергей Павлович принимал таблетки. Не мог же он лечиться одним сирлисом? Зато у Карла на тумбочке возле кровати я видела медикаменты, которые как раз и выписывают врачи при язвенной болезни. Едем дальше. Мануйлов категорический противник курения, но в библиотеке, которая находится на втором этаже, есть уютное кресло, а около него столик, где приготовлено все для отдыха – пара книг, бутылка коньяка, фужер и… подставка с трубками. Зачем тому, кого крючит от табака, трубки? Кстати, там еще были пепельница и специальная толкушка, которой утрамбовывают в трубке табак. Немного странно, не так ли? Теперь обратимся к доспехам рыцаря, хранящимся в той же библиотеке. Это костюм, сделанный Мануйловым для оригинального номера – фокусник совершал в нем сложные акробатические трюки, при исполнении которых требуется точный расчет, а значит, наряд должен сидеть как влитой. Каюсь, я влезла в латы.