Дарья Донцова - Билет на ковер-вертолет Страница 49

Странная смерть мужа не удивила Теодору. Кошки отомстили Прыщу, решила она. Оставалось лишь ждать их возвращения. Но ничего такого не случилось. Очевидно, статуэткам понравилось в семье Константиновых, и они решили там задержаться.

Выйдя от Блюм, я села в машину и завела мотор. Уж извините меня, но не верю я ни в привидения, ни в чертей, ни в проклятия, ни вообще в какую-либо чепуху! Из рассказа Теодоры Вольфовны я сделала всего лишь один вывод: кошки — весьма ценная вещь, внутри двух из них спрятаны антикварные фигурки.

Итак, что же я в результате поисков выяснила?

Всего «прислужниц дьявола» имелось четыре. Одну Теодора разбила во время свадебного ужина, осталось три. Вторую украла Марина — удрала с ней из дома. Из рассказа Майи Леонидовны, встретившейся с Розалией Константиновой, известно, что та держала при себе двух кошек. Значит, Лизе достались после смерти матери две штуки. Знала ли женщина, что обладает раритетом? Скорей всего, нет, ведь после кончины Федора живо выяснилось, что его коллекция полная ерунда, и Лиза наверняка посчитала фигурки чепухой, хранила она их лишь как память об умерших родителях. Вот и муж ее, Антон, вспоминал об этом именно так. Одна из спрятанных Лизой кошек исчезла так же, как деньги из домашнего «сейфа». И вот теперь Антон обнаружил пропажу последней.

Где кошки? Кто их взял? Зачем? Откуда вор узнал о ценности с виду ничем не привлекательных поделок? Пока ответа на вопросы нет!

Мои «Жигули» медленно покатили по улице. Не успев разогнаться, я притормозила — увидела вывеску «Кофе Бом». Замечательно, мне просто необходимо выпить капуччино или латтэ — отчего-то госпожу Виолову вдруг начал колотить озноб.

Заведение «Кофе Бом» оказалось небольшой забегаловкой, заказ следовало делать у кассы, а потом, с чеком в руке, брать поднос и отправляться за едой.

Я остановилась около девушки, восседавшей за кассой, и попросила:

— Пожалуйста, две булочки с маком и…

— Извините, — ответила скороговоркой кассирша, — одну минуточку подождите…

Тут я заметила, что она пересчитывает деньги, и замолчала. Девушка подняла голову, улыбнулась, потом взяла тоненькую розовую резинку, туго, как пояском, стянула ею пачку купюр, оторвала от лежащего на столе блокнота листочек, нацарапала на нем «10. 000», сунула бумажку под резинку и сказала:

— Простите, но иначе я бы запуталась.

— Ерунда, я не особо тороплюсь.

— Приятно встретить милого человека. А то другие подлетят и давай орать: «Живо чек пробивай! Ишь, мусолит тут тысячи!» Не понимают, что, если просчитаюсь, потом из своих докладывать придется, — мирно забормотала кассирша, умащивая стопку рублей в ящике. — Некоторые прямо на купюрах количество в пачке или сумму пишут, а мне подобное не нравится. Деньги надо уважать…

Внезапно в моей голове ожило воспоминание. Вот Антон Макаркин демонстрирует обнаруженный в шкафу «сейф», снимает с жестяной коробки крышку, я вижу стопки купюр, перетянутые разноцветными резинками, и замечаю на полях аккуратно написанные ярко-фиолетовой пастой цифры.

Потом в памяти всплыла иная картина. Вера Данильченко роняет кошелек, из него вылетает купюра, и на ее поле стоит ярко-фиолетовая подпись «100».

Мгновение я стояла, пытаясь соединить вместе части головоломки, потом ринулась на улицу.

— Эй, — закричала кассирша, — стойте, я уже могу пробивать! Вы куда?

Но я расхотела и есть, и пить, в душе осталось лишь одно желание: поговорить немедленно с Данильченко.

— Чего тебе? — недовольно буркнула Вера, впуская меня в прихожую. — Извини, не ждала гостей. Кавардак в квартире, вон пылесос вытащила, затеяла уборку…

— Сколько денег дал тебе Макаркин за молчание? — каменным голосом спросила я.

Глазенки Данильченко забегали из стороны в сторону.

— Ты, никак, напилась… — не слишком уверенным голосом ответила пронырливая контролерша. — О чем болтаешь?

Но у меня не было ни сил, ни желания медленно загонять противную сплетницу в угол.

— Знаешь, кем работаю? — насела я на Веру.

— Книжонки пишешь, — ответила Вера. — Я, правда, их не читала, таким не интересуюсь, но сериал гляжу. Ниче получилось, Ленинид там зверь. Слышь, Вилка, правду бабы говорят, что он сидел?

— Да! — рявкнула я. — Причем не один раз! Мой папашка уголовник, никакой тайны тут нет. Представляешь, какие у него друзья?

— Господи… — перекрестилась Данильченко.

— Теперь, когда он стал звездой экрана, все криминальные авторитеты Москвы его фанаты!

— Ой… — посерела Вера.

— А муж мой, Олег Куприн, служит в милиции. Поняла?

— Ч-ч-то? — начала заикаться Данильченко. — Что поняла?

Я указала на обшарпанную табуретку, стоящую у входной двери.

— Скажи, Верунчик, зачем тут мебель?

— Ну… э… ботинки снимать лучше сидя, — нашлась Вера.

— Оно верно, только ты все свободные дни напролет проводишь у глазка. И дверь у тебя всегда приоткрыта, ноги-то устают, а сядешь на табуреточку, расправишь уши и мотаешь на ус информацию…

— Ну и чушь тебе в голову пришла! — попыталась изобразить возмущение Вера, но я моментально остановила ее:

— Лучше скажи правду, иначе на тебя с одной стороны наедет Ленинид с приятелями, а с другой налетит Олег с ментами. Выжить тебе в таких условиях — без шансов.

Данильченко схватилась рукой за шкаф.

— Я ж ничего плохого не делаю…

— Верно, только следишь за соседями.

— Нет, просто у меня хороший слух, — стала отбиваться сплетница, — уловлю посторонний звук и несусь посмотреть, что случилось. Времена нонче сама знаешь какие, мало ли кто шалит, пригляд нужен.

— Сколько тебе дал Антон?

— Вилка!

— Быстро называй сумму! Раз, два… Смотри, сейчас позову Лининида, он как раз в квартире сидит.

— Тридцать тысяч, — плаксивым голосом вымолвила Вера.

— За что?

— Э… э… ну… в общем… Ничего противозаконного не делала, спасла Макаркина. Только он мне не платил.

— Ты же сейчас сама сказала про тридцать тысяч, — мгновенно уличила я Веру во лжи.

— В долг взяла.

— Понятненько. Ладно, собирайся.

— Куда? — затряслась Данильченко.

Я села на табуретку.

— Так в милицию.

— Зачем?

— Посадят тебя, Вера, за обман следствия. То-то бабам радость будет: местную совесть за хвост поймали, всех осуждала, поучала, а сама-то! Не просто рыло в пуху, все тело в перьях!

— Враки! Говорю одну лишь правду.

— Но не всю.

— Может, чего и забыла, — затараторила Вера, — так простительно, не девочка уже, память подводит.

— Не переживай, в ментовке умеют бороться со склерозом.

— Даже с места не сдвинусь! — уперла руки в бока Вера.

— Ладно, — кивнула я и встала.

— Эй, ты куда? — встрепенулась хозяйка квартиры.

— Пойду позвоню мужу, пусть сюда группу захвата пришлет. Мой тебе совет: увидишь в глазок мужиков в камуфляже и черных шлемах-масках, лучше немедленно отпирай замок, а то мигом сломают дверь и новую потом за свой счет ставить придется…

Данильченко прижала руки к груди, я же очень спокойно, с самым участливым выражением на лице продолжила:

— Хотела тебе помочь, пришла уладить дело осторожно и тихо, подумала, что шум Вере ни к чему. Ответит она, думала, спокойно на мои вопросы, прояснит ситуацию и станет дальше мирно жить. Но, увы, ты выбрала иную линию поведения. Ладно, побегу, дел полно. Кстати, у тебя сухари есть?

— Ванильные? — ошарашенно спросила сплетница.

— Любые, лучше черные, — очаровательно улыбнулась я. — Не следует выделяться из толпы, зэки не любят тех, кто высовывается, ванильные живо отнимут. Вот что, пока времени немного есть, включи духовку, сделай себе сухариков, а то вечером, в камере, захочешь перекусить, ан нечем.

Оставив Веру стоять столбом, я вышла на лестницу и нарочито медленно принялась спускаться по ступенькам вниз. Данильченко догнала меня у входа в нашу квартиру.

— Вилка, стой! — зашептала она, хватая за рукав. — Давай поговорим.

— Я предлагала диалог, но ты отказалась…

— Может, к вам зайдем? — нервно предложила Вера.

— Проходи, — улыбнулась я.

— Дома кто есть? — опомнилась «местная совесть».

Я быстро впихнула Данильченко в прихожую, дотянула сплетницу до своей спальни, сунула в кресло и велела:

— Рассказывай, здесь ты в абсолютной безопасности. Впрочем, постой…

Вера замерла с раскрытым ртом, я же вытащила из коробки электронный будильник, подаренный Куприну коллегами на день рождения, и торжественно поставила его на стол. Агрегат выглядит загадочно — абсолютно гладкий серебристый прямоугольник, сверху которого моргает красная лампочка. Чтобы увидеть цифры, надо нажать на крохотную кнопочку, передняя панель отъедет в сторону и обнажится окошко.

— Эт-та что? — просвистела Вера.

— Не бойся, невинная штука, беспроводной детектор лжи, — улыбнулась я. — Коли соврешь, он мигом издаст звуковой сигнал. Разработка ФСБ.