Иоанна Хмелевская - По ту сторону барьера Страница 49

В голове пронеслось — в Сицилию я не прочь съездить, с Гастоном, разумеется, в свадебное путешествие. А как же тогда Польша? Ведь собиралась ознакомить его с польской кухней, со всеми этими бигосами, колдунами, фляками. Чтобы знал! Нельзя же сразу ехать в две противоположные стороны. Ну да ладно, придется по очереди — сначала в Польшу, потом на Сицилию.

Я принялась было излагать Роману свои планы, но тот опять пресек мои излияния, заявив, что мне не мешало бы отдохнуть. Ну, может, перед сном немного посмотреть телевизор, чтобы получить представление о том, что происходит в Польше. Ведь до сих пор смотреть польское телевидение у меня не было возможности.

Полчаса я его посмотрела, но дискуссия каких-то политиков, на которую я попала, была так скучна, таким показалась мне переливанием из пустого в порожнее, что, переключившись на другой, развлекательный канал и вздрогнув при виде польских актрис — ну и рожи! а еще говорят — польки красивы! — я поспешила выключить аппарат, с наслаждением вымылась перед сном под душем и легла спать.

Часть II

* * *

Проснулась я довольно рано. Открыв глаза, я сначала тупо разглядывала место, где нахожусь, ничего не понимая. А поняв, порадовалась: какое счастье, что это уже однажды со мной случилось! Представляю, как была бы я растерянна и потрясена, не имей такого печального опыта. Даже и теперь кровь в жилах заледенела и сердце вроде бы перестало биться, так что же было тогда?!

Спать я легла в небольшой, но миленькой спальне, с телевизором на маленьком столике в углу, с люстрой на потолке, с лампочкой и телефоном на тумбочке у кровати.

Проснулась же... Проснулась я в просторной постели большой сумрачной комнаты. Сквозь щель в неплотно задернутых тяжелых занавесях балдахина виднелся низкий деревянный потолок с поперечными балками, маленькие подслеповатые оконца, мраморный умывальник в углу, комод у стены, а под самым моим носом на столике у постели торчала оплывшая свеча.

Какое-то время я лежала неподвижно, постепенно осознавая страшную реальность. Рассудок все еще отказывался в нее верить.

Собрав остатки мужества и преодолев оцепенелость, я вылезла из-под перины на пол и, пошарив под кроватью, нащупала то, что ожидала и одновременно боялась обнаружить. Извлекла ночной горшок и горестно замерла над ним.

Ладно, сделаю последнюю попытку.

На цыпочках подкравшись к двери — второй в комнате не было, — я приоткрыла ее и осторожно выглянула. За ней обнаружилась комната побольше, посередине которой стоял большой обеденный стол, у стены — большие шкафы и буфет, длинный узкий стол у стены и на нем — канделябр с несколькими свечами.

А ВАННАЯ ГДЕ?!

Теперь не оставалось сомнений — я опять оказалась в своем времени. И вместо того, чтобы порадоваться этому, не стану скрывать — огорчилась так, что слезы выступили на глазах. Не из-за того же только, что придется опять пользоваться неудобными умывальниками, тазами, кувшинами, не только из-за отсутствия ванной, на мой взгляд — главного достижения цивилизации с душем и прочими столь ценными мелочами. Нет, не только из-за этого, но все же...

Забравшись опять под перину, я долго лежала неподвижно, осмысливая случившееся. Признаюсь, очень помогало прийти в себя то, первое, соображение, а именно — что мне уже довелось испытать подобный переход через барьер времени. Я нарочно представляла женщину конца двадцатого века, которая вот сейчас оказалась на моем месте. Как ее жалко, бедняжку! Нормальная женщина 1998 года, увидев весь этот антураж, просто впала бы в отчаяние, не зная, как вести себя, как пользоваться всеми этими предметами и так далее. Я же все знала и умела, так зачем же расстраиваться? Возьми себя в руки, графиня Катажина Лехницкая, и начинай новый день своей жизни, а там видно будет. Однако вот не ожидала, что за столь короткое пребывание в будущем так к нему привыкну.

Глянула в угол, где стояли мои вещи. Стояли, никуда не делись. Маленький изящный чемоданчик и кожаный дорожный несессер. Большой чемодан Роман оставил в машине, надеюсь, он не превратился в старинный сундук или какой узел. Я о чемодане говорю.

Езус-Мария, а «мерседес»?!

Я бросилась к окну, пытаясь его открыть. Напрасно, было забито гвоздями. Пришлось разглядывать сквозь мутное стекло. Ничего, разглядела во дворе собственную карету, собственных лошадей и Романа, как раз начинавшего запрягать. От счастья при виде Романа я чуть сознание не потеряла.

Сил, однако, хватило на то, чтобы дернуть за шнур звонка, рука сама его нащупала, хотя невольно вспомнились кнопки во фрамуге двери моих апартаментов в отеле «Ритц». Я услышала, как в глубине дома прозвенел мой звонок, тотчас раскрылась дверь и вошла девка с огромным подносом в руках, который помешал ей как следует отдать мне поклон.

Я велела поднос с завтраком поставить на столе, потому что она явно намеревалась подать мне его в постель, и потребовала немедленно принести горячей воды для умывания. Просто невероятно, как быстро человек привыкает к утреннему мытью. Хоть сполоснуться, а потом уже приступать к завтраку.

Горячая вода задерживалась, и у меня было время глянуть, что мне подали на завтрак, ведь я уже немного подзабыла, какие завтраки бывали в мое время. Ах, ну конечно, подогретое пиво с пряностями и сыром, поджаренная со свиными шкварками кровяная колбаса, целая сковорода еще скворчащей яичницы, половина холодной пулярды, мед, свежий темный хлеб, масло, вишневое варенье и ранние груши. Ко всему этому слабенький кофе со сливками. Странно, что еще не присовокупили дрожжевых пирогов. Да мне этого на целый день хватит, а может, и на два!

Умывшись, позавтракала и, честно говоря, всего отведала, хотелось вспомнить вкус всех этих кушаний. Звонком вызвала опять девку, чтобы убрала поднос с остатками еды — он загромождал и без того тесную комнату — и принялась приводить себя в порядок, решив обо всем подумать после. С волосами я уже научилась справляться самостоятельно, укладывая их на голове большим узлом, помощь мне не требовалась. Платье я натянула вчерашнее, привела в порядок лицо, наложив самый легкий макияж, сама запаковала несессер, пеньюар вместе с ночной рубашкой засунула в чемоданчик. После чего опять звонком вызвала прислугу.

Вместо девки в дверях появился Роман.

Долго-долго мы в молчании глядели друг на дружку. Иногда слова излишни. Да и что тут скажешь? Наконец Роман заговорил и, как всегда, дал умный совет.

— Прошу прощения, но ясновельможная пани в таком виде показаться никак не может.

Господи, как же я сама не подумала? Он прав, безусловно прав. Ехала я в легком дорожном костюмчике: короткая, до колен, юбчонка, короткий жакетик и блузка с большим декольте без рукавов. На ногах тончайшие чулочки, самоприлепляющиеся, то есть колготки и туфельки летние на высочайшем каблучке, которые очень полюбила! Ладно, от колготок и туфель избавиться я могу, а как быть с остальным? И... о Езус-Мария! У меня не было шляпы!

— Черт побери! — с сердцем выразилась я, осознав весь кошмар своего положения.

— И еще лицо! — добавил Роман. — Я так и думал, потому и поспешил первым увидеть пани.

— Черт побери! — повторила я, отдавая себе отчет, что вряд ли еще когда смогу таким образом облегчать душу, ведь не пристало даме так выражаться. — Вы правы, Роман. Ну ладно, с лица все смою, а вот как быть с остальным? Шляпа пляжная у меня в большом чемодане... А как там вообще наш большой чемодан? Сохранился?

— Сохранился, — успокоил меня Роман, сразу поняв мои опасения. — Такой же, как и прежде. Только что не в машине, а в карете.

Я стала лихорадочно соображать, во что же одеться, чтобы не шокировать окружение. Есть у меня большая газовая косынка, могу всю голову замотать ею, путешествующим дамам такое разрешается. А вот сама-то? Не в простыню же заворачиваться. Ага, в маленьком чемоданчике лежит длинная пляжная юбка в цветочки, зато до пят, хоть и с разрезом впереди. Да еще на пуговицах, черт дери! Может, люди не обратят внимания на пуговицы? Ну и идиотский же у меня будет видок, да что поделаешь!

Роман ушел, а я в темпе принялась за дело. Опять распаковала несессер, косметическим молочком смыла с лица весь макияж. Хорошо хоть ресницы и брови покрашены в парикмахерской стационарно, сойдут за свои. Пляжную юбку надела прямо на дорожный костюмчик, пусть думают — на нижнюю юбку. К несчастью, пуговицы доходили только до колена, снизу юбка катастрофически распахивалась при каждом шаге, пришлось заколоть ее булавкой и вообще застежку передвинуть на бок, чтобы проклятые пуговицы не так бросались в глаза. Замотала косынкой волосы. Хорошо, в комнате не было большого зеркала, я не видела, как выгляжу. Представить могла, но старалась этого не делать.

Роман предусмотрительно подогнал карету к самому выходу, и я поспешила юркнуть в нее.