Дарья Донцова - Оберег от испанской страсти Страница 5

Вопрос адресовался всем присутствующим, но ответил один Михаил:

– Известны случаи, когда люди выходили из комы после двадцати лет на аппаратах.

– Вот! – обрадовался Никита Сергеевич.

– Но состояние их здоровья, – продолжал эксперт, – было отнюдь не радужное. Последствия комы непредсказуемы и…

– Не желаю ничего слышать, – разозлился продюсер, – она поправится. Мало мне самоубийства Ани, так еще полиция на Криса наехала! Идиоты …! Подумали, что он решил убить Аню и суицид изобразить.

Глава 5

– Почему это пришло полицейским в голову? – спросила я.

– На то есть причины… – начал Димон.

– Вообще никаких, – вскипел Игров.

– Можно я прочитаю, что содержится в документах? – спросил Коробков.

– Ладно, только там белиберда, – воскликнул продюсер.

Димон откашлялся:

– Криса попросили приехать и рассказать, почему он вызвал докторов, но не остался их ждать. Отчего действовал анонимно? Рокер явился в отделение, изложил свою историю. Вечером ему якобы позвонила Аня и попросила утром приехать к ней домой. Она сказала, что хочет побеседовать о совместном проекте, но сообщать о нем Игрову не стоит. Гумбанов, заинтригованный предложением, явился по указанному адресу, нашел певицу без сознания, вызвал «Скорую» и уехал. Смылся он потому, что не хотел иметь отношения к самоубийству. Сразу догадался: Анна отравилась. Увидел пустые блистеры от таблеток. Остальное нам известно. Фантастическая история. Какого черта Лавровой звать к себе этого хама, если она решила покончить с собой?

– Некоторые одинокие самоубийцы, желая, чтобы их тело поскорее нашли, поступают именно так, – заметил Ершов, – под благовидным предлогом просят прибыть друга, чтобы тот обнаружил труп.

– Согласен, – кивнул Димон, – но у Анны с Крисом отвратительные отношения. Гумбанов ее постоянно обзывал «мочалкой в ботфортах», хамил ей в лицо, говорил всем гадости о Лавровой. Во время одного мероприятия рокер заорал, что Аня его обокрала. Правда, никто не понял, что именно стащили у певца. Гумби порывался напасть на Лаврову, но ему не дал этого сделать гитарист Сергей Петров. Сережа утащил певца в гримерку, тот орал: «Урою ее на …! Башку откручу!» Свара за кулисами вовсе не редкость, рукопашная, которую звезда устроила с журналистом или коллегой, тоже никого бы не удивила. Но Крис слишком яро злился, рычал, матерился, швырялся разными предметами, обещал Ане все виды смерти.

– Может, принял ЛСД? – предположил Илья. – Героин? Оба препарата вызывают галлюцинации и вследствие этого озлобление, потому что чудятся, как правило, монстры.

– Никогда, – отрезал Игров, – он их даже не пробовал.

– Секс, наркотики, рок-н-ролл, умри молодым, – пропел Федор, – не очень-то верится в «чистого» рокера.

– Не все парни, творящие в стиле хеви-метал, принимают запрещенные препараты, – возразил Ершов.

– Меня тоже удивило, что Анна обратилась с предложением нового проекта к Гумбанову, – заметил Иван. – Зачем говорить о творчестве с тем, кто тебе завидует и ненавидит?

– Приехав к Крису в больницу, я поинтересовался у него, какая идея родилась у Ани, – надулся Игров, – а он ответил: «Совсем тупой, да? Не понял, что я ее в бессознанке нашел? Мы не успели ничего перетереть».

– Певец в клинике? – уточнила я. – Что случилось?

– Ему стало плохо во время беседы со следователем, – пояснил продюсер, – его на «Скорой» отвезли в медцентр, там поставили диагноз – микроинсульт.

– Он же молодой совсем, – сказала Лиза.

– Острое нарушение мозгового кровообращения может произойти и у крохотного ребенка, – заметил Илья, – рок-н-ролльный образ жизни не способствует крепкому здоровью.

– Сейчас Константин находится под наблюдением врачей? – предположила я. – С ним можно побеседовать?

– Нет, – почему-то сердито отрезал продюсер, – нет.

– Все так серьезно? – спросила я. – Инсульт действительно случился или это уловка адвоката, который решил на время оградить своего клиента от полиции? Гумбанова официально не задержали?

– Он звезда, пусть и с сильно поредевшей, но армией фанатов, – вздохнул Игров, – Крис Гумби у всех на слуху. У эмвэдэшников в последние годы следует скандал за скандалом. То судей на взятках ловят, то экспертов в подтасовке улик уличают. Их начальство пуще огня боится очередной шумихи. Об аресте Криса все СМИ заорут, поэтому следователь стал дуть на воду, вежливо попросил Гумбанова заглянуть в его кабинет в свободное время, просто побалакать. Крис не дурак, захватил с собой адвоката. Но никаких обвинений рокеру, даже если бы и хотели, предъявить не успели, ему стало плохо, а тот, кто не задержан, – свободен, зачитывать права человеку, который лежит на полу без сознания, закон запрещает. Криса увезли в платную клинику, где у него есть полис.

– И какое сейчас самочувствие у Гумбанова? – осведомилась я.

– Понятия не имею, – оскалился Игров.

– Вы с ним не общаетесь? – спросил Иван.

Никита Сергеевич стукнул кулаком по столу.

– Блин! Время шло к вечеру! Я прилетел из Владивостока …! Помылся, поспал. Пью кофе дома, включил телик, …! Оттуда девка вещает: «Сегодня утром у музыканта и певца Криса Гумби во время допроса в полиции случился тяжелый инсульт. Рокера полностью парализовало. Сейчас он находится в реанимации центра Евгения Королева. Гумби подозревают в убийстве певицы Анны, любимицы миллионов. Крис попытался замаскировать ее смерть под суицид». Здорово, да? Я бросился звонить Геннадию Петровичу, адвокат ответил: «Давай без паники. Ситуация под контролем. Не верь новостям из волшебного ящика. Анна жива. Крис в норме. Если хочешь, можешь поговорить с ним. Я предупрежу, тебя пропустят». Я приехал в больницу, Крис лежал на кровати, жаловался на слабость, в его вене торчала капельница. Умирающий лебедь сообщил: «Никита! Анька мне позвонила…» И дальше как по нотам спел то, что вы уже слышали. Они с Лавровой решили обмозговать свой проект, о нем мне, продюсеру, не говорить. Подонки! Наивняк! Ни фига у двух дятлов без меня не получится. Гений я, а они дерьмо у микрофона! Я их сделал! Я их создатель!

Я решила прервать поток самовосхваления Никиты:

– Подвожу промежуточный итог нашей беседы. Анна в коме. Крис в больнице с микроинсультом. Гумбанова подозревают в попытке убийства Лавровой, замаскированной под суицид. Никаких серьезных улик против рокера нет, все подозрения полиции опираются на разговоры о ненависти фронтмена группы «Черви в мозгах» к девушке, которая легким движением бедра сбросила его с музыкального олимпа. Любой мало-мальски грамотный адвокат вмиг отобьет клиента у следователя. Мы-то вам зачем?

– Крис из больницы смылся, – мрачно сказал продюсер. – Дома его нет. Куда он подевался, неизвестно. Найдите кретина до того, как полиция всполошится. Я договорился с главврачом, она пока Гумби прикроет, соврет, что его якобы перевели в палату для умирающих. Они лежат в особом отделении, вход в него исключительно по спецпропускам, из персонала туда мало кто допущен. Если следователь звонить начнет, ему споют, что Гумбанов ну очень плох. Но ведь долго так лгать не получится. И что в полиции решат? Зачем тому, кто не виноват, линять? Побег идиота – доказательство того, что он все-таки замешан в попытке убийства. Докажите, что Гумбанов не виновен, не он Анну таблетками отравил. Конечно, парень идиот, но не убийца. Я уверен: он тут ни при чем. Найдите того, кто Ане пилюли дал.

– Интересная деталь, – сообщил Коробков, – сотовый Анны не нашли. Трубка исчезла.

– У нее был самый навороченный айфон последней модели, – тут же объяснил Игров. – Мог кто-то со «Скорой» спереть, или полицейские скоммуниздили. Руки липкие и у тех и у других. Одни воры кругом.

Глава 6

Выйдя из переговорной, я включила телефон и тут же увидела сообщение: «Можешь приехать в развлекательный центр «Дельфино-кретино»? Главное, чтобы Ваня ничего не заподозрил». Я нажала на кнопку быстрого набора, раздался голос Рины:

– Ты где?

– Только что совещание закончилось, – объяснила я.

– Я нашла чудное местечко для празднования юбилея Ивана, – зачастила свекровь, – все в восторге будут. Но есть сомнение.

– Какое? – тут же задала я вопрос.

– Не описать словами. Приезжай. Все отлично. Только одно раздражает.

– Если тебе что-то не нравится, нужно найти другой ресторан, – зашептала я, идя к лифту, – в Москве полно трактиров, посмотри отзывы о них.

Ирина Леонидовна принялась возмущаться:

– Я тоже так думала. Ан нет. Знаешь, сколько заведений просмотрела? Например, «Мама лягушка». В интернете его расхвалили дальше некуда. И что? Салат «Цезарь» там стоит три тысячи рублей.

– Что туда за столь нереальную цену положили? – изумилась я, спускаясь в паркинг. – Филе попугая-альбиноса?

Мать мужа рассмеялась.

– Нет. Курица, сухари, айсберг, сыр, яйцо. Еще заправка.