Наталья Александрова - Поцелуй на пожарной лестнице Страница 5

Катя вышла на дорогу и огляделась.

Если смотреть влево, асфальтовая лента делала плавный поворот и скрывалась за лесом, справа она шла прямо, как стрела, и далеко впереди виднелись какие-то постройки.

Она двинулась направо.

Через несколько минут позади нее послышался ровный приближающийся шум автомобильного мотора.

Она повернулась на этот звук.

На дороге появился черный «Пежо». Катя шагнула навстречу, замахала руками…

Однако черная машина вильнула, объезжая ее, и промчалась мимо.

– Черт! – выдохнула Катя, провожая машину взглядом.

Она представила, как выглядит со стороны – в мятой, разодранной одежде, с исцарапанным лицом… да, в таком виде вряд ли ее кто-нибудь подсадит.

Но ничего, впереди виднелось человеческое жилье, а где есть жилье, там есть и телефон!

Она снова побрела по шоссе. Правда, силы ее таяли, подвернувшаяся нога болела все сильнее, исцарапанное лицо мучительно саднило.

Прошло несколько долгих минут, и вдруг Катя разглядела впереди, на обочине шоссе, какое-то приземистое строение и возле него – две фигурки.

Она снова прибавила шагу, насколько хватало сил, и вскоре поравнялась с двумя девчонками лет семнадцати, которые стояли на обочине, о чем-то оживленно разговаривая.

– Да он, блин, полный козел! – говорила черненькая. – Я на него с высокой горки плевала!

– Да ты че, – возражала ей рыженькая. – Он прикольный перец! Помнишь, как в прошлый четверг…

– Девочки, у вас мобильный есть? – выдохнула Катя из последних сил, остановившись рядом с подружками.

Ей пришлось повторить свой вопрос, так они были увлечены разговором. Наконец они повернулись и уставились на Катю.

– А тебе-то что, тетя? – процедила черненькая, окинув Катерину медленным оценивающим взглядом с ног до головы.

– Девочки, мне бы только один звонок сделать! – взмолилась Катя. – У меня неприятности…

– Изнасиловали, что ли? – деловито осведомилась рыжая.

– У нас не коммунизм, – проговорила брюнетка. – Даром не бреют! Плати – дам позвонить!

– Девочки, у меня нет денег… все отобрали…

– Изнасиловали и еще ограбили! – констатировала рыжая. – Это у нас умеют!

– А нет денег – нет и разговора! – спокойно произнесла брюнетка и повернулась к подружке: – Какой он, на фиг, прикольный? Натуральный козел!

– Девочки, мне очень нужно позвонить! – простонала Катя. – Мой муж приедет и заплатит вам… заплатит сколько скажете…

– Ага! – отмахнулась брюнетка. – И рак на горе свистнет! Мама меня учила – никому на слово не верить!

– Ну, хочешь, я тебе за этот звонок…

Катя задумалась, что предложить этой маленькой жадной стервочке. Она готова была отдать ей что угодно, но у нее ничего не было. Бандиты забрали все ее деньги, отняли часы, сережки с изумрудами, цепочку с кулоном от Hilari Eldridge…

Вдруг брюнетка повернулась к ней, цепко пригляделась и выпалила:

– Отдашь свою курточку – дам позвонить!

Катя была готова на все. Она торопливо стащила кожаную куртку от Alaja и протянула ее девчонке. Та скривилась, поджала губы, пренебрежительно оглядела дивную вещь и нехотя протянула Катерине мобильный телефон.

– Один звонок, ясно? – процедила она сквозь зубы.

Катя торопливо набрала номер мужа, прижала телефон к уху, замерла в ожидании любимого голоса…

Но вместо Виталика ей ответил холодный голос оператора:

– Абонент временно недоступен…

Катю словно обдало ледяным душем.

Как это – недоступен?! Почему недоступен? Виталик никогда не выключал телефон, он всегда был на связи! Даже если принимал участие в серьезных, ответственных переговорах – выключал звонок, но оставлял вибровызов…

Неужели с ним тоже что-то случилось?!

Сердце Кати тревожно забилось.

– Ну, что же ты? – напомнила о себе хозяйка телефона. – Давай быстрее! Мне самой нужно позвонить!

– Сейчас, сейчас! – Катя снова, торопясь и волнуясь, набрала номер мужа, но ответ был тот же самый.

Тогда она набрала номер Стаса Мельникова, начальника службы безопасности.

– Договаривались на один звонок! – заныла вредная девчонка. – А ну, кончай! Ты мне все деньги прозвонишь!

– Лизка, не вредничай! – одернула ее подружка, завистливо оглядывая курточку. – Она тебе такую клевую вещь отдала!

– Ага, отдала… куртка-то ношеная…

Катерина уже забыла о девчонках, потому что в трубке раздался голос Стаса:

– Мельников!

– Алло, Стасик, это я! – заторопилась Катя. – Со мной случилось несчастье… меня выкинули из машины…

– Катерина Антоновна?! – протянул Стас. – Господи! Говорил я вам – не ездите без охраны!

Это была чистая правда: в свое время Катя выдержала целый бой со Стасом. Он настаивал, чтобы ее всюду возил водитель, он же – охранник, Катя же говорила, что ей будет некомфортно в машине с чужим человеком, к тому же она так любит водить сама. В конце концов, муж внял ее мольбам и сказал Стасу, чтобы тот оставил все как есть. И вот выяснилось, что Стас был прав…

– Ну да, ну да… – сейчас Кате было не до амбиций. – Стасик, а почему Виталий не отвечает?

– Вы где? – перебил ее Мельников встречным вопросом.

– Где? – Катя завертела головой, потом, зажав трубку ладонью, спросила у девчонок: – Девочки, как это место называется?

– Во дает! – хмыкнула брюнетка. – Совсем не врубается! Не знает, блин, куда попала!

– Вяжищи! – торопливо сообщила рыженькая. – Поселок Вяжищи!

– Поселок Вяжищи, – повторила Катя в трубку и добавила, разглядев вывеску на одноэтажном здании по другую сторону шоссе: – Тут напротив кафе «Афродита»…

– Никуда оттуда не уходите, – распорядился Стас. – Сейчас за вами приедут… полчаса, от силы минут сорок…

В трубке послышались гудки.

Катя отдала девчонке мобильник, и тут же на нее навалилась непомерная, чугунная усталость. И еще она страшно захотела пить. И умыться. И вообще хоть немного привести себя в порядок.

Кафе «Афродита» выглядело весьма сомнительно, но сейчас Катя была согласна на что угодно.

Хотя бы посидеть в тепле, потому что без куртки ей стало зябко.

Но денег у нее не было ни копейки, а без денег даже в поселковом кафе не посидишь.

– Девочки, – снова обратилась она к подружкам. – Вы не дадите мне немножко денег? Все-таки куртка дорогая…

– Вот ведь зараза! – воскликнула брюнетка. – Все ей мало! Теперь ей денег подавай!

– Лизка, сама ты зараза! – перебила ее подружка. – Имей совесть! Куртка ведь и правда дорогая! Баксов двести, не меньше!

«Ага, двести! – подумала Катя. – Десять тысяч, и не баксов, а евро! И еще попробуй такую достань!»

– Это новая она двести баксов, – фыркнула девица. – А ношеной ей грош цена… и вообще у меня денег нету…

– Имей совесть! – не отставала от нее подруга. – У тебя были деньги, я видела!

– Ну да, деньги! – Брюнетка полезла в карман джинсов и вытащила оттуда три смятые десятки. – У моей мамаши разве допросишься денег? Ну ладно, держи! – И она царственным жестом протянула десятки Катерине. – Помни мою доброту!

Таких купюр Кате прежде не приходилось видеть. Она даже приняла их за какую-то экзотическую валюту, но, прочитав на них русский номинал, неразборчиво поблагодарила хамоватую девицу, схватила деньги и кинулась в «Афродиту».

Там, по крайней мере, действительно было тепло.

Правда, хмурая буфетчица окинула ее весьма подозрительным взглядом; правда, на тридцать рублей можно было купить только ужасный кофе, но Катя и этому была рада.

Она грела руки о горячий стакан и пила безвкусную бурду, которая доставляла ей большее удовольствие, чем божественный мокиатто в Coffee Bean на Покровке.

Немного согревшись и, насколько ей это удалось, успокоив нервы, Катя отправилась в туалет кафе «Афродита».

Это действительно был шок!

Разбитая дешевая плитка на полу и на стенах, грязно-желтый унитаз без крышки, в отвратительных потеках, раковина с отбитой эмалью… на грязной стене – матерные надписи…

Катя вспомнила свою персональную ванную комнату – черный итальянский мрамор пола, изысканные помпейские фрески, темно-красные стены, позолоченные краны, огромную ванну от Vileroj & Bosh на львиных лапах, просторную душевую кабинку с пятью видами гидромассажа и парогенератором…

Она вздохнула, плеснула в лицо ледяную ржавую воду. Придется довольствоваться тем, что есть.

От холода заломило скулы.

Однако зеркало здесь было – криво повешенное, с отбитым краем, с белесыми пятнами на амальгаме, оно все же сохранило способность отражать человеческие лица.

Катя взглянула на свое отражение и пришла в ужас.

Царапины на щеке распухли, волосы растрепаны, в них торчали сухие веточки и еловые иголки.