Иоанна Хмелевская - Роман века Страница 5

Через несколько долгих минут пан Паляновский пришел в себя и продолжил переговоры.

– Гримера придется во все посвятить, у меня есть один друг… Если за вами не следят, придется проделать все прямо у меня. Сначала придете вы, потом она, потом вы выйдете, как она, а она останется.

– А за ней не прибежит муж с новым скандалом?

– Конечно, прибежит, но не раньше, чем через полчаса, а может и сорок пять минут. Замену придется производить очень быстро. И вам опять придется выглядеть как-то иначе…

Подумав, я согласилась, что такое решение действительно будет наилучшим. Нанимаемые мужем типы следят за ней, а не за мной, поэтому я спокойно могу нанести визит пану Паляновскому, пораньше, когда на это никто не обратит внимания. Потом придет Басенька, за Басенькой типы, мы поторопимся, скоро типы увидят, что Басенька уходит, пойдут за ней, то есть за мной, после чего, ей можно забыть про слежку. На всякий случай, она может переодеться и покинуть апартаменты возлюбленного тесно прижавшись к гримеру, чтобы окончательно все запутать.

Пан Паляновский обрадовался и одобрил мои дополнения.

– И чтобы не возникло никаких сомнений, вы можете сразу идти на обычную прогулку, – оживленно добавил он.

Я замерла, не проглотив кофе, решив, что ослышалась. По спине пробежала легкая дрожь.

– Куда, извините, идти?..

– На обычную прогулку. Это надо будет сделать ближе к вечеру, прогулка убедит их, что все в порядке. Вы сможете пойти сразу, как поставите машину…

– Минутку, – осипшим голосом остановила я его, пытаясь оправиться от потрясения. – Я плохо поняла. Что значит – обычная прогулка? Какая прогулка, ради бога?!!!

Пан Паляновский извинился за упущение. Он пока не успел представить мне все особенности образа жизни Басеньки, который станет для меня обязательным после подмены. До сих пор мы были слишком заняты другими вопросами, но теперь самое время обговорить и это.

Я узнала, что Басенька – человек до отвращения пунктуальный, она постоянно делает одно и то же. Утром и после обеда она работает в мастерской над узорами. Около полудня выезжает в город и делает покупки, в основном продукты, причем война с мужем на это влияния не оказывает. Готовит прислуга, но в сложившихся обстоятельствах, при отсутствии прислуги, каждый будет готовить сам. Вечером же, около семи, очаровательная Басенька отправляется на ежедневную прогулку и, как минимум полтора часа, шатается по скверику. Она может пренебречь покупками, может бросить работу, может забыть обо всем, но только не о прогулке!

– По какому скверику, господи? – тихо прошептала я. – Где она вообще живет?!

– Знаете, где частные дома на Спацеровой?

Я знала. На Спацеровой… До сих пор мы обговорили разные вещи, договорились о документах и квартире, я была уведомлена о семейном положении Басеньки, полном отсутствии друзей и знакомых, приход которых мог бы наделать хлопот, узнала, что всю рабочую корреспонденцию мужа Басенька печатает на машинке, что не моет и не убирает за ним, прессу покупает в киоске на Бельведерской, а на ночь запирается в своей комнате на ключ. Я узнала и пару других полезных мелочей, но прогулка всплыла только теперь.

Мне сделалось плохо, во мне вдруг возникла сильная неприязнь к Басеньке. Единственное, что я не выношу всей душой, что мне просто противно, что я считаю пустой тратой времени – это идиотские, бессмысленные прогулки по скверикам. Чтобы вытворять что-либо подобное, надо крепко удариться головой! Ее, в конце концов, оправдывает эта дурацкая любовь и неприязнь к сожителю, но мне встревать в этот идиотизм – это просто кошмар!..

Я чуть было не отказалась. Меня меньше пугали пять лет за документы, чем перспектива регулярных прогулок. К счастью, я вспомнила, что буду шататься по скверику не задаром, я подсчитала, что если сделать одну прогулку бесплатно, то остальные выходят по две с половиной тысячи за штуку и решила, что как-нибудь выдержу.

– А что она делает, когда идет дождь? – уныло спросила я, понадеявшись, что хоть дождь меня спасет.

– Гуляет под зонтиком. Она к этому привыкла.

– И не ходит ни в какое другое место, кроме этого скверика у Морского Глаза?

– Нет, видите ли, она очень любит это место. Привыкла. Это действует на нее успокаивающе.

Привыкла!.. Это не привычка, это – извращение! Мне придется воплотиться в маньячку?!.

Я уже решилась и привыкла к тому, что буду играть роль чужого человека, уже настроилась на эту рискованную подмену и три недели опасностей, это начало казаться мне реальным и возможным. Весь план вообще не имел смысла, но мне не впервой участвовать в том, что не имеет смысла. Теперь у меня возникли сомнения и я заколебалась.

– Знаете… Не думаю, что это получится, – неуверенно начала я. – Я начинаю бояться, что муж заметит разницу. Эта ваша Басенька совсем не такая, как я…

Пан Паляновский побледнел.

– Как это?.. Вы же согласились? Я считал, что мы договорились!

– Договорились, договорились… Да, я согласна, но не могу брать на себя ответственность за результаты! Подумайте сами, меня может выдать любое неверное движение в этом чужом доме!

Пан Паляновский посинел и чуть не задохнулся. Торопясь, очень настойчиво, он начал мне объяснять на чем основано наше предприятие. Зная о замене, Басенька уже давно приучает мужа к разным выходкам, отказываясь от своих привычек, хаотически и неорганизованно заменяя их новыми. Дошло до того, что однажды она выбросила в окно все грязные тарелки, а картины на стенах перевесила лицом к стене. А однажды спустилась по лестнице задом, на четвереньках. На вопросы она давала идиотские ответы, с вопросами никак не связанные. Потому, что бы я ни сделала, что бы ни сказала, муж не удивится, а чем больше чудачеств я придумаю, тем лучше. И вообще, это так ненадолго, всего на три недели!..

Мои сомнения угасли, перспектива подобной свободы действий выглядела даже заманчиво. Пан Паляновский прилагал дикие усилия, по очереди успокаивая все мои страхи, логически доказывая, что обман должен получиться. Выкидывать коники у меня всегда получалось…

Я снова позволила себя убедить.

* * *

Отправляясь к пану Паляновскому для перевоплощения в Басеньку, я превзошла сама себя. Я надела очень старый, полностью вышедший из моды костюм, который не был выброшен исключительно по недосмотру, старую, довоенную шляпу моей тетки, украшенную искусственными цветами, и резиновые сапоги. Не знаю как получилось, что я не вызвала столпотворения, но таксист, которого я поймала возле дома, потребовал заплатить вперед. Недалеко от моего дома находится психбольница, наверное, ему показалось, что я сбежала оттуда. Больше всего меня радовало то, что Басенька должна покинуть апартаменты возлюбленного как я, то есть в том же наряде.

Постоянно увеличивающееся и закрепляемое нудной болтовней пана Паляновского одурение, привело к тому, что я полностью посвятила себя выбору одежды, решив все остальные мелочи выяснить при перевоплощении. В голове блуждали туманные воспоминания о разных детективных историях, в которых одни люди превращались в других. В основном это были шпионы, а перевоплощение требовало долгой и сложной подготовки. У меня было смутное подозрение, что моей подготовки может оказаться недостаточно, но утешал тот факт, что я не шпион. Возможно, что в сугубо гражданской ситуации это не такое уж сложное дело.

Пан Паляновский был очень возбужден. Волнение кажется отразилось как на его умственных способностях, так и на зрении, потому как он восхитился теткиной шляпой. Я совсем упустила из виду, что существенной помощи в подготовке от него ждать не следует.

Больше всего меня беспокоило то, что я абсолютно не знаю дома, в котором должна поселиться. Отуманенный подозрениями любовник не разрешил на него посмотреть, сказав, что если меня там увидят, могут возникнуть ненужные ассоциации и подозрения. Не знаю, кто должен был на меня смотреть и подозревать, если было сказано, что вторжения друзей и знакомых можно не опасаться, а Басенька с мужем живут отдельно. И все же я согласилась, не задумавшись над отсутствием логики у пана Паляновского, который с одной стороны демонстрировал чрезмерную осторожность, а с другой – поразительное легкомыслие.

Время до прибытия гримера, я провела за употреблением лошадиных доз кофе и топографическо-архитектурными разговорами. Меня поставили в известность, что квартира неудавшихся супругов помещается в частном доме, входят в него с задней стороны, под домом находится гараж, но гараж занят мастерской, поэтому машина, тот самый вольво, стоит в саду. Пан Паляновский не умел рисовать, совсем не знал сада, поэтому мне представилась страшная сцена, как я, симулируя уверенность в себе, с разгона въезжаю в свежепосаженные георгины или другую растительность. О количестве помещений, их расположении и оборудовании он тоже не сказал ничего определенного, поскольку никогда в них не заходил, что показалось мне правдоподобным и понятным. Не имея ни малейшего понятия о том, что может понадобиться и что забыто, я пыталась вырвать из полуживого любовника как можно больше информации о его возлюбленной. В тот момент, когда он известил меня, что возлюбленная довольно часто ездит верхом, прибыл гример, незаметный, худой, лысый мужичонка, который, едва глянув на меня, решил, что придется ждать оригинала. Я не обращала на него внимания, панически пытаясь сообразить, удастся ли мне каким-нибудь хитрым приемом избежать поездок верхом.