Елена Логунова - Последний путь под венец Страница 5

Все были на месте.

Евлагин с азартом претендента на место в команде телевизионных знатоков разгадывал кроссворд, мальчики увлеченно читали книжки, а девочки сосредоточенно намазывали на свежие розовые мордашки черно-зеленую косметическую грязь. Аленушка расценила последнее как верный признак того, что никаких гостей девицы сегодня уже не ждут, и с чистой совестью и спокойным сердцем вернулась на свой сторожевой пост на развилке трех дорог – к лифту, на лестницу и в коридор стационара.

Ровно в десять ноль-ноль внутреннее радио клиники прекратило терзать слух пациентов нескончаемым концертом Рахманинова, проиграло премилую бессловесную колыбельную и твердокаменным голосом заслуженной воспитательницы детского сада пожелало всем спокойной ночи. Затем трансляция прекратилась, чтобы возобновиться в семь утра, и во всех палатах погас верхний свет.

Дежурная медсестра Трофимова проследовала к электрораспределительному щиту, расположенному в глухом закутке за раскидистым фикусом, и щелкнула тумблером, погасив лампы на потолке коридора. Теперь его освещали только редкие точечные светильники вдоль плинтусов и настольная лампа на столе дежурной.

– А, ч-ч-черт! – плачущим голосом воскликнула моя соседка по палате, и сразу же что-то звякнуло.

– Что? Что случилось?! – спросила я с искренним интересом.

Обычно я даже новости по телевизору не смотрю, а тут вдруг поймала себя на том, что меня удивительно живо волнуют даже самые незначительные события, происходящие в окружающем мире.

Состоявшаяся операция уже принесла определенные плоды в виде знаний, которыми я прежде не располагала. Например, оказалось, что временная слепота – это крайне мучительный недуг, наиболее серьезным осложнением которого для меня лично стало неутолимое любопытство. Совершенно, знаете ли, невозможно сунуть нос хоть в свои дела, хоть в чужие, если по зоркости существенно уступаешь пожилому кроту!

– Я вилку уронила! – пожаловалась соседка.

Это означало, что она все-таки нашла на столе поднос с ужином, о существовании которого мы уже догадались по витающим в палате типичным столовским запахам. Минутой раньше моя находчивая соседка отыскала собственно стол – удачно стукнувшись о его острый угол.

– А что на ужин?

– Кажется, котлета с картофельным пюре.

Я спустила с кровати ноги, вытянула вперед руки и осторожно пошла на голос соседки, поводя в воздухе ладошками, чтобы не вступить в излишне плотный контакт с каким-нибудь твердым предметом. Все, что мельче платяного шкафа, практически не имело шансов пробиться сквозь туманную пелену в моих очах.

Несколько часов назад я волновалась о суетном, беспокоилась, какой я явлюсь свету после операции блефпропластики, а надо было думать о том, каким я сама увижу этот мир! Ни-ка-ким!

Ну, предположим, светской жизнью и зрелищами вроде телевизионных новостей я на некоторое время могу пожертвовать, но вот увидеть (и победить) эту самую котлету с картофельным пюре хотелось страстно. Последний раз я ела сутки назад!

– Точно, на ужин котлета! С пюре и кабачковой икрой! И еще чай, хлеб и масло, – радостно сообщила соседка. – А еще тут наш полдник – два йогурта и кексики. Раз, два, три… Шесть штучек!

Я завистливо отметила, что ее настроение заметно улучшилось, а дикция так же заметно ухудшилась. Несомненно, моя более зоркая соседка уже поглощала свою порцию.

Я мобилизовалась, сосредоточилась, последовательно нащупала в непроглядном тумане стул, стол и поднос на нем, приготовилась к самой серьезной части поисков – обнаружению на подносе съестного, когда соседка снова страдальчески ахнула и горько всхлипнула.

– Что, котлету уронила? – предположила я.

– Хуже, – мрачно чавкнув, с секундной задержкой ответила соседка. – Они погасили свет! Теперь я совсем ничего не вижу!

«Значит, ваши шансы на кексики уровнялись!» – обрадовался за меня внутренний голос.

Я почувствовала, что мое настроение тоже улучшается:

– Да брось! В конце концов, для того, чтобы съесть котлету, свет не нужен! Нужна котлета!

– Резонно, – невнятно согласилась моя сотрапезница и снова что-то уронила.

Я тихо улыбнулась.

Жизнь, в том числе светская, налаживалась. Предстоял долгий, неспешный ужин с многочисленными переменами блюд и мест их расположения в пространстве.

Грязевые маски на лицах – это была превосходная военная хитрость! Как только успокоенная увиденным дежурная медсестра закрыла за собой дверь палаты номер пять, хитрые девчонки прекратили намазываться грязью.

– Маш, держи!

Брюнетка Лиза перекинула блондинке Маше влажные салфетки и сама потянулась потереть черно-зеленый лоб белой тряпочкой.

– Погоди, не стирай! – остановила ее Машка, у которой возникла еще одна гениальная идея.

– У тебя есть что-нибудь черное?

– Вот! – Лизка откинула одеяло, продемонстрировав красивый комплект черного кружевого белья.

– Мало.

Машка покачала головой, спрыгнула с кровати и открыла шкаф.

– Вот, возьмешь мой спортивный костюм, он темно-синий, годится.

– Для чего годится? – Лизка соображала медленно.

– Для маскировки на местности! В черном, с темными волосами и маской на лице ты будешь как ниндзя! И просквозишь по коридору, как невидимая глазу тень!

Машка сложила губы трубочкой и подула, показав, как именно просквозит по коридору ниндзя Лизка.

– Думаешь, дежурная меня не заметит? – Лизка сначала поежилась, а потом махнула рукой. – А, ладно! Была не была!

Авантюризм подружек подстегивал алкоголь: в расписные стаканы из «Мак-Доналдса» мальчики щедро плеснули водки, и с виду кола не сильно изменилась, а по сути превратилась в забористый коктейль. Правда, на сообразительности девчонок он сказался по-разному: у Маши мозги просветлели, у Лизы – затуманились.

Хитроумная Машка разыграла все карты так ловко, что оказалась в выигрыше по всем пунктам. Наиболее симпатичный из двух парней – Антошка – достался ей практически с доставкой на дом. В тот момент, когда бдительная дежурная, проинспектировав мальчишескую палату, зашла с проверкой к Маше и Лизе, Антон последовал за ней и сейчас прятался в туалете, примыкающем к палате девчонок. Теперь, чтобы завершить рокировку, ниндзя-Лиза должна была прошмыгнуть во вторую палату к Вадику.

– А я ее отвлеку, – пообещала изобретательная Машка. – Позвоню с мобильника на пост, дежурная повиснет на телефоне, и в это время, пока она по сторонам не смотрит, ты быстренько метнешься к Вадику. Только на середину коридора не выскакивай, старайся держаться поближе к стене. И с Черным Вампиром не столкнись!

Машка хихикнула. Совсем недавно Антон и Вадик, развлекая своих подружек, рассказывали им слегка модернизированные в соответствии с новой литературной модой страшные байки из больничного фольклора: про черную-черную палату, в которой стоит черный-черный гроб, в котором лежит черный-пречерный вампир… который по ночам с большим удобством и совершенно безнаказанно пьет красную-прекрасную кровь только что прооперированных пациентов.

– Ну, в эти байки я не верю! – Лиза тоже встала с кровати и подошла к шкафу. – Давай свой костюм! А черные гольфы и балетки у меня есть свои.

Известная народная мудрость «В царстве слепых и кривой король» не подтвердилась. Я, почти совсем незрячая, в полной темноте чувствовала себя гораздо комфортнее, чем Ада с ее частично восстановившимся зрением. Во всяком случае, у меня вилки и котлеты на пол не летели!

– А ну-ка, я мобильником себе подсвечу! – догадалась наконец соседка, уронив кусок хлеба с маслом.

Фонарик ей понадобился не для поисков блудного бутерброда, а чтобы найти на стене заветную кнопочку, включающую тусклую персональную лампочку над кроватью.

– По статистике, подсветка – самая востребованная функция мобильных телефонов! – в знак одобрения намерений соседки доброжелательно сообщила я.

С ужином я медленно, но верно справлялась, и это меня очень радовало.

Однако радость моя несколько потускнела, когда раззява-соседка не нашла свой мобильный там, где она, как ей казалось, его оставила – на прикроватной тумбочке.

Мне сразу же вспомнилось объявление на столе дежурной медсестры: «За оставленные в палатах деньги и ценные вещи администрация клиники ответственности не несет!» У меня возникло тревожное подозрение, что упомянутые деньги и ценности вместе с ответственностью за них регулярно несут и уносят из клиники прочь какие-то вороватые личности!

Собственно, это опасение возникло у меня, еще когда я прочитала объявление. Именно поэтому перед уходом в оперблок я не только спрятала свой собственный мобильник в укромное местечко – в уголок пододеяльника, но и выключила аппарат, чтобы неожиданный звонок не выдал его местоположение.

Разумеется, мне очень захотелось проверить, на месте ли мой дорогой телефончик, но я не рисковала затевать такую серьезную поисковую экспедицию. Обшарить вслепую четыре угла просторного пододеяльника – задача, сопоставимая с той, которую (тоже чудом) однажды решил Колумб!