Карл Хайасен - Стриптиз Страница 5

– Так это он создает тебе проблемы? – поинтересовалась Урбана.

– Да нет. Просто он не появляется уже пару вечеров подряд.

– Да уж, проблема, – фыркнула Моника-младшая. – Взяла бы да вызвала фэбээровцев, раз уж он тебе так нужен.

– Это не то, что ты думаешь. Это связано с моими делами. – Открыв сумочку, Эрин вынула из нее крошечный белый квадратик бумаги – салфетку для коктейля, сложенную в несколько раз, и протянула его Монике. – Он сунул мне это на днях. Вообще-то он хотел поговорить со мной, но Шэд сидел прямо рядом, поэтому он решил написать.

Моника-младшая молча прочла записку, затем передала ее Урбане Спрол. Мелкими, старательно вычерченными печатными буквами там было написано:

«Я могу помочь вам вернуть вашу дочь. За это я не прошу ничего, кроме ласковой улыбки. И еще: не могли бы вы добавить к вашей обычной программе что-нибудь из „Зи-Зи Топ“? Любую песню из первого альбома. Спасибо».

– На что только не идут мужики! – скептически заметила Моника-младшая. – И все ради того, чтобы закадрить какую-нибудь цыпочку.

Однако Эрин склонялась к мысли, что есть смысл поговорить с Киллианом.

– А вдруг это все всерьез? – возразила она.

Сложив записку, Урбана Спрол вернула ее подруге.

– А откуда он знает об Анджеле?

– Он все знает. – Впервые приходилось Эрин иметь дело с клиентом, у которого на уме был не только секс. Уже целых три недели, вечер за вечером, Киллиан неукоснительно маячил за третьим столиком, и можно было заметить, что он прямо-таки млеет от счастья. – Он говорит, что любит меня, – продолжала Эрин. – Я не подавала ему никаких надежд, даже вообще ни разу не говорила ни на какие личные темы.

– Это бывает, – отозвалась Урбана. – Только ты-то сама не вздумай рассиропиться. Держись, как ни в чем не бывало, и все.

– По-моему, ничего плохого у него на уме нет, – сказала Эрин. – Думаю, со мной ничего не случится, если я выслушаю его. Я уже до того дошла, что готова на что угодно.

– Только я хочу сказать тебе одну вещь, – вмешалась Моника-младшая. – Этому типу нужно научиться как следует давать на чай.

В дверях показалась голова Шэда.

– Собрание, – объявил он, кашлянув. – В кабинете у шефа, через пять минут.

– А ну иди сюда! – прикрикнула на него Урбана Спрол, чьи роскошные телеса были прикрыты чисто символически. Однако Шэд не обратил на это никакого внимания, причем он ни капли не притворялся. Одиннадцать лат, работы в стрип-заведениях сделали его нечувствительным к виду обнаженной женской груди. Издержки производства, говорил он себе. Но тем больше резона выбираться отсюда как можно скорее, пока не стало совсем поздно.

– Скажи мистеру Орли, что мы уже идем, – попросила Эрин.

Шэд исчез, закрыв за собой дверь. Он всегда напоминал Эрин черепаху: на его крупной, шишковатой голове не росло ни одного волоска, острый нос свисал наподобие клюва, почти касаясь тонких, образующих почти прямую линию губ. К тому же, насколько Эрин удалось разглядеть, у Шэда не было ни бровей, ни ресниц. Словом, впечатление он производил жутковатое.

– Вот ведь паразит! – заметила Моника-младшая.

– Да нет, – вступилась Эрин, – он, в общем-то, неплохой парень.

Облачаясь в голубой махровый халат и босоножки, она поведала остальным о планах Шэда касательно дохлого таракана.

– В йогурт! – воскликнула Моника-младшая – Господи, какая гадость!

– Надеюсь, у него получится, – сказала Урбана. – Надеюсь, он срубит миллион баксов и уедет жить на Таити.

«Размечталась, – подумала про себя Эрин. – Шэд никуда не уйдет отсюда, если только его не выгонит мистер Орли».

Стены кабинета мистера Орли были обиты красным бархатом (разумеется, не натуральным). Как сам Орли, так и все остальные терпеть не могли этого пышного декора, но он остался в наследство от предыдущего владельца стрип-клуба, который в одно прекрасное утро был обнаружен в некоем безлюдном переулке с пулей в голове и безо всяких признаков жизни. Орли говорил, что преступление не имело никакой связи со слабостью этого бедолаги к поддельному бархату: скорее уж с его неспособностью вести свои дела с умом. Но, так или иначе, красный бархат продолжал украшать стены кабинета, напоминая входившим туда служащим заведения о превратностях земной жизни.

Когда танцовщицы расселись перед столом шефа, мистера Орли окутало такое облако цветочно-фруктовых ароматов, что он начал чихать и судорожно кашлять. Шэд принес ему пачку бумажных носовых платков и банку «Доктора Пеппера». Мистер Орли старательно высморкался, затем, развернув платок, начал пристально изучать его содержимое. Эрин переглянулась с Урбаной и подняла глаза к потолку. Шеф, как всегда, был на высоте.

– Ну ладно, – заговорил наконец мистер Орли. – Сегодня нам нужно выяснить кое-какие вопросы насчет ваших танцев. Я уже несколько раз слышал жалобы.

Танцовщицы молчали. Пожав плечами, Орли продолжал:

– Проблема, главным образом, заключается вот в чем. Вы должны больше шевелиться. Я имею в виду и зад, и то, что выше. Я сам смотрел сегодня, и, честное слово, некоторые из вас – прямо дохлячки какие-то. Ленятся лишний раз вильнуть бедрами. – Прервавшись ненадолго, мистер Орли открыл банку «Доктора Пеппера». Пена хлынула через край, и мистер Орли облизал банку. Некоторые из девушек тихонько взвыли.

Оглядев присутствующих, мистер Орли продолжал:

– У кого-нибудь какие-нибудь проблемы? Если да, то давайте – выкладывайте.

Эрин подняла руку.

– Мистер Орли, то, как мы танцуем, зависит от музыки.

Орли поощрил ее жестом руки, в которой была зажата банка.

– Ну, ну?

– Если мелодия быстрая, мы и танцуем быстро, – объяснила Эрин. – А если медленная, то медленно.

– Об этом уже был разговор, – перебил ее мистер Орли. – Вы еще собирались сами подобрать себе музыку. И я согласился – при условии, что это будет крутая музыка, подходящая для танца. Но некоторые песни, честное слово, годятся только на то, чтобы слушать их в лифте, чтобы скоротать время.

– В лифте?! – воскликнула Урбана Спрол. – Это Мадонна-то? Или Дженет Джексон? Или Пола Абдул? Ну, кто еще?

Однако ее горячее вмешательство не подействовало на мистера Орли, не отличавшего Дженет Джексон от Бо Джексон. Он поставил банку на стол и ладонями вытер мокрые губы.

– Во всяком случае, сегодня я своими глазами видел в зале парня, который спал как младенец. За четвертым столиком. Спал! У него чуть ли не под носом голый зад Сабрины, а он храпит вовсю! Я сам видел. – Орли наклонился вперед и повысил голос: – Что это за стриптизерша, у которой клиенты засыпают?!

Сабрина, занятая расчесыванием каштанового парика, промолчала. Танцовщицы предпочитали воздерживаться от споров с мистером Орли, который постоянно бахвалился, что ему ничего не стоит «организовать» все, что угодно, вплоть до «мокрого» дела. Кроме того, некоторые из них и сами знали, что не слишком-то хорошо смотрятся на сцене и что выступления их, очень мягко выражаясь, совсем никакие. Эрин пыталась помочь им, но большинство танцовщиц относились к репетициям с большой прохладцей.

Орли продолжал свою речь:

– Быстрая музыка, медленная или что-то среднее – это не имеет никакого значения. Главное, чтобы каждая из вас хорошенько вертела тем, что ей дал Господь. – Внезапно он чихнул, схватил еще один платок и затолкал его себе глубоко в обе ноздри. Когда он снова заговорил, тонкая бумага трепетала при каждом слове: – Так что подумайте об этом как следует. Важно не то, чтобы вы двигались быстро, а то, чтобы вы не стояли на месте. Ну и, конечно, чтобы на это было приятно смотреть. Я плачу вам не за то, чтобы вы вгоняли моих клиентов в сон, понятно? Клиент, который дрыхнет, не покупает себе выпивку, да и вам не сунет за подвязки ни одного бакса.

В ответ опять заговорила Эрин:

– Вот вы сказали, мистер Орли: чтобы на нас было приятно смотреть. У нас действительно не все гладко насчет морали, но, кажется, я знаю почему.

На всех лицах появилось внимание. Даже Шэд навострил ухо.

– Все дело в названии, – сказала Эрин. – Уж больно оно у нас откровенное.

Мистер Орли вытащил из носа платок. За такого рода замечание он стер бы в порошок любую из танцовщиц, но Эрин приносила заведению немалый доход Она была одной из немногих, которые танцевали действительно как надо.

– А мне вот нравится наше название, – изрек мистер Орли. – Оно привлекает клиентов, дает им понять, что они могут здесь найти, да и звучит неплохо.

Но Эрин стояла на своем:

– Оно грубо, унизительно и безнравственно. Из-за него у людей создается впечатление, будто все мы, здесь работающие, – просто компания проституток. А ведь вы сами знаете, что это совсем не так!

– Ну, ну, успокойся, детка, – остановил ее мистер Орли – Название должно сразу же зацепить человека, чтобы ему захотелось войти. У нас, черт побери, стрип-клуб, а не богадельня. Кому охота выкладывать семь баксов только за то, чтобы поглазеть просто на смазливых девчонок?