Дмитрий Григорьев - Проклятие египетской жрицы Страница 5

Из динамиков донеслось: «Следующая остановка Петродворец».

«Первый психологический удар достиг цели! – внутренне улыбнулся я. – Не зря я так откровенно лез под юбку!»

Электричка резко тронулась, послышался тупой удар о дверь, в сумочке что-то хрустнуло, контролерша снова матернулась.

Какое-то время мы продолжали стоять, прижавшись друг к другу. Потом девушка чуть отстранилась. Держась за меня одной рукой, она изящно изогнулась и потянулась вниз.

«Пытается натянуть трусики!» – мое сердце, которое и так молотилось как бешеное, захотело выскочить из груди.

Я тряхнул головой и обернулся к контролеру, что стоял сзади:

– Дверь закрой!

Вокруг нас снова стало темно. Моя рука мешала девушке закончить процесс одевания. Я уже хотел отпустить ее прелести, как наши руки встретились. Ее горячая ладонь задержалась на моих пальцах. Мне показалось, что она даже погладила их, но, может, это только показалось. Рука девушки лежала на моей и едва подрагивала. Она даже не попыталась отодрать наглую ладонь незнакомого парня. Я отважился и решился погладить ее дрожащие пальцы. Девушка не отдернула руки, более того, она даже шевельнула пальцами в ответ. Мое сердце передумало выскакивать и решило куда-то провалиться. Позабыв о ее просьбе, я снова прижал девушку к себе.

– Не так сильно! – прошептала она сквозь стон и, чуть отступив назад, скрестила ноги.

«Значит, все-таки постеснялась! – решил я. – Выходит, не настолько она пьяна!»

– Как тебя зовут, красавица?

В этот момент дверь по ходу движения электрички снова распахнулась.

Контролерша уже пришла в себя, и голос к ней, похоже, тоже вернулся:

– На разврат мы уже посмотрели! Теперь хотелось бы увидеть билетики! – и глубоко вдохнув, проорала. – Гена! Ну где ты там!

Дверь за моей спиной открылась, и мужик, на которого я давеча гаркнул, вытолкал нас в тамбур к свирепой контролерше. Девушка, имя которой мне так бесцеремонно помешали узнать, закусила губу и попробовала нагнуться за сумочкой. Я опередил ее. Она с благодарностью смотрела на меня. На свету ее глаза были еще прекрасней. Я так увлекся их созерцанием, что чуть не забыл о втором психологическом ударе.

– Любимая, покажи им скорее билетики и вернемся в нашу темную берложку!

При этом я обнял девушку одной рукой, а другую засунул в сумочку, делая вид, что помогаю искать билеты.

– Не спеши! – прошептал я ей на ухо и запечатлел долгий поцелуй на ее тонкой шее.

Она даже не смутилась. Похоже, что после случившегося с нами в переходе порог стеснительности был пройден.

– Вот! Один нашла! Где же другой?! – нетерпение в ее голосе было неподдельным.

В дополнение ко всему вагон тряхнуло сильнее обычного, и девушка простонала, машинально схватившись за низ живота.

– И не говори! – повторил я ее жест и поправил выступающее сквозь трико хозяйство.

Контролерша все поняла как надо.

– Вы бы хоть людей постеснялись! Пошли, оглоеды! – это уже своим сопровождающим.

Когда раздвижные двери за ними закрылись, вместо привычного: «Граждане, готовим билетики!» донеслось негромкое: «Вам бы только водку жрать, импотенты хреновы!»

Гена с Колей забурчали что-то в свое оправдание.

Кураж прошел. Я прислонился лбом к прохладному стеклу дверей. Мне было неловко.

– Ира.

– Что? – не понял я.

– Ты же спрашивал, как меня зовут.

– А-а-а, ну да.

– А тебя?

Без шепота ее голос оказался на удивление глубоким. Но это ее ничуть не портило. Наоборот. Мягкие грудные нотки успокаивали, звали прилечь на ее груди, как на пушистой перине, и плыть в неведомые дали.

Меня как обычно куда-то понесло.

«Вот так всегда! Побахвалюсь, языком намелю, типа самый крутой, а потом куда все девается?»

Я стоял и боялся поднять глаза.

– Рик, – наконец выдавил я.

– Интересное имя, – она тоже смотрела в пол.

«Ну что? Так и будешь стоять пионером, даром что с улицы Пионерстроя?» – подхлестывал я себя, но мне нужно было время, чтобы собраться.

– Иди, я покараулю, – кивнул я на дверь, откуда нас только что вытурили.

– Да нет уж! Один раз попробовала! Хватит!

И тут она так мило улыбнулась, что мою робость как рукой сняло.

Электричка замедлила ход.

– Ты выходишь? – с надеждой спросил я.

– Нет. Мне на следующей.

– Слушай, давай со мной! У меня тут в привокзальном кабачке короткая встреча, а потом я тебя провожу! И в дамскую комнату заодно сходишь.

– Это же последняя электричка! Меня отец убьет! Он, наверняка, и так уже торчит на платформе!

Мы подъезжали к Петродворцу. Она стояла в нерешительности и смотрела в темноту надвигающейся ночи. Двери с шипением открылись.

– Время истекло! – крикнул я и схватил ее за руку.

К моему удивлению, она совсем не сопротивлялась, и мы вылетели на платформу, чуть не грохнувшись.

У дверей кабака стояли подвыпившие курильщики и что-то шумно обсуждали. Моя спутница чуть притормозила.

– Не бойся! Здесь все свои.

В подтверждение моих слов кто-то крикнул:

– Хэй Рик! Сколько лет, сколько зим! Присоединяйся!

– Потом, потом! – отмахнулся я. – Не видишь, я занят!

– Видим-видим! – Вовка, по-моему, это был он, улыбнулся.

Потом обернулся к своим приятелям и что-то сказал. Все дружно заржали, расступаясь и пропуская нас к полуподвальному входу.

– Туалеты направо, – открыл я перед девушкой дверь.

– Джентльмен, твою мать! – донесся очередной взрыв хохота сзади.

Я вошел следом и взял Иру за плечи.

– Когда вернешься, мы незнакомы! Можешь сесть рядом, но ты меня не знаешь! – я набрался смелости и, зарывшись в ее волосы, поцеловал в шею.

– А я тебя действительно не знаю! – обернулась она и мило склонила голову набок.

– Это дело поправимое! – подмигнул я. – Давай-давай! Смотри не растряси!

Я легонько подтолкнул ее в сторону туалетов и нырнул в зал.

Сруль был на своем излюбленном месте, в самом конце барной стойки, где редко кто сидел и можно было общаться без лишних ушей. Прислонившись спиной к стене, он смотрел на танцующих в другом конце бара. Кассетник бармена был повернут в сторону пятачка для танцев и что было сил надрывал свои небольшие динамики. Громкая музыка Сруля не донимала. Наоборот, он любил вести беседы в шумных местах.

Старый лис сразу же меня заметил. По мере того как я к нему приближался, его лицо мягчело на глазах, и вскоре от сводящего скулы напряжения не осталось и следа.

– Молодец, что приехал! – с облегчением сказал он. – Не пожалеешь!

Он снял неизменный портфель с соседнего барного стула: «Прошу!»

– Я закажу за твой счет? – полуутвердительно спросил я.

– Валяй! Но, похоже, что скоро я буду заказывать за твой!

– Неужто твое детективное агентство разоряется?

– Типун тебе на язык! Это ты скоро конкретно приподнимешься!

– «Кровавую Мэри» и черные сухарики! – крикнул я бармену, сел и приготовился слушать.

– В твою сторону плывут серьезные бабки!

– Голые или в купальниках?

– В евральниках! Клиент платит валютой!

– Я весь во внимании!

– Мы говорим о шестизначных цифрах, на рубли, конечно же! К тому же ты будешь на полном обеспечении. Твоя напарница все берет на себя.

– Напарница? С этого и надо было начинать! – недвусмысленно протянул я.

– Тут бы я не обольщался! – ухмыльнулся Сруль. – Она из тех, ну, в общем, не этих. Короче, ты меня понял.

– Не совсем. Чего-то я сегодня туповат.

– Поговорку слышал: «Попробуешь пальчика и не надо мальчика?»

– Ну-у-у, и что я буду с ней делать?

– Смотри, чтобы она с тобой что-нибудь не сделала! Девица из эстонской полиции. Будешь просто ее легендой и при случае прикрывать ее задницу.

– После твоих слов меня ее задница больше не интересует! В кои-то веки отправляешь на дело с девицей, а у нее оказывается кобура в штанах!

– Шутки в сторону! Дело серьезное. Две подозрительные смерти подряд! Ты, конечно, можешь отказаться, но мимо таких денег не проходят!

– Давай по порядку, – я нетерпеливо глянул на бармена.

– Где-то в глуши, – начал Сруль, – где, не скажу, пока не согласишься, но в глуши-глуши осуществляется международный проект. Проект химико-биологический! – он сделал ударение на «биологический» и по-отечески положил мне руку на плечо. – В общем, есть шанс поработать по специальности.

– По какой из них? – съязвил я, но голос предательски дрогнул.

Хорошо, что в этот момент принесли мой заказ. Пока Сруль расплачивался, я оглядел зал. Ирины еще не было.

– Так вот, – детектив убрал портмоне, – сынок одного таллинского миллионера работал там химиком. Что там случилось, не знаю, но сынок напился технического спирта и окочурился. Причем заметь, с роду не брал в рот хмельного и имел неограниченный доступ к чистейшему медицинскому спирту! Дальше – хуже! Папаша послал туда лучшего детектива Таллина, кстати, партнера той девицы, которую ты будешь прикрывать.