Новая весна - Рита Романова Страница 5

— Отстань, Дружок, не до тебя мне сейчас, — отпихнула его ногой хозяйка и поспешила к дому.

Пес заскулил ей вслед, еще отчаяннее, еще громче, пытаясь достучаться до Веры, напомнить ей о своей бесконечной преданности и всеобъемлющей любви. Но вызвал лишь новый порыв негодования.

— Да замолчи ты! — прикрикнула на него Вера. — Славу разбудишь!

И Дружок замолчал, и поджал облезлый хвост, и забился в конуру, и даже горькие слезы выступили у него на глазах.

Вера на цыпочках прокралась к спальне и осторожно заглянула внутрь. Слава спал в той же позе. Только голову наклонил на правый бок чуть больше. Девушка умиленно улыбнулась и пошла на кухню.

Творог, мед, клубничное и смородиновое варенье, тоненькие блинчики — на столе не было свободного места. Все с нетерпением ждало дорогого гостя. Девушка в очередной раз посмотрела на часы — полдевятого. На улице совсем рассвело, петух не раз известил сельчан о начале нового дня. Но Слава даже не пошевелился. Вера несколько раз заглядывала в спальню. Он спал в прежней позе.

Подперев кулачками подбородок, она замерла за накрытым столом. Вдруг острый страх кольнул ее в самое сердце — а вдруг с ним что-то не так, — тело покрылось холодной испариной, а руки задрожали. Вера, как ошпаренная, вскочила с табурета и, вытирая на ходу слезы, понеслась в спальню. Подкравшись к любимому, она наклонилась к его лицу и с облегчением выдохнула, почувствовав его ровное дыхание.

Осторожно, на цыпочках она развернулась, чтобы уйти. Но сильные руки схватили ее сзади за талию и повалили на кровать.

— Я успел соскучиться, — его горячее дыхание обожгло ее лицо. И она с восторгом поняла, как здорово, когда тебе дышит в лицо любимый человек!

— И я… соскучилась, — успела выговорить она до того, как он требовательно впился в ее губы.

Раскрасневшиеся и безумно счастливые, они сидели на кухне и поедали давно остывшие блины. Вера не отводила от Славы влюбленных глаз. Какой же он красивый! Черные, как смоль, волосы, такие же черные глаза, смуглая кожа, прямой нос и волевой подбородок. Именно его она ждала всю жизнь, его видела во сне, с ним разговаривала одинокими вечерами. Теперь он рядом и больше ничего не нужно. Теперь у нее, у них, все будет хорошо!

— Слава, ты же меня не бросишь? — не отводя от него восторженных глаз, тихо спросила она. — Теперь я без тебя не смогу. Без тебя я умру.

— Глупенькая ты моя, куда же я без тебя?! — ласково улыбнулся он.

— Я люблю тебя, — еще тише выговорила девушка, и волна нежности захлестнула ее с головой. — Наверное, это слишком быстро. Но я уверена в том, что люблю тебя.

— Так это же здорово, — дожевывая блин, кивнул Слава. — Любовь — это прекрасно.

— Ты даже не представляешь, насколько прекрасно, — кивнула Вера.

— Чего это, прекрасно представляю, — сухо сказал он и отправил в рот полную ложку пышного творожка.

— Ничего, ты тоже меня полюбишь, — улыбнулась девушка. — Ты просто не сможешь не полюбить.

— Конечно, — легко согласился он. — Разве можно не полюбить такую деваху.

— Нельзя, — едва сдерживая слезы, Веры встала из-за стола и принялась убирать посуду.

— Ты же ничего не съела, — равнодушно отметил Слава. — Так нельзя. Исхудаешь еще. А мне пышные девушки нравятся.

— Значит, я буду пышной, — опустив глаза, пообещала Вера. — Я буду такой, какой ты захочешь. Слав, а тебе сколько лет? А?

— Так мы с тобой ровесники, — твердо заявил он.

— Зачем ты меня обманываешь? — Вера больше не могла сдерживать слезы, и они обильными ручьями потекли по ее лицу. — Ты гораздо младше меня.

— Какая ты наблюдательная, — усмехнулся он и потянул Веру к себе за подол длинного сарафана. — Даже если и младше, то чего? Сейчас никто на возраст не смотрит.

— Зачем тогда врешь? — Вера покорно позволяла ему вытирать жирной ладонью слезы с ее лица.

— Больше не буду, — легко согласился он. — Просто не хотел, чтобы ты комплексовала по этому поводу. Поверь, возраст для любви не помеха.

— Так сколько тебе лет? — не успокаивалась Вера.

— Двадцать три, — деланно вздохнул Слава. — Хотя в душе мне все сорок. Так что я почти на десять лет тебя старше.

— Ужас! — посмотрела на него девушка.

— Кошмаррр, кошмарр! — смешно закаркал он и защекотал Веру под ребрами.

Девушка захихикала и начала выкручиваться из его рук. Грязные чашки, которые все это время она держала в руках, со звоном посыпались на пол.

Продолжая смеяться, они вместе собирали осколки, бились лбами, толкались плечами и хохотали все громче и громче.

— Верка, ты чего там делаешь? — чужой голос ворвался в их идиллию, и Вера досадливо поморщилась.

— Кто это? — заметно напрягся Слава. От его безудержного веселья не осталось и следа. Смуглые скулы заходили ходуном, а в глазах заискрился металл. Вера даже вздрогнула, перехватив этот ледяной взгляд.

— Машка, за молоком, наверное, пришла, — посмотрела на него Вера и пошла на зов.

Вера оказалась права. У калитки ее ждала сорокалетняя, белобрысая и без меры любопытная Машка из первого дома. Своей скотины она не держала, поэтому один раз в три дня прибегала к Вере за свеженьким молочком да за творогом. У нее подрастал неугомонный, вездесущий Ванька, которому, по ее словам, «жрать хочется всегда». Она растила его одна. И ей было тяжело тянуть на себе тринадцатилетнего шалопая. Наверное, поэтому и была она такой ворчливой и озлобленной на весь белый свет.

— Чего ты ржешь-то, как кобыла? — хмуро поинтересовалась она. — Припадочная что ль?

— И тебе здравствуй, Машк, — приветливо улыбнулась ей Вера, но во двор запускать не стала. — И ничего я не припадошная. Просто весна, а она каждому живому существу в радость. Тебе сколько молока?

— Трехлитровую давай, — настороженно смотрела на нее соседка и нервно теребила мохнатый воротник, напоминавший облезлый собачий хвост. — Верк, ты нашего нового поселенца еще не видела?

— Не видела, — отрицательно покачала головой девушка. — Кого же в такую глушь занесло? Очередного алкаша или наркомана?

— Да нет, с виду вроде приличный, — расслабилась Машка и навалилась пышной грудью на забор, всем своим видом демонстрируя желание посплетничать. — Хотя… мутный он какой-то.

— Почему мутный? — равнодушно поинтересовалась Вера.

— Ты бы видела, на какой он машине приехал, — округлила блеклые глаза Машка. — Я такой отродясь не видела. Здоровенная, черная, как танк. А заселился в самый