За любые деньги… - Алексей Николаевич Котов Страница 5

Была и еще одна причина обидчивости Гарри Хепберна на своего старшего брата, но о ней никто и никогда не говорил вслух. Дело в том, что благодаря близкому родству Гарри и Чарли были очень похожи, но младший брат представлял собой уменьшенную, и если уж быть откровенным до конца, и не совсем точную (в смысле художественной ценности) копию брата. Чарли Хепберн был гораздо выше ростом, шире в плечах и даже морщинки на его обветренном лице выглядели куда более мужественными, чем на полной физиономии Гарри, тем более что на последней их почти не было видно. Громкий голос Чарли был чист, силен и спокоен даже в критические минуты, а вот голос Гарри, склонный к ноткам задумчивой рассудительности, частенько звучал тускло и невыразительно, а в вышеупомянутые драматические минуты (хотя бы в перестрелке) даже визгливо. Самые заурядные физические движения братьев – походка, движения рук, поворот головы – были сходны примерно так же, как если бы рядом друг с другом двигались два льва – большой и маленький. Если бы не было большого, маленький лев вполне сошел за настоящего, но беда Гарри Хепберна как раз в том и состояла, что от Нью-Ричмонда до Фенигана было всего двадцать миль, то есть по человеческим понятиям, братья шли по жизни рядом.

Кресло-качалка под крупным телом Чарли громко и протестующее пискнуло.

– Ладно, мы говорим не о том, Гарри. Послушай, меня, брат… – мягко начал было Чарли.

– Короче, пожалуйста, – почти не разжимая губ и по прежнему глядя в окно, буркнул Гарри.

– Ну, во-первых, не сердись, хорошо? Во-вторых, я позвал тебя для того, чтобы поговорить о серьезных делах. И, в-третьих, – прости меня, пожалуйста, – но ты гораздо лучше соображаешь, если кто-то или что-то задевает твое самолюбие.

– Ты пытаешься объяснить мне свою идиотскую ухмылку, которая уже пять минут красуется на твоей физиономии, Чарли?

– Только отчасти. Понимаешь, Гарри, иногда человеку трудно осознавать свою глупость в одиночестве и он поневоле ищет себе компаньона. Совсем недавно в нашем старом и добром Фенигане произошла одна такая штука, что… – Чарли замолчал. Он вдруг щелкнул пальцами и весело рассмеялся: – Черт бы меня побрал, Гарри, но я до сих пор не верю, что это наконец-то случилось. Представляешь, мне удалось сцапать Эрла «Койота».

Гарри оглянулся и с удивлением посмотрел на брата:

– Живого Эрла «Койота»? – переспросил он.

Чарли кивнул:

– И этот гаденыш явился ко мне сам. Точнее говоря, он пришел в город за деньгами к старику Энтони Розано, но как раз в то же самое время и я решил зайти к старому ростовщику в гости. Причем на час раньше и с двумя своими ребятами. Так что все трюки Эрла: прыжки в сторону, пальба на лету и метание ножа ему не помогли. Но тут дело даже не в том, что мы так ловко устроили засаду, а в том, что «Койот» все-таки решился зайти к Розано. Вот в чем главный фокус, Гарри, и вот почему сейчас я чувствую себя последним глупцом!

Чарли замолчал, с улыбкой глядя на брата.

«Нам обоим уже за пятьдесят, но мой братец, до сих пор считает себя не только старшим, но и более умным даже когда делает вид, что рассказывает о своей глупости», – подумал Гарри.

Вслух он спросил:

– Ты ждешь вопроса, в чем был так называемый «главный фокус», и какая именно глупость помогла тебе в деле с Эрлом?

Чарли низко нагнул голову и почесал затылок. Когда он поднял ее, улыбки на лице уже не было.

– Вообще-то, да, братец, я ждал именно такого вопроса. Мне хотелось заинтересовать тебя, но как я погляжу, ты слишком серьезен. Понимаешь в чем дело, если глупость, о которой я говорил, полностью принадлежит мне, то ловушку, в которую угодил «Койот», придумал совсем не я. Мне помогла ее устроить мисс Абигайль Нортон. Она работает в цирке, на который ты глазеешь.

– Кем работает? Причудницей-иллюзионисткой, что ли? – презрительно улыбнулся Гарри.

– Не только и не столько. Во-первых, Гарри, Абигайль Нортон не акробатка и не фокусница, хотя, я уверен, она хорошо разбирается в таких штучках. Во-вторых, она руководит этим цирком, а это говорит и об ее уме и силе характера, ведь карлики-шуты это только видимая часть тех уродцев, которые в нем работают. Например, в ее цирке есть силач – огромный верзила, но склонный к чисто женской истерике. Там есть пара клоунов, которых поймали за воровством в первый же день их приезда в наш городок и бывший профессор математики, который умеет не только перемножать в уме пятизначные цифры, но и выпить за один присест две дармовые бутылки виски. Я уже не говорю о плачущей по любому наезднице или о братьях акробатах, которые могут устроить драку в баре по любому поводу и даже без него. Но Абигайль Нортон может учитывать все эти мелочи и ее цирк работает.

Гарри пожал плечами.

– А какое отношение все это имеет к тому, что Эрл «Койот» наконец-то закончил свою койотскую карьеру?

– Самую прямую. Дело в том, что мисс Абигайль Нортон умеет считать, Гарри. Тут, наверное, было бы уместнее сказать рассчитывать или просчитывать чужие поступки, но мне нравится именно это слово – считать. Она очень ловко, словно рисуя слова на песке, создает те или иные обстоятельства, а потом, уже складывая их в единое целое, получает нужный результат.

– И как же добропорядочной мисс, работающей с цирковыми уродцами, удалось заманить Эрла к старику Розано?

– Долго рассказывать. Когда-нибудь мы выпьем с тобой, и ты здорово посмеешься над той штукой, которую она придумала. Но иногда обстоятельства, о которых я только что говорил, могут быть сильнее даже такой женщины, как мисс Абигайль. В данный момент два акробата и истеричный силач сидят в комнате для заключенных за очередную драку и мисс Абигайль Нортон хочет их оттуда вытащить. Ты понимаешь?.. Эта женщина кое-что должна мне и, как бы мне не было стыдно, я очень этому рад.

– Что же ты не отпустил циркачей в уплату за «Койота»?

– Если так можно выразиться, я расплатился с мисс Абигайль Нортон профессором математики, который разбил пустой бутылкой голову Джо Рейкеру, а, кроме того, я вспомнил о тебе, Гарри. До меня дошел