Дарья Калинина - Веник алых роз Страница 50

На этом месте Климентий тяжело вздохнул, изучил свой пустой бокал и глухо закончил:

— Ну вот, она разбежалась и прыгнула.

В комнате воцарилось молчание.

— Во время разбега она то ли подвернула ногу, то ли не сумела рассчитать правильно свои силы. Но только вместо того, чтобы перелететь через костер, она угодила прямо в центр кострища.

После недолгой паузы Климентий продолжил. Слова давались ему с явным трудом.

— Костер был очень велик, как я уже говорил, мы стащили в него целые деревца. И к этому времени часть из них уже прогорела. В общем… когда Ира угодила в этот ад, стволы провалились, и она рухнула в самое пекло.

— И вы не пытались ее спасти? — возмутилась Мариша.

— Пытались! Конечно, пытались! У меня, если хотите знать, до сих пор сохранился ожог! — воскликнул Климентий. — То есть сохранился бы, если бы я не сходил к косметологу.

— Прекрасно все получилось у вас, уважаемый господин банкир, даже паршивенького ожога не осталось, а девушка между тем погибла! — воскликнула Мариша. — Как это понимать? Вы что, сознательно не давали ей выбраться из пламени?

— Да вы что! — ошеломленно закричал Климентий. — Конечно, нет! Мы все пытались ее спасти. Но, наверное, при падении ее ударило одно из обрушившихся внутрь костра поленьев. Потому что она не издала ни звука, ни крика. Подойти к костру было трудно — после того, как бревна рухнули, огонь взметнулся с новой силой. Мы пытались растащить дрова, и нам это даже удалось, но девушка к этому времени уже настолько сильно обгорела, что спасти ее не удалось.

— О господи! — вырвалось у Руслана.

— Ужас! — прошептала Мариша, тоже внутренне содрогнувшись.

— Да, — кивнул Климентий. — Мы даже повезли ее в больницу, но она все равно умерла.

И помолчав, он произнес:

— Но настоящий ужас для нас начался после того, как выяснилось, что у нас есть свидетель всему произошедшему. Непрошеный свидетель, который легко мог отправить нас всех на нары.

— И кто? Нинель?

— Ну да, Нинель, — пожал плечами Климентий. — Она гостила у сестры в близлежащей деревушке. Поздно вечером сестры поругались. И Нинель отправилась в одиночестве бродить по округе, чтобы успокоить нервы. И во время своей поздней прогулки она услышала наши голоса, прокралась поближе и с любопытством стала наблюдать за нашими развлечениями. Таким образом она оказалась свидетельницей всего. И, обладая цепким умишком, быстро смекнула, как может для себя лично извлечь из этого несчастья немалую пользу.

— И как же?

— Очень просто. Она дождалась, когда приедет милиция, которую мы, разумеется, вызвали. А потом подошла к ним и заявила, что видела, как эти люди, то есть мы, уговаривали бедную девушку прыгнуть через костер. А так как она не соглашалась, просто толкнули ее туда.

— Этого не было в ее показаниях!

— Ну да, — кивнул Климентий. — Конечно, не было. Но сначала она именно так и сказала.

— Почему она так сказала? — изумилась Мариша. — И менты ей поверили?

— Поверили!

— Но почему вы не оправдывались? Ведь вас было больше!

— Да, нас было больше. Но мы, как бы это сказать, мы все были повязаны друг с другом. Мы были подозреваемыми, и веры нашим словам у ментов было мало. А Нина — совсем другое. Во-первых, она была местной, с одним из ментов даже крутила одно время романчик, и он сохранил к ней теплые чувства. А во-вторых, что было еще важней, она не была членом нашей компании. То есть могла считаться лицом незаинтересованным и беспристрастным. В общем, менты ей полностью поверили.

— И как же вам удалось выкрутиться? — удивилась Мариша.

— А так! Показав нам всем, кто тут в настоящий момент главный, Нинель улучила минутку и подошла ко мне с предложением. Она сказала, что заявит ментам, что я лично не подговаривал девушку прыгать через костер. Что меня в этот момент вообще не было рядом. Таким образом я мог избежать ответственности.

— И вы согласились?

— А у меня был выбор? — горько произнес Климентий. — Эта стерва буквально прижала меня к стенке. Если бы я состроил гордую мину, то неизбежно отправился бы за решетку. Менты к этому времени уже трактовали наше поведение как запланированное убийство и искали мотив. И хотя хорошие адвокаты могли бы постараться, но все равно мне грозило судебное разбирательство. А это был позор.

— Столпову она тоже сделала подобное предложение?

— Да, — кивнул Климентий. — Нинель ведь была актрисой. Совсем плохонькой и незаметной. Но меня и Столпова она знала в лицо.

— Прямо уж и в лицо? — усомнилась Мариша.

— Все театральные нас знают, — равнодушно пожал плечами Климентий. — Мы в этом кругу люди известные.

Руслан кивнул, молча подтверждая слова банкира. Да Мариша и сама поняла, что банкир не врет. Наверняка Нинель видела, и не один раз, Климентия за кулисами того театра, где она тогда играла. Его любовь к хорошеньким актрискам была всем известна, он оделял своим вниманием не только актрис из труппы Столпова, но и из многих других театров. Была бы смазливенькая мордашка, а господин Климентий уже тут как тут.

Но в тот раз ему не повезло. Похоже, бедняга попал в крутой переплет. И чтобы избежать уголовного наказания и тюрьмы, был вынужден долгие годы изображать неземную страсть к женщине, к которой, похоже, не испытывал ничего, кроме брезгливости и презрения.

— Вот видите! — додумав эту мысль, воскликнула Мариша. — Вы сами признались в том, что ненавидели Нинель.

— Ненавидел, — согласился Климентий. — Но не убивал.

— У вас был мотив, повод, причина, назовите это как хотите, — возразила Мариша. — И к тому же была возможность. На правах любовника вы были вхожи в гримерную Нинель в любое время. Вы могли подменить безвредный крем на отраву.

— Да, мог, — согласился Климентий. — Но тем не менее я ее не убивал.

— Не верю, — тихо ответила Мариша.

— А вы поверьте, — грустно улыбнулся Климентий. — Это в самом деле так. Не скажу, что мне никогда не хотелось это сделать. Хотелось, и еще как! Но если я все эти годы терпел и ничего не сделал с ненавистной шантажисткой, то уж теперь я бы и подавно не стал ее убивать.

— Почему? — удивилась Мариша. — Что изменилось теперь?

— Видите ли, это не большая тайна, так что я вам скажу. Дело в том, что я решил сменить место жительства, — произнес Климентий. — У меня уже куплена вилла в Испании, есть симпатичная квартирка в Париже, а также еще несколько домов в разных частях света. Если честно, то я уже давно подумывал о том, чтобы покинуть нашу страну. Но все время оттягивал решение. И наконец уже все было готово для моего отъезда. И я собирался уехать в следующем месяце.

— Вот видите! Вы уезжаете, а убийство Нинель — это ваша прощальная открытка.

— Глупости! — воскликнул Климентий. — Неужели вы думаете, что я стал бы так глупо рисковать? Нет уж, коли я ждал пять лет, то я бы выждал и этот месяц. А потом, уже находясь за пределами России, спокойно нанял бы киллера, который и расправился бы с Ниной. Я даже смог бы сам выбрать для нее способ казни. От быстрого и безболезненного до долгого и мучительного. Я вообще придерживаюсь того же мнения, что и профессор Преображенский. Каждый человек должен заниматься своим делом. Я банкир, и мне негоже отбивать хлеб у наемного убийцы. Я только напортачу, а толку никакого. Так что можете мне поверить, за эти долгие пять лет у меня было достаточно времени, чтобы продумать, как я избавлюсь от мерзкой бабы. И лично я бы убивать ее не стал.

Что-то такое прозвучало в голосе Климентия, что заставило Маришу прийти к выводу: Нинель в любом случае была обречена. Если бы не сейчас, то ее бы позже прикончил киллер, нанятый за «бугром» господином Климентием.

— И уж точно у меня не было никакой причины убивать беднягу Столпова, — продолжил Климентий. — Мы с ним были в одной лодке. И его смерть для меня удар. Впрочем, как и для вас, Мариша.

— Вы уже слышали о том, что менты подозревают меня? — подавленным голосом спросила Мариша.

Итак, предполагаемый убийца Нинель привел доказательства своей невиновности и вообще собирался в ближайшее время свалить из страны. А она-то оставалась здесь! Одна и с висящим над ней подозрением в убийстве Столпова. А там, глядишь, на нее и убийство Нинель повесят. Чего уж там! Почему бы до кучи и не повесить? И Мариша затосковала.

— Конечно, я в курсе того, в каком направлении движется следствие, — произнес Климентий. — Не забывайте, я считаюсь одним из ближайших людей Нинель. И я был знаком со Столповым. Так что следователь вызвал меня к себе для дружеской и доверительной беседы, в ходе которой я понял, что у ментов уже есть крепкий подозреваемый.

И Климентий бросил испытующий взгляд на Маришу.

— Ну да, — кисло подтвердила она. — Только я не убивала Столпова.

— А почему я должен вам верить? — весело спросил у нее Климентий.