Дарья Донцова - Рваные валенки мадам Помпадур Страница 53

Я вытащила из сумочки губную помаду и прижала золотой футляр к замочной скважине. Прошли идиллические времена, когда домушники и спецслужбы использовали пластиковые карточки, шпильки, всякие изогнутые железки, дабы открыть запор. Теперь у нас есть электронные отмычки. Предмет, который я держу в руках, лишь внешне похож на самый распространенный аксессуар из косметички. Внутри тубы спрятано хитрое устройство, которое за считаные секунды вскрывает любой замок. Поэтому, дорогие мои, не тратьте деньги на всякие запоры типа «Форта неприступности». Кому надо, беспрепятственно переступит ваш порог. Лучше поставьте охранную систему, желательно ту, что подключена на пульт милиции. Вот Медов не подумал об этом, и сейчас я стою у него в прихожей.

– Олег Евгеньевич, вы где? – крикнула я.

Ответа не последовало. Мне стало совсем нехорошо. Я начала медленно обходить квартиру. Хозяина нашла в туалете – он лежал около унитаза, скрючившись. Я присела около психотерапевта и приложила палец к его шее. Пульс не прощупывался. С другой стороны, я не врач и не могу точно определить, жив человек или мертв. Но Медов, похоже, не дышит.

Я вынула мобильный, соединилась с Димоном, потом пошла на кухню.

Если к Олегу Евгеньевичу и приходила женщина с проблемой, то чай она вместе с врачом не пила. Посуды на столе не было, в раковине и посудомойке тоже. Банка с растворимым кофе, коробка с чайными пакетиками, сахарница и солонка выстроились в центре стола. Неизвестно, зачем я раскрыла холодильник. Медов, очевидно, жил один. На полках нашлись не очень свежая колбасная нарезка, яйца и пачка творога. А еще Олег Евгеньевич держал здесь хлеб. Меня всегда удивляют люди, которые запихивают батон в холодильник.

Я захлопнула дверку. Если у мужчины нет заботливой жены, любовницы или мамы, он обречен питаться всухомятку. Мне до сих пор не попадались парни, которые готовили бы себе борщ, бефстроганов и кашу. Апофеоз кулинарных изысков моих знакомых мужчин – яичница-болтунья, многие ленятся даже покупать хлеб, обходятся крекерами. Забивают ими ящик и живут спокойно. Ну зачем простому парню тратить время на ерунду? Он занят решением важных задач, собирается объяснить тренеру сборной страны по футболу, как тренировать команду, чтобы она наконец-то дошла до одной тысячной четвертьфинала, готов изложить правительству свое мнение по поводу экономических программ или собирается объяснить руководству МВД, как искоренить взяточничество и навести порядок в системе ГИБДД. Ну некогда мужику заморачиваться ерундой вроде хлеба!

Я замерла посреди кухни. Хлеб. Нарезной, который лежал в мешочке. В нем еще был чек! Иван Сергеевич Добров, переживший стресс, сидел в коридоре, а я пошла в кухню приготовить чай и нашла в холодильнике свежую еду, а в хлебнице батон, который хозяин, судя по чеку, купил как раз перед поездкой к нам в офис…

Я сделала шаг в сторону. На полу в ярком свете люстры что-то сверкнуло. Я села на корточки и через некоторое время приметила у одного из стульев крохотный поблескивающий камушек. Отлично знаю, что на месте преступления нельзя ничего трогать, но смотреть никто не запрещает. Я встала на колени и, почти уткнувшись носом в плитку, начала изучать яркую точку.

Пару лет назад Москву захлестнула мода на нейл-дизайн. Женщины рисовали на ногтях цветочки, птичек, бабочек, вдевали в отверстия цепочки, наклеивали стразы. Самые богатые приделывали микроскопические бриллиантики, основная масса дам обходилась стразами. Клей, на котором держались украшения, иногда подводил, камушки терялись. Потом бум утих, но кое-кто остался верен нейл-дизайну. Я сейчас вижу страз, которым украшают ногти.

– Таняша, тебе плохо? – спросил Димон, входя в кухню.

– Нет, очень хорошо, – ответила я, – а ты быстро доехал!

– Не поверишь, на улице нет машин, – с изумлением ответил Коробок.

– Может, по телевизору транслируют хоккейный матч Россия – Канада? – предположила я. – Видишь стекляшку?

Хакер присел около меня.

– Ну и что? Блестка, наверное, оторвалась от чьей-то кофты! Ерунда.

– Любая чепухня на месте преступления может оказаться уликой, – сказал бойкий тенорок.

Я обернулась. В кухне, кроме нас с Димоном, неожиданно появился парень, смахивающий на ворону: черноволосый, с большим носом и круглыми глазами.

– Знакомься, – вздохнул Коробок. – Стас. Отныне моя левая рука, правая нога, третий глаз и запасная печень. Эксперт по всем проблемам!

– Здрассти, – заулыбался Станислав и наклонился над стразом: – Нет, это не пайетка! Украшение для ногтя.

– Чего? – не понял Димон.

– Маникюр с ними делают, – пустился в объяснения Стас. – Тут была баба. Жена, любовница, сестра. Если, конечно, он не у Тани отвалился!

Я покосилась на новое приобретение для бригады.

– Я похожа на человека, который разукрашивает ногти?

– Почему нет? Это прикольно, – ответил новый эксперт и выудил из своего чемоданчика-сундука небольшой пакетик и длинный пинцет.

Я постаралась как можно более грациозно подняться:

– Знаю, кто сюда приходил.

Глава 33

Если вам предстоит заниматься оперативно-следственной деятельностью, то сразу приготовьтесь к ненормированному рабочему дню, отсутствию четко определенного перерыва на обед и к ужину, который одновременно станет завтраком. Когда в наш офис привезли нужного человека, часы показывали полночь, и мы моментально услышали негодующие речи:

– Вы с ума сошли? Ночь на улице! Что за спешка? Я хочу спать! Не имеете права тащить меня по холоду невесть куда!

Димон и Приходько сидели с каменными лицами, а я сказала:

– Теперь замолчите и выслушайте меня. Мне совсем не хочется тратить драгоценное время на пустое бла-бла. Как вы совершенно правильно высказались, на улице ночь, а это время суток лучше проводить в теплой постельке. Поэтому давайте перестанем заниматься глупостями. Итак, вам не повезло. Вернее, вы неправильно оценили членов бригады. Думали, что мы медлительны и несообразительны. Не следует считать людей идиотами – на мой взгляд, лучше думать, что они очень умны, тогда избежишь неприятностей. Когда вы звонили Олегу Евгеньевичу, я находилась в его квартире. Психотерапевт сказал, что к нему рвется на прием старая клиентка, которая некогда лечилась от любовной зависимости.

Приходько непонимающе кашлянул. Я решила дать пояснение для начальника:

– По мнению психологов, любовь длится два, максимум три года. Потом в крови резко падает количество гормона, из-за которого мы испытываем нежное чувство, и Джульетта начинает понимать: Ромео ничуть не лучше мужа соседки, а может, даже и хуже, потому что никак не способен обеспечить семье нормальный уровень жизни. Далее возможны варианты. Пара разбегается, желая найти настоящую любовь, или бредет дальше по жизни. Кто-то пытается стать друзьями, и такой брак называют счастливым, кто-то постоянно ругается, но боится разорвать союз из-за квартиры или счета в банке. Но есть особая человеческая порода. У таких людей нарушен гормональный баланс, и влюбленность не исчезает – наоборот, с годами становится сильнее.

– Везет, – отпустил замечание Димон.

– Нет, – не согласилась я, – в комплекте с яркой страстью идет ревность. Хорошо, если ваш объект свободен, а если у него семья, тогда как? Среди патологически влюбленных людей мало мужчин, в основном этим страдают женщины. Кое-кто пытается справиться с чувством, обращается к психотерапевту. Олег Евгеньевич вскользь сказал мне про проблему клиентки, я ушла, а когда вернулась, увидела в туалете труп терапевта, а на кухне крохотный стразик. И неожиданно разрозненные части головоломки сложились в единое целое.

Кто передает мне тетради Любы, в которых детально описаны все убийства? Руфина. Кто безапелляционно говорит: «Доброва покончила жизнь самоубийством»? Файфман. Кто рассказывает истории из детства, вспоминает про испорченное платье и повествует о непростом характере подруги? Руфина. Кто многократно повторял во время нашего разговора: «Мы с Ваней всего лишь верные друзья»? Эту фразу, словно молитву, твердит дочь Эсфири Мироновны. Да, она хотела убедить меня, что не испытывает к Доброву ни малейшей любви. Но у меня создалось обратное впечатление, я подумала: «Наверное, Руфа с детства обожала Ванечку, а тот считал ее сестрой и ни разу даже не попытался поцеловать». Руфина, вы были в квартире у Медова и убили его. Я готова спорить на что угодно: у Олега Евгеньевича найдут прободную язву!

Файфман вскинула голову:

– Чушь! Я никогда не слышала об этом… э… как его там… Пчелкине!

– Медове, – спокойно поправила я, – у вас отличные актерские задатки.

– И с Ваней меня связывала только дружба, – не успокаивалась Руфа.

– А когда она переросла в страстную любовь? – прищурилась я. – Вас выдала кружка.

– Кружка? – с искренним изумлением спросила Файфман. – Не понимаю.