Дарья Калинина - Хозяйка праздника жизни Страница 53

До этого Мелисса молча и со все возрастающим ужасом смотрела на своего брата. И в глазах у нее не было любви, одно лишь отчаяние и гнев.

– Она не ваш клон. Она совсем другая. И ей не нравится многое из того, что нравится вам.

– Все равно, – упрямо наклонил голову Миколадзе. – Она моя сестра и заслуживает лучшей участи, чем быть пришитой к этому Кускову. Но я начал действовать лишь после того, как окончательно убедился, что иначе мне с Кусковым не справиться.

– Итак, вы решили подставить его под удар. Кусков окажется за решеткой за преступления, которых не совершал, но в которых его обвинят и за которые его осудят.

– Он сам выбрал свою участь. Не надо было обманывать Мелиссу.

– А мне кажется, что если кто тут и обманывает вашу сестру, так это вы сами!

– Я люблю Мелиссу! Больше своей жизни люблю!

– И тем не менее вы хотели сделать ее несчастной навечно.

– Я?

– Вы даже не потрудились спросить мнение самой Мелиссы. А между тем ваша сестра сказала бы вам, что любит своего Кускова и не хочет от него отказываться даже ради вас.

– Любит?

– Вы этого еще разве не поняли?

– Как можно любить этого сухаря? Мелисса вышла замуж за этого человека ради общего бизнеса!

– Вышла и полюбила его. Между прочим, как и он ее!

Услышав это, Мелисса ахнула:

– Что вы говорите? Кусков меня любит?

– Конечно.

– А как вы об этом узнали? Он сам вам об этом сказал?

– Он мог ничего мне и не говорить. Но он поступил так, как мог поступить только любящий мужчина. Когда вы угодили в беду, он сделал все, чтобы защитить вас.

Мелисса сразу же сникла.

– Кускову я не нужна. У него полно молоденьких девчонок, которые…

– Которые не значат для вашего мужа ровным счетом ничего. Точно так же, как и ваши молодые любовники ничего не значат для вас. Мелисса, хватит притворяться. Вы с мужем созданы друг для друга. Когда закончится вся эта история, очень прошу вас, поговорите наконец друг с другом о ваших чувствах. Уверен, это решит массу ваших проблем.

– Не знаю, – пробормотала женщина, – я попробую. Но вы совершенно уверены, что мой муж не убийца?

– Убийца перед нами.

– Я никого не убивал! – быстро заявил Николай и ухмыльнулся. – Вы не сможете доказать мою причастность к этим смертям. Мальчишек убивал Кусков, а не я!

– Николай, вы ведь сейчас не на судебном заседании. Там можете все отрицать, если хотите. Но сейчас речь идет о счастье вашей сестры. Если вы ее любите, помогите ей быть счастливой со своим мужем.

– Он ей не пара.

– Понимаю, – кивнул Лисица. – Вы сами любите Мелиссу. Вы сами хотели бы стать ее мужем, но, увы, это невозможно.

Николай молчал.

– Переступите через себя, – продолжал говорить Лисица. – Поступитесь своими интересами ради интересов сестры. Она любит Кускова, а Кусков любит ее. Помогите же им обрести счастье!

Николай продолжал хранить молчание. По его невозмутимому лицу было непонятно, какие чувства его обуревают. И дошли ли слова Лисицы до его сердца. Но когда Николай заговорил, то сразу же стало ясно, что он изменил свою точку зрения.

– Ты любишь своего Кускова? – спросил он у сестры.

– Да.

– И ты хочешь быть с ним?

– Да.

– Что же… тогда не для прокурора, а для тебя, Мелли, я скажу… Да, Кусков не убивал этих мальчишек. На тот свет спроваживал их я!

– Ты?! Но… но зачем?

– Это была такая игра. Я играл с твоим мужем. На слете мне даже удалось с ним познакомиться поближе. И тогда, скажу я тебе, играть стало забавнее в десять раз.

– Но зачем?

– Ради тебя, Мелли. Ради нас с тобой. Я думал, Кускова мы отправим за решетку, а сами заживем припеваючи. Помнишь, как нам с тобой было весело в детстве? Помнишь, сколько игр и проказ мы придумывали? На те деньги, которые тебе дали наши родители, мы могли бы веселиться много лет подряд. Помнишь, как в детстве?

– Это ты придумывал, – глухо произнесла Мелисса. – А я лишь следовала за тобой.

– Но тебе ведь было весело? Правда?

– Когда ты внезапно исчез, я чуть не умерла от горя.

– Я знаю, что причинил тебе боль. Но я не мог поступить иначе! Я буквально задыхался в том окружении, в котором вырос.

– А обо мне ты подумал? Ведь ты ушел, а я осталась совсем одна!

– Ты всегда была послушной девочкой и… и очень домашней. Я просто не мог взять тебя с собой.

– Потому что я бы тебе мешала?

– Мелисса… Свобода – это такая вещь, которая требует от человека одиночества. Взять тебя с собой означало бы взять с собой всю нашу семью. Условности, правила поведения и глупые рассуждения о том, что скажут люди и прилично ли это или то. Я тебя люблю, но ты олицетворяешь все то, что мне ненавистно!

– Значит, меня ты тоже ненавидишь? – Голос Мелиссы дрогнул. – Зачем же ты тогда вернулся? Или они правы, и ты сделал это ради денег?

Николай молчал, и женщина повысила голос:

– Признавайся! Ты хотел денег?

Когда Николай заговорил снова, в его интонации слышалось смущение:

– Видишь ли, Мелли… Выяснилось, что все хорошие шутки стоят денег. И какое-то время я добывал деньги сам. Но пару раз я чуть было не попался на ерунде, и тогда я подумал: а почему я должен рисковать шкурой из-за нескольких рублей, когда дома лежат и ждут меня миллионы?

– Но почему ты пришел ко мне? Почему не обратился к родителям?

– Кто сказал, что я к ним не обращался? Обратился. Написал отцу и матери, но эти двое не захотели обо мне и слышать. Они заявили, что их сын умер, а я аферист. И если я еще раз вздумаю к ним сунуться, они сдадут меня в полицию.

– Ты должен был к ним прийти!

– Я и пришел. А они меня прогнали с порога.

– Они тебя просто не узнали! Я сама тебя едва узнала, ты очень изменился.

– Это работа одного хирурга, – со сдержанным удовольствием кивнул Миколадзе. – Я ведь все-таки маг и, как говорят мои учителя, маг неплохой. Но я работаю со стихиями, многие из них бывают очень опасны, когда выходят из повиновения. Мое лицо было обезображено огнем, одно время я даже опасался, что останусь уродом на всю жизнь. Но мне удалось раздобыть денег, и один талантливый врач нарастил мне новую кожу и сделал новое лицо.

Так вот почему лицо Миколадзе всегда казалось подругам неестественным! Оно было создано не божьей волей, а являлось всего лишь творением человека.

– Но родителям я этого не успел рассказать. Они не стали меня слушать.

– Они тебе просто не поверили! Почему ты мне не сказал об этом? Я бы с ними поговорила!

– Ты не понимаешь, Мелли. Они все поняли. Я продемонстрировал им достаточно доказательств, они понимали, что я тот, за кого себя выдаю.

– Но… почему же они тогда… нет, я не в силах понять, почему они тебя не признали!

– Мелисса, ты хорошая девочка и всегда такой была. А вот наши отец с матерью… к сожалению, они не такие хорошие люди. И для них очень важно то, что скажут другие. Мертвый сын, упокоенный с честью на семейном кладбище, был для них предпочтительней бродяги, вернувшегося в отчий дом спустя много лет с пустыми руками. Притча о блудном сыне в моем случае не сработала. Родители уже нашли мне замену, и ею стал твой муж, Мелисса.

– Вот почему ты хотел от него избавиться. Ты – ревновал!

– Да, ревновал. Но не родителей, а тебя. Я всегда ревновал тебя ко всем людям. И эти твои мальчишки, которым ты дарила самое дорогое – себя… я их ненавидел!

– И ты их убил? Всех?

– До всех мне не удалось добраться, – откровенно признался убийца. – Иногда ты путалась с очень крутыми ребятами. Их охрана была мне не по зубам.

Лисице невольно пришли на ум слова одного из телохранителей, оберегающих жизнь и здоровье Вадима. Парень говорил о странном бритоголовом субъекте, который кружил поблизости от тех мест, где любил бывать его босс. И исчез только после того, как охранники шуганули его. Телохранитель сказал, что этот тип был какой-то странный. И исчез тоже странно, вполне в духе Николая, обожающего фокусы с дымом.

– А то бы ты и его убил? – дрожащим голосом спросила Мелисса у брата. – О господи… Мои родители, оказывается, были правы. Ты ужасен! Ты – настоящее чудовище!

– Мелли, ты не понимаешь… я старался ради нас с тобой.

– Ты убивал людей!

– Мальчишек, которые из себя ничего не представляли. Будь они хоть чуточку интересны, ты бы от них не отвернулась, правда? Я всякий раз ждал, когда это произойдет. И заметь, я никогда не отнимал у тебя игрушку прежде, чем она тебе надоест.

– Это не игрушки, это были живые люди!

На тонких губах Николая появилась ироничная улыбка.

– Мы с тобой так похожи, сестренка, – почти нежно произнес он. – Куда больше, чем ты думаешь. И мы оба играли с этими мальчиками. Только ты это делала по-своему, а я по-своему.

Мелисса молчала. В глазах ее светилась паника. Она никак не могла осознать, что весь этот ужас, в котором она жила последние дни, устроил один из самых любимых ее людей – ее брат. И сделал он это из самых лучших побуждений, чтобы она была счастлива!