Дарья Калинина - Джентльмены не любят блондинок Страница 6

Она разложила перед собой измазанный кусочек странного вида бумаги и принялась его изучать. Прошло достаточно времени, прежде чем Аня сделала свои выводы. Вне всякого сомнения, перед ней была вторая часть от того самого рисунка, что пару часов назад Аня обнаружила в кармане Блондина.

Запись на обрывке бумаги из квартиры Кристины была сделана не той рукой, что пояснения к рисунку на бумаге из кармана Блондина. И насколько Аня с ее филологическим образованием могла судить, сделаны они на другом языке. Слова на обрывке Кристины были написаны готическим шрифтом, который использовался в старогерманском языке.

Если поразмыслить, то не менее века отделяло надписи на бумаге Блондина от надписей на клочке Кристины. Ясно, что Блондин каким-то образом скопировал утраченную часть рисунка, а Анин муж переписал современными немецкими буквами использовавшийся в оригинале готический шрифт.

И еще, пояснения на клочке бумаги Кристины сделала одна рука, а пояснения на четвертушке бумаги Блондина принадлежат нескольким почеркам. В том числе и почерку ее мужа Герберта. Это было странно. Не просто странно, а очень странно. Аня ничего в этой истории не понимала. Ничего, кроме одной вещи. Из-за этих проклятых каракулей уже погибла Кристина. А так как клочков бумаги могло быть еще больше, то и трупов явно могло быть больше.

«Если исходить из того, что это Герберт убил Кристину, то почему она отдала этот обрывок бумаги именно мне? – задумалась Аня. – Ведь я жена Герберта. Может, Кристина меня просто не узнала? В конце концов, эта женщина уже умирала, а мы с ней никогда раньше не встречались. Да, она вполне могла меня не узнать. Отдала мне кусок бумаги как первой встречной, лишь бы он не достался ее убийце.

Но при чем тут Блондин? Что ему понадобилось в квартире Герберта? Зачем он приходил?

А что, если еще один фрагмент рисунка находится у моего мужа! – озарило Аню. – И что, если Блондин пытался проникнуть к нам в дом именно для того, чтобы поискать его? Тогда необходимо поспешить обратно! И постараться найти этот фрагмент, прежде чем появится мой муж или Блондин».

И Аня, позабыв, что совсем недавно умирала от страха при одной мысли о встрече с мужем, сломя голову помчалась домой. Мужа там еще не было. Это Аню порадовало. Она тут же кинулась искать третий фрагмент рисунка. Увы, это оказалось намного сложнее, чем получить первые два. Начать с того, что Аня совершенно не представляла, где Герберт мог прятать предполагаемый фрагмент. А во-вторых, супруг мог его вовсе и не прятать дома, а взять с собой, когда сегодня поспешно покидал дом.

Аня попыталась припомнить, где сегодня был ее муж перед тем, как удрать. По всему выходило, что находился он в своей спальне, а потом заскочил в прихожую. Значит, в этих двух направлениях и нужно было искать. Аня начала со спальни. В последнее время муж частенько спал там один, а потому вполне мог припрятать небольшую вещицу. Аня перевернула спальню вверх дном. Даже попыталась отдирать паркет, но паркетины сидели железно. Аня вошла в раж. Она азартно принялась расковыривать все, что можно, в комнате…

Чрезмерно упитанный мужчина сидел за письменным столом и, гневно раздувая ноздри, распекал стоявшего перед ним Блондина. Парень был сильно сконфужен. Сгорая от стыда и стараясь это скрыть, он скользил взглядом по стенам кабинета и по развешанным на них картинам. Совсем некстати в голове почему-то крутилась мысль: копии это или оригиналы? Но спрашивать именно сейчас он поостерегся. Возле его хозяина стояла тяжелая пепельница, а сам хозяин был вполне способен пустить ее в качестве метательного оружия в ход.

– Хм! – хмыкнул мужчина в кресле, и Блондин вздрогнул.

Парень оторвал взгляд от стены и просто заставил себя посмотреть в глаза боссу.

– Значит, ты не только провалил дело, но и умудрился потерять ту копию, которую я велел тебе хранить пуще глаза?

Блондин снова забегал глазами по картинам. Его хозяин хлопнул кулаком по столу.

– Смотри на меня! – приказал он. – И говори как есть. Что ты виляешь, как заяц! Я должен знать, что ты натворил и насколько плохо из-за этого обстоят наши дела. Девчонка что-то подозревает?

– Нет, ничего, – заканючил Блондин. – Клянусь!

– Откуда тебе это знать, ты же недотепа! – снова разозлился толстяк. – Ты же черное от белого отличить не в состоянии. Что она сказала, когда увидела тебя?

Блондин честно напрягся. Но, как назло, в памяти словно образовалась черная дыра.

– Так она же ничего не дала мне сказать! – обрадованно вспомнил он. – Она сразу же напала на меня.

– А ты говоришь, что ничего не подозревает! – возмутился его Босс. – Как же не подозревает, если сразу же перешла в наступление. Вон сколько синяков тебе понаставила.

– Это я сам ударился, когда падал! – попытался объяснить Блондин.

– И башку тебе едва не проломила, – не слушая его, продолжал Босс. – Ну, это, допустим, невелика заслуга. Голова у тебя – место слабое. Но дело ты провалил. Тебе было поручено войти в доверие к этой девице и выяснить, куда скрылся ее муж.

– Я не виноват! – вконец расстроился Блондин. – Она мне и слова сказать не дала. Сразу же накинулась. А пока я был в отрубе, обыскала и разоружила.

– Что же, это говорит о том, что муж предупредил ее об опасности. А раз предупредил, значит, рассказал и остальное. А если так, то наверняка посвятил ее в то, где намерен скрыться и что думает предпринять. Это уже кое-что!

И Босс пришел в хорошее настроение.

– Теперь только нужно найти способ выяснить у нее, что она знает от своего мужа, – сказал он.

– Может быть, поступить проще? – предложил Блондин. – Ну, без всяких вхождений в доверие. Послать к ней кого-нибудь из твоих ребят. Пусть они с ней поближе познакомятся. Враз заговорит!

– Нет, – решительно отмахнулся Босс. – Думаешь, ты умней всех? Я уже несколько часов назад вызвал Кастета. Так вот, Кастет с ней поработает, но это в самом крайнем случае.

– А к Кристине Кастет уже съездил? – спросил Блондин. – Что ему удалось у нее узнать?

– Ничего.

– Кастету не удалось? – вытаращил глаза Блондин. – Может, он ее не очень хорошо спрашивал?

– Слишком хорошо, – сухо бросил Босс. – Кастет – натура увлекающаяся. Сам знаешь. Переусердствовать может малость. Вот и в этот раз…

– Малость? – дрогнувшим голосом спросил Блондин. – Что этот осел сделал с Кристиной?

– Кристина мертва, убита, – сообщил Босс. – Но Кастет клянется, что ее не трогал. Что, когда он приехал, женщина была уже мертва. А в квартире все было перевернуто.

– Врет?

– Не думаю. Хотя кто его знает, – сказал Босс.

Но Боссу явно не хотелось развивать эту тему. Он недовольно поморщился и велел Блондину выйти из кабинета.

– Когда понадобишься, позову! – заключил он. – Иди и посиди в моей приемной. А мне пока нужно подумать.

Думал он недолго. Не успел Блондин прийти в себя от известия о смерти Кристины, выкурить сигарету и перекинуться парой слов с Кати – секретаршей Босса, девушкой милой и пушистой, словно одуванчик, как запищал факс на столе Кати.

– Иди, – чирикнула девушка, – зовет.

Блондин вернулся в кабинет.

– Вот что я подумал, – сказал ему Босс. – Тебе придется сменить окраску.

– Босс, я только два дня, как сходил к визажисту! – загрустил Блондин. – Месяц в очереди стоял. Отвалил ему без малого три штуки. И что, теперь снова перекрашиваться? Ты это плохо придумал.

– Да не в этом смысле, идиот! – разозлился Босс. – Не надо тебе прическу твою драгоценную трогать. Так пойдешь. А нужно было бы для дела, так и наголо бы постригся. Или наоборот.

– Согласен, Босс! – поспешно закивал Блондин. – Если для дела нужно, то я хоть в рыжий цвет.

– Придурок, тебе же сказали, что не нужно. Тут дело сложней!

– Я готов! – бодро вызвался Блондин.

– Ты вначале послушай, – поманил Босс парня пальцем. – Иди ближе.

Оба сообщника, склонившись голова к голове, принялись обсуждать что-то тихим шепотом. Судя по их довольным мордам, замышляли они изрядную пакость.

Обыскивая квартиру, Аня нашла несколько ранее не обнаруженных ею фотографий Кристины и Герберта. На снимках они счастливо смеялись прямо в объектив. Раньше подобные снимки погрузили бы Аню в мрачную депрессию сроком в несколько дней. А сейчас она лишь небрежно отбросила карточки в сторону.

Потом она наткнулась на утаенные Гербертом от нее одиннадцать тысяч евро. Деньги она немедленно перепрятала в свой тайник. Потом она обнаружила считавшуюся давно потерянной булавку от галстука, затем маленькую вазочку для сухих композиций и несколько женских колготок. Все разных размеров. Больше ничего интересного Аня не нашла, хотя и страшно упарилась. И тут раздался звонок в дверь. Аня насторожилась и стала думать, как ей поступить.

«Не буду открывать!» – сначала решила она.

Потом, немного отдышавшись, подумала, что все же стоит взглянуть, кто там на лестнице. Она на цыпочках прокралась к двери и заглянула в дверной «глазок».