Наталья Александрова - Сентиментальный душегуб Страница 6

Но тут в светлой (и очень кудлатой) голове Пятакова мелькнула идея, которая могла родиться только у художника. Идея была так хороша, что Владимир Иванович радостно засмеялся, отчего теща пришла в некоторое недоумение.

– Я ей такую гамму составлю! – пробасил художник. – У нее глаза на лоб вылезут!

Идея заключалась в том, чтобы преподнести мерзкой Аделаиде букет цветов немыслимого цветового сочетания, вопиюще уродливого. Обычному человеку на такое было бы, в общем, наплевать, – подумаешь, некрасиво и некрасиво, но для художника это будет удар, шок – все равно, что для музыканта невыносимое режущее слух сочетание звуков.

Довольный своей идеей цветовой мести Владимир Иванович распрощался с тещей и отправился к метро. Здесь ему невероятно повезло – какой-то идиот уже приготовил такой отвратительный букет, что Пятаков только крякнул от удовольствия. Он купил это цветочное страшилище и нырнул с ним в метро. Времени было в обрез, он торопился и не обращал внимания на окружающую жизнь. Правда, на переходе какая-то удивительно настырная женщина буквально силой всучила ему карточку с очередным жульническим предложением – то ли как похудеть, то ли как разбогатеть, то ли и то и другое сразу. Он сунул карточку в карман и забыл о ней сразу же.

Добравшись до нужной станции, Владимир Иванович неожиданно осознал, что не помнит ни номера дома, ни номера квартиры или офиса – или как там называется то место, где Аделаида проводит свою идиотскую вечеринку. Надо было позвонить, таксофонная карточка у него была, но не было записной книжки или хотя бы листка, куда записать адрес. Он огляделся по сторонам и, конечно, увидел еще одну женщину, раздающую рекламные бумажки. Телефон был поблизости и, как ни странно, работал, в отличие от его собственного мобильника, Владимир Иванович записал адрес и засунул карточку в бумажник.

Нужный дом он нашел без труда. Аделаида встречала гостей в дверях, и выглядела она так, как могла бы выглядеть самка попугая, если ее раскормить до центнера с небольшим.

Пятаков, предвкушая удовольствие, с радостной улыбкой протянул ей свой сногсшибательный букет… и улыбка постепенно сползла с его лица, потому что Аделаида была в полнейшем восторге! Она прижала Пятакова к своей необъятной груди, расцеловала и поблагодарила чуть не со слезами на глазах!

«Э, ребята, – подумал потрясенный Пятаков, – да она же дальтоник».

Разочарованный Пятаков огляделся по сторонам. Вернисаж был вполне обычный. Аделаидины картины развесили среди потрясающих унитазов, – оказывается, помещение для выставки предоставило местное отделение крупной западной сантехнической фирмы. Унитазы были необычайно живописны и явно затмевали живопись Аделаиды. Но это мало кого волновало: публика пришла не за эстетическими впечатлениями, а пообщаться, подлизаться к влиятельной Аделаиде и выпить шампанского на дармовщинку. Шампанское разносили удивительные длинноногие девушки совершенно западного образца – сотрудницы унитазной фирмы, предоставленные заодно с помещением.

Пятаков через каждые три шага попадал в объятья знакомых, цветисто излагавших свое мнение о выставке. Конечно, тут был обязательный Шанхайский с супругой, который, углядев в другом конце зала критика Бультерьерского, возмущенно воскликнул:

– Ну что за человек этот Бультерьерский! Ни одного мероприятия не пропустит, где бесплатную выпивку дают! Куда ни приду – он тут как тут!

Вскоре появился и вальяжный Валидолов, демонстративно безразличный к европейским девушкам и похотливо похлопывающий по бицепсам случайно залетевших на огонек молодых охранников.

В общем, все было как всегда, и Владимир Иванович с облегчением покинул вернисаж при первой же возможности.

Бультерьерский пытался прямо в дверях спровоцировать его на критическое высказывание в адрес Аделаиды и ее творчества, но весь город хорошо знал, что каждое слово, услышанное Бультерьерским, доходит до Аделаиды в тройном размере и с эффектными комментариями, поэтому Пятаков был тверд – граница на замке, стража на Рейне, – Бультерьерский уполз разочарованный.

Владимир Иванович с завидной легкостью поймал частника, добрался до своего дома в какие-нибудь двадцать минут и вошел в родной глубоко ненавидимый подъезд. Последний был в своем репертуаре: все лампочки разбиты или вывинчены жаждущей интима молодежью. Темнота стояла такая, что об нее можно было ушибиться. Пятаков, чертыхаясь, продвигался к лифту, нашаривая ногой ступеньку, как вдруг на его затылок обрушился такой удар, что… сказать «свет померк в его глазах» – нельзя, потому что темнота уже упоминалась. Во всяком случае, несчастный художник лишился сознания и рухнул как подкошенный на грязный пол, покрытый старой метлахской плиткой.

Невысокий худощавый мужчина в черном кашемировом пальто нервничал. Сегодня все пошло наперекосяк. Вместо его знакомой продавщицы в ларьке сидела новая девица, просто потрясающая дура. Его постоянного букета не было, другой составить было не из чего. Мужчина, торопясь, доехал до пересадочной станции, где нужно было проверить «почтовый ящик». Последние недели заказов не было, но сегодня – кто его знает? По закону подлости вполне может быть сегодня заказ. Подходить к женщине без букета не имело смысла, даже опасно, но мужчина очень нервничал, потому что упустить заказ – значило уронить свою профессиональную марку, бросить тень на свое доброе имя – в его профессии это не только недопустимо, а просто опасно.

По ответу женщины с карточками он понял, что в системе произошел грандиозный сбой, она отдала карточку с заказом другому, совершенно постороннему человеку. Случайно? А может, кто-то проследил, вычислил всю систему связи и теперь идет по ней, чтобы перехватить заказы, а может, добраться до самих заказчиков, шантажировать их? Нет, скорее всего, это нелепая случайность. Мужчина бросился вдогонку за букетом, и тут случилось то, из-за чего можно было безвозвратно потерять репутацию и остаться без куска хлеба на старости лет: в глазах потемнело, в висках забилась тоскливая тупая боль, станция метро поплыла, как палуба парохода… Он пришел в себя очень быстро, какие-то люди поддерживали его, кто-то совал в руки валидол. К счастью, приступы были недолгими, но ведь такое могло застать его в самый ответственный момент, поставив под угрозу выполнение заказа…

Мужчина рванулся из поддерживающих его рук и бросился к подъезжавшему поезду, потому что увидел, как букет плывет над толпой. Он едва успел втиснуться в закрывавшиеся двери. На следующей станции он перешел в соседний вагон, потом – дальше, пока не увидел лохматого человека с тем самым букетом. Выследить человека дальше было нетрудно – букет был лучше любого радиомаяка. Уже наверху кудлатый позвонил по телефону, потом записал что-то на той самой карточке. Пожалуй, можно вздохнуть с облегчением: это не противник, не конкурент. Судя по тому, как легкомысленно он относится к карточке с заказом, это – случайный человек, произошло просто какое-то дикое стечение обстоятельств. В здание, куда вошел человек с букетом, посторонних не пускали, это, в общем-то, к лучшему, кашемировое пальто решило дождаться кудлатого чудака снаружи.

Ждать пришлось не очень долго – лохматый ушел одним из первых, разумеется, уже без букета. Чтобы проследить за ним до подъезда, пришлось угнать автомобиль, – к счастью, поблизости нашлась «пятерка» без сигнализации, а завести без ключа сможет и школьник.

Кудлатый в темноте, чертыхаясь, искал ступеньки. Он не заметил, как следом за ним в подъезд проскользнула бесшумная тень. Профессиональный удар по голове отключил его как минимум на десять минут. Теперь предстояло самое сложное: тщательно обыскать его в темноте, потому что пользоваться фонариком небезопасно, время еще не позднее, в подъезд могут войти. Вот бумажник… больше в карманах ничего интересного не было.

Мужчина в черном пальто спокойно вышел из подъезда, сел в машину и отъехал подальше в переулок. Там он осмотрел содержимое бумажника своей жертвы. Его ждал неприятный сюрприз – в бумажнике было две карточки примерно одинакового формата. На одной был напечатан номер телефона – судя по первым трем цифрам, телефон был недалеко от Технологического института, и всего три слова – «Работа. Нина Ивановна». Это было похоже на обычную форму заказа. Вторая карточка была не так лаконична. Номер телефона там тоже присутствовал, но кроме того, был следующий текст:

«Галина Белая вернет тебе любовь».

Черт, какая же из двух нужная? Скорее всего, первая: телефон и имя, никакой лишней информации. Что ж, пора приступать к выполнению заказа.

В старом Петербурге, неподалеку от станции метро «Технологический институт», есть район, который издавна называется «Семенцы». Название это пошло оттого, что здесь квартировали солдаты лейб-гвардии Семеновского полка. Семенцы – тихий, достаточно глухой район, состоящий из шести улиц, пересекающих Клинский проспект. Чтобы запомнить названия улиц, точнее их порядок, старожилы придумали поговорку: Разве Можно Верить Пустым Словам Балерины. По первым буквам слов поговорки идут улицы в Семенцах: Рузовская, Можайская, Верейская, Подольская, Серпуховская и Бронницкая.