Людмила Милевская - Ты маньячка, я маньяк или А пес его знает Страница 6

Пес ее взгляда не выдержал и смущенно отвел глаза. Но не ушел, остался в кустах. Возвращаясь бегом в ресторан, Евдокия несколько раз на него обернулась и крикнула:

— Бродяга, жди меня! Жди!

Ей показалось, что пес кивнул, мол согласен, мол буду ждать. Она успокоилась.

Глава 5

Лагутин давно пообедал и угрюмо сидел за столом, с тревогой поджидая жену. Когда Евдокия вернулась, он буркнул:

— Тебя рвало?

— Да, немного, — кивнула она.

Он нахмурился:

— Ты не беременна?

— Нет-нет, на солнце перегрелась вчера, — испуганно затрясла головой Евдокия.

Леонид Павлович категорически не хотел размножаться, объясняя это свое нежелание слишком юным возрастом Евдокии. Однако она подозревала, что виною тому ее болезнь: муж просто боится передать своим будущим детям нездоровые гены жены.

— Все в порядке, мой дорогой, я уже отлично себя чувствую, — с нежной улыбкой сообщила она.

Лагутин поверил и уже мягче спросил:

— Что же ты так долго отсутствовала?

— Взвешивалась. В туалете оказались весы, — не моргнув глазом, солгала ему Евдокия и, кивнув на свои тарелки, (нетронутые совсем) пояснила: — Есть не буду. Барашка и рыбу придется собачке отдать.

Леонид Павлович насторожился:

— Почему это вдруг?

— Ленечка, ты не пугайся. Это не симптомы болезни. Я ужасно здесь растолстела, так что, снова пора на диету.

За два года супружеской жизни Лагутин почти смирился с дурацкими диетами жены, он лишь изредка протестовал. И на этот раз мудро решил промолчать.

На самом деле Евдокия его обманывала. Она не полнела — не склонна была, но муж вский раз так пугался, видя отказ жены от еды, что она шла на хитрость: частенько ему приходилось лгать. В его возрасте трудно понять как это нет аппетита, если здоров. К тому же, Лагутин мечтал нарастить жирку на тощее тело Даши и первое время пичкал деликатесами ее сверх всякой меры. От этого у Евдокии появилось отвращение к пище, она взбунтовалась и прибегла к диетам.

Сейчас же она есть хотела, но желание накормить облезлого пса оказалось сильнее голода. Мысленно облизываясь, Евдокия опустошала тарелки в кулек и планировала перекусить где-нибудь по дороге домой.

«Я перебьюсь, зато как будет рад бедный песик», — сердобольно размышляла она.

Глядя на то, как жена собирает ресторанный обед очередной бездомной собаке, как расползается по целлофану мятный соус из-под барашка, Лагутин уже и не злился. Лишь с брезгливой гримасой сказал:

— В связи с твоим увлечением я всерьез начинаю подумывать, не покупать ли нам для этих дворняг сухой корм. Какой-нибудь Дарлинг или Педи Грипал, на мой взгляд, выглядят аппетитней.

— Вот и лопай их сам, — отправляя и рыбу в кулек, ответила Евдокия. — Дворняги не станут есть заграничную лабуду.

— Ясное дело, — саркастично заметил Лагутин, — им привычней барашек из ресторана.

— Вовсе нет, просто наши дворняги знают толк в жизни: они привыкли к натуральной еде.

— Зато ты, со своей диетой, от еды скоро отвыкнешь, — поднимаясь из-за стола, попенял Лагутин жене и строго добавил: — В автомобиле тебя буду ждать. Изволь не задерживаться. Догоняй.

— Ленечка, как ты можешь? — рассердилась вдруг Евдокия. — Когда я задерживалась? Знаешь, мне уже надоело! То дворнягами упрекаешь, то диетой, ко всему придираешься. Почему ты все время ругаешь меня?

Леонид Павлович удивился:

— Я ругаю тебя? Это ты постоянно меня ругаешь. Что ни скажу, все не так.

Она закатила глаза и громко три раза икнула:

— Ик-ик-ик! — И ту же выдала комментарий: — Ну вот, опять начинается. Придрался опять. Я уже нервничаю.

Лагутин пошел на попятную:

— Ладно-ладно, не будем.

Он поспешил расстаться с женой. Во-первых, не хотел слушать ее упреки, а во-вторых, он не мог смотреть на все эти нежности с бездомными псами.

«Уж лучше неспешно прогуляюсь после обеда и почитаю газету», — подумал Лагутин, выходя из ресторана и направляясь к лотку, на котором продавался дежурный набор туриста: от журналов до купальников, не искулючая пива и прочих, необходимых курорту продуктов.

— Купите жене шоколаду, — посоветовал осетин-продавец, протягивая газету.

Евдокия, за мужем бежавшая по пятам, застыла в надежде: «Хоть шоколаду поем, коль собачки им не питаются». Но Лагутин, хмурясь, ответил:

— Ну что вы, моя жена на жесточайшей диете.

Осетин удивился:

— А что же она ест?

— Только меня, но поедом.

Продавец рассмеялся, а Лагутин неспешно направился к автомобилю — обед из шести блюд приятно отяжелил. Он любил послеобеденные променады. Голодная же Евдокия, сглотнув слюну, вихрем помчалась тайной тропой туда же, куда направлялся и муж. Только на автостоянке его ждал автомобиль, ее же — собачка.

Пес в мгновенье одно расправился с рыбой, затем с барашком и, несмотря на раздавшиеся бока, уставился на благодетельницу с призывной надеждой.

«Ведь это еще не все?» — говорили его глаза.

— Все, — разочаровала его Евдокия, и ей стало стыдно.

«Все так все», — пес вздохнул и покорно прилег к ее ногам.

Евдокия вдруг осознала, что не может бросить его — именно этого пса бросить не может.

— Ладно, бродяга, фиг с тобой, уговорил, — сказала она и, подхватив его на руки, поспешила к автостоянке.

Ей преградил путь охранник.

— Куда вы? — осведомился он, с отвращением глядя на паршивый, ослабленный организм, примостившийся к дорогой и симпатичной девчонке. — С этим на территорию автостоянки нельзя.

«Черт возьми! — мысленно ужаснулась Евдокия. — Вот-вот мой Леня придет!»

Нервно оглянувшись на дорогу, она захныкала:

— Что же, мне с этим здесь под солнцем стоять? Пропустите меня, пожалуйста. Мы все равно уезжаем.

Сердце охранника дрогнуло:

— Ладно, девушка, проходите.

— Ой, спасибо! — обрадовалась Евдокия, стремительно пролетая мимо него.

Она торопливо открыла дверцу автомобиля и усадила пса между передним и задним сиденьем. Достав из сумки свой свитер, она набросила его на собаку и строго-настрого наказала:

— Знаю, жарко, но ты, бродяга, не шевелись, не дыши, и боже тебя упаси залаять.

Пес покорно прилег, уложив облезлую голову на тонкие серые лапы. Из-под свитера Евдокии выглядывал только его черный нос.

— Вот и умница, — похвалила она. — Все понимаешь. Смотри же, и впредь будь таким.

Пес промолчал, даже не шелохнулся.

«Может и пронесет?» — подумала Евдокия.

Окрыленная, она села за руль и двинула с места машину. Поравнявшись с охранником, протянула в окошко талон оплаты — шлагбаум открылся. Мужа подобрала она на половине пути — он шел медленно, читая газету.

— Ты обогнала меня? — удивился Лагутин и с надменным прищуром предположил: — Собачка опять не пришла на свидание.

— И пришла, и барашка поела, — хохотнула в ответ Евдокия, перебираясь на пассажирское сидение и уступая руль мужу.

— В чем же дело? — поддергивая штанины и присаживаясь на водительское кресло, спросил Лагутин.

— Просто я все бегом. Хотела избавить тебя от похода в крутую гору. Видишь, успела к половине горы.

— Ты у меня метеор, — похвалил он жену и спросил: — Ну что, все дела сделаны? Можно отправляться домой?

Евдокия, радуясь, что номер ее удался, чмокнула мужа в щеку:

— С богом, любимый! С богом!

— С богом, — согласился он и, трогая с места машину, по-мальчишески закричал: — Ура-а! Наконец-то домой!

Однако, выехав на трассу, Леонид Павлович утратил хорошее настроение. Он посмотрел на часы и недовольно проворчал:

— Управились только к вечеру, а собирались — к обеду. И отдохнули не слишком, так себе. Ох уж, этот наш русский сервис.

Евдокия на всякий случай икнула, испуганно оглянувшись — пес сомлел и сбросил с себя теплый свитер, но помалкивал, прядая ушами опасливо и настороженно.

«Ой, что тут будет, если Леня его обнаружит», — подумала Евдокия.

Она вздохнула, стараясь вызвать к себе сочувствие мужа снова икнула, и попросила:

— Ленечка, не ругайся. Я так люблю когда у тебя хорошее настроение.

— Хорошее настроение? — удивился Лагутин. — Да откуда же ему взяться? Ехали на двенадцать дней, а притащили целых пять чемоданов! А увозим уже семь и еще коробки, баулы…

Речь его обрывая, зазвонил телефон Евдокии.

— Вот, пожалуйста! — взорвался Лагутин и сам себе приказал: — Тебе, Леня, лучше заткнуться.

— Ленечка, милый, — пропищала жена, — пожалуйста, разреши мне ответить.

— Да кто запрещает тебе? Говори!

Евдокия глянула на табло и сообщила:

— Это Борис.

Лагутин вздохнул с облегчением:

— Хоть в чем-то мне повезло.

К шурину он относился с симпатией и уважением: Боб не станет на каждом перекрестке трещать, что их в городе нету.