Дмитрий Щеглов - Крутой приз Страница 6

– Ну, во! А ты боялась!

– Мы с вами договорились, только на «вы»! – одернула его Лиза.

– А..а, вы насчет брудершафта? – Балаболкин видимо был так рад, подписанным приказом, что пропустил ее реплику мимо ушей. Похоже, существенную часть работы он скинул с себя.

– Пойдем я тебя с твоим подчиненным познакомлю, идиотом Климом.

– С кем?

– С Луганским Климом.

– А он, что правда идиот?

– Ну, я все таки на ветеринара учился!

По пути на первый этаж, кадровик давал ему нелицеприятную характеристику.

– Ты его сразу постарайся на место поставить, а то он много из себя понимает. Подумаешь, Бауманское училище закончил, я может быть тоже в ветеринарной академии учился и до третьего курса дошел. Мне и осталось то всего ничего, два года до окончания, и был бы у меня красный диплом.

– А почему не закончили институт? – из вежливости и благодарности, что ее проводят к месту работы, спросила Лиза. Сзади раздался насмешливый, чуть надтреснутый, с хрипотцой голос.

– Родео решил устроить! Быку стал хвост крутить, а тому не понравилось.

Лиза обернулась. Следом за ними шел плотный, как будто вырубленный из скалы, с ногами и руками, вывернутыми наподобие клешней, низкорослый парень. В нем чувствовалась неимоверная, медвежья сила. Вячеслав Балаболкин вместо того чтобы достойно огрызнуться, неприлично замельтешил.

– А мы Клим к тебе. Встречай начальника.

– Тебя что ли?

– Зачем меня, вот привел к тебе по распоряжению Цезаря Елизавету Беркут. Ты Клим поступаешь в ее полное распоряжение.

Видя, что тот никак не реагирует, Вячеслав решил подсластить пилюлю. Виновато улыбаясь, он сказал:

– Только на время собрания пайщиков, Клим. На несколько дней.

– Что же ты собака, мне снова хочешь удружить?

В девятнадцатом веке такое обращение было отличным поводом для дуэли.

– Чего я! Я ничего! Я как тебе лучше!

Вячеслав Балаболкин молча проглотил «собаку». Значит, честь его не задета, поняла Лиза, собака не здесь зарыта. Хотя, по всему видно, между ними пробежала черная кошка.

– Повиляй, повиляй мне хвостом, пес смердящий! – гневно рявкнул Луганский Клим и перед носом Лизы и кадровика захлопнулась дверь в управление АСУ. Лиза стояла обескураженная таким приемом, а Вячеслав приняв как должное выходку компьютерщика старался причесать ее тревожные мысли.

– У него, у Клима с прошлой поездки, это похмельный синдром. Думает, я его подставил. Хотя сам виноват. Нечего было выпендриваться, а то вышел на палубу и стал гири поднимать. Куды там, силач нашелся, Иван Поддубный! Вот и наподнимался!

– Какие гири?

– Двухпудовые!

– И спину сорвал, мышцу потянул?

– Ага мышцу! А я теперь виноват! Нечего было перед девками Аполлоном красоваться. Я может быть тоже Аполлон, только никто об этом не догадывается. – Он задумался, – Как же быть? Давайте присядем. Сейчас, что-нибудь придумаю.

Сели они в холле на длинный полукруглый диван. Кадровик в раздумье чесал лысеющую голову. Неплохой в сущности он человек, подумала Лиза, готов любому услужить, но не знает, как это лучше сделать. Так что, придется ей брать свою судьбу банке в свои собственные руки и самостоятельно нянчиться с нею. А праздник, что ж, раз доверили, постараемся, организуем вам конфетку на палочке.

Честно говоря, дела и проблемы банка, которому для полного счастья не хватало веселья и фейерверка, пока меньше всего интересовали Лизу, у нее была своя, прямо противоположная, несравненно более скромная и простая, как божий день цель. Для краткости ее можно было бы выразить в двух словах – «быть бы живу».

Гость столицы, на подъезде к ней обычно питает слишком большие иллюзии, надеясь решить в этом большом городе все свои проблемы. Ничего подобного в случае с Елизаветой беркут не было. Жизнь не наделила ее бездумным оптимизмом. Вместо розовых очков она носила обычные. А они никогда не искажали суровые реалии обыденного существования, а делали их только более рельефными.

Лиза знала, что прежде чем начать штурмовать заоблачные высоты, человек обязан обеспечить себя самым простым; пища, кров, работа и лишь имея этот минимум, можно подумать о возвышенном. А его еще надо правильно сформулировать! На пороге 21 века выкристаллизовалась философская мысль, что в быстротекущей человеческой жизни, свободное время – главное его богатство. Не прибыль, не деньги, не имущество, а великая, абстрактная категория «свобода». Не понятая многими теория относительности Эйнштейна вводит четвертое измерение – время. А лучшая часть текучего времени – это свободное время. Вот за него стоит побороться.

Лиза была рада, что смогла удачно сформулировать для себя стратегическую цель, высокую и далекую горную вершину, которая будет ей четким ориентиром на долгом жизненном пути.

Действительно, только тогда появляются другие запросы и интересы, когда у тебя нет проблем на уровне потребностей желудка, ты сыт, одет, обут. Сейчас ей главное сесть в ладью под названием «коммерческий банк», а уж течение само вынесет лодку на стремнину, где автоматически будет решена большая половина проблемных вопросов.

Банк, это то, что ей надо на первом этапе, первая ступенька в основании пирамиды. Не боги горшки обжигают, она уверена в себе как никогда. Только идущему покорится дорога. Лиза мысленно улыбнулась своим отрывочным мыслям, но осталась такой же серьезной.

Что ж спасибо надо будет сказать Ван Ванычу, который пристроил ее. Когда она ехала в Москву, то и мечтать не могла о такой работе.

А директор банка – Цезарь, пусть хоть сутки без перерыва глядит на экран встроенной в этом кабинете видеокамеры, пусть он смотрит хоть через подзорную трубу, но прочитать мысли Елизаветы Беркут ему не по силам. А захочу, и как Клеопатра здесь заверчу, расхорохорилась она.

Лиза еще раз вернулась в исходную точку своих рассуждений. Главное правильно расставить ориентиры и определить цель. Иначе можно всю жизнь, а она и так быстротечна, ухлопать на преодоление самого мелкого препятствия и в итоге не одолеть даже его.

Нынешний мир жесток, в нем правят волчьи законы. Тихой овечкой не проживешь, сожрут. Можем быть это и хорошо, что она прибилась к этой финансовой волчьей стае. Из учебников и опыта своей молодой жизни Лиза знала, что любой коллектив раздирают групповые интересы, везде идет подковерная борьба. А если это интерес материальный, то он почище законов Фрейда сталкивает людей лбами не только по весне, но и в любое время года. Прав Ван Ваныч, попав сюда надо ухо держать востро. Если она хочет продвинуться в этом коллективе, то с первого дня ей необходимо сделать правильную ставку, не ошибиться и поставить на ту лошадь, которая первая приходит к финишу. Лиза в задумчивости смотрела на кадровика.

Этот орел, подумала она, тоже видно себе на уме, и похоже, поставил на большого босса. Надо иметь его на своей стороне. Ухватки у него услужливые, дрессировке наверно легко поддается, пригодится, пусть как верный пес будет всегда у ноги. Ишь, как старается перетянуть ее на свою сторону, с первого дня записаться к ней в друзья. А что я теряю, он же безобидный человек, подумала Лиза. Запишу-ка я его себе в пажи. Правда, если судить по книгам, пажи всегда юны и кучерявы, а этот стар и лыс, ну и что, шлейф платья еще усерднее за нею будет носить. В мгновение ока решилась судьба ничего не подозревающего Балабалкина Вячеслава. Без его согласия его женили. Лиза мысленно стала примерять на этого старого одра хомут, а чтобы он не брыкался и лягался, для начала вывесила перед ним морковку.

– Надеюсь, у меня еще будет время вас отблагодарить. Я вам так признательна, – мягко сказала она.

Вообще в таких случаях говорят, «родина вас не забудет». У старого хрыча от удивления полезли глаза на лоб. А Лиза продолжала водить у него перед носом морковкой-заманухой.

– Вы даже не представляете, какую неоценимую услугу мне оказали.

– Чем? – не мог прийти в себя Вячеслав Викторович. Давно его никто не хвалил, в банке в основном ругали, а знакомые чаще всего посмеивались над ним.

– Тем, что так оперативно сработали, приказ подписали. Зарплата ведь у меня пойдет с сегодняшнего дня?

– Естественно! – тут же заявил кадровик и гордо шмыгнул носом. – Я вас могу в отдельную каюту на пароходе поселить.

О господи! Намек был слишком груб и оскорбителен. Лиза поняла, что хотя телега добрых дел и сдвинулась с места, но старый осел неправильно истолковал ее слова и питает несбыточные надежды. Все мужики, до одного, безрогие козлы. Она решила, что надо раз и навсегда надо показать ту грань, за которую никто в этом банке не будет иметь права переступать. Лиза мило ему улыбнулась и отчертила линию:

– Гран мерси. Обещаю, первый танец на вечере на пароходе будет ваш. Вы его заслужили. Отдельная каюта, я думаю, равноценный подарок за первый танец. Благодарю!

Она подумала, что лицо у кадровика будет кислое, а оно наоборот расцвело.