Клод Изнер - Талисман из Ла Виллетт Страница 6

Мужчина и женщина разговаривали, но слов было не разобрать. Потом женщина достала из сумочки конверт, мужчина попытался выхватить его, она со смехом увернулась и побежала в сторону улицы Фландр. Дальнейшее происходило так стремительно, что Мартен Лорсон даже не успел дотянуться до штыка. Мужчина набросился на женщину, схватил за шею и сжимал до тех пор, пока она не дернулась в последней судороге и обмякла. Тогда он опустил бездыханное тело на землю, несколько мгновений смотрел на него, потом наклонился, схватил сумочку и скрылся. Вскоре затихло и цоканье копыт по мостовой.

Шарманка на бульваре Ла Шапель теперь играла «Дочь тамбурмажора».[15] Из-за ротонды снова появился мужчина.

«Я пьян, — подумал Мартен Лорсон. Сердце у него колотилось, как обезумевший от страха кролик. — У меня начались видения… Неужто мне конец?»

Но это было не видение. Убийца вернулся. Опустился над женщиной на одно колено. Снял с нее маску. Замер, вгляделся, снова надел ей маску и исчез в глубине здания.

Мартен Лорсон онемел. Он не мог ни шевельнуться, ни даже сглотнуть, уверенный, что незнакомец подкарауливает его, как кот воробья, и упивается его ужасом. С какой стороны он нападет? С той или с этой? У Мартена скрутило внутренности, он словно врос в землю. Что-то скрипнуло. Неужели сейчас?.. Эта тень — уж не занесенный ли для удара кулак?

Мартен закрыл глаза и стиснул зубы, он дышал тяжело, со всхрипами. Через пятнадцать минут — ему показалось, что миновал целый час, — он наконец убедил себя, что рядом никого нет, и, не переставая оглядываться, подкрался к женщине. Толкнул носком ботинка тело, жадно, со свистом, втянул в себя воздух. Его внимание привлек застрявший между булыжниками медальон. Мартен присел на корточки, поднял вещицу, сунул в карман, увидел брошенный убийцей окурок и, схватив его, жадно закурил. Ротонда смотрела на Мартена пустыми глазницами, словно приказывая вернуться на пост. Что ему делать — ждать, пока Гамаш вернется от своей девки? Нет, ни за что. Мартен хлебнул рома, и тут его осенило: он оставит кепи и штык на посту под перистилем,[16] хитрец Гамаш увидит покойницу, догадается, что приятель счел за лучшее смыться, вызовет полицию и, конечно же, не станет сообщать легавым о том, кто был свидетелем убийства, — ведь тогда ему придется признаться, что он отлучился со своего поста.

Пошатываясь, Мартен Лорсон добрался до набережной Луары: там стояла сколоченная из досок хибара, где хранились конфискованные за неуплату пошлины посылки. Среди нагромождения коробок и корзин лежал простой соломенный тюфяк, служивший Мартену постелью. Набитая конским волосом подушка, два стеганых одеяла, печурка, кувшин и миска составляли все его имущество. Мартен не раздеваясь рухнул на жалкое ложе, закутался в одеяло и захрапел.

Улица Винегрие тонула в вечерней темноте. Часы на фасаде кафе мелодично пробили десять раз, и хозяин зажег вторую лампу. Корантен Журдан сидел спиной к стойке — так ему был хорошо виден павильон на улице Альбуи. Ему казалось, что игроки в кости изъясняются на каком-то чужом языке. По его телу то и дело пробегала нервная дрожь, он выпил две рюмки коньяку, но так и не успокоился и решил пересесть поближе к двери.

Он чувствовал себя совершенно разбитым, но все же расседлал лошадь, обтер ее пучком соломы, задал корма и рухнул на стул в кафе в нескольких метрах от павильона с закрытыми ставнями.

Внезапно его осенило: это ошибка! Кто мог знать, что блондинка перекрасит волосы в черный цвет?

Корантен рассчитался, перешел улицу, освещенную рдеющим пламенем из отдушины булочной, поднялся на четвертый этаж и лег, но от усталости не мог заснуть. Происшествие у заставы Ла Виллетт не укладывалось в хронологию событий. Он много дней подряд следил за Софи Клерсанж. Так когда же?.. Что, у него выпадение памяти, что ли… Сначала она отправилась к церкви Сен-Филипп-дю-Руль. Остановила фиакр и оглядела фасад, не выходя из экипажа. То же повторилось у частного особняка на улице Варенн и в третий раз — на улице Мартир, рядом с доходным домом. Корантен записал все три адреса, решив, что потом установит личности хозяев и сопоставит с данными из голубой тетради.

Свисток паровоза разорвал тишину, и Корантен Журдан вдруг ощутил щемящее чувство одиночества. Он скучал по Жильятту, по Флипу, даже по матушке Генеке. В этом опасном предприятии он мог рассчитывать только на себя, но должен был любой ценой выполнить задуманное. Когда Корантен наконец заснул, ему приснилась Клелия.

На рассвете Мартена Лорсона разбудил бешеный стук в дверь. Он зевнул, с трудом поднялся — с похмелья кружилась голова — и открыл: на пороге стоял разъяренный Альфред Гамаш.

— Такова твоя благодарность? Да если бы не я, ты ночевал бы на улице! Ты меня подставил! Полицейские нашли на берегу канала труп, явились за мной — и что обнаружили? Мои кепи и оружие лежат на земле, а меня нет на посту! Хорошо еще, что я появился почти сразу и объяснил, что отошел по нужде, а символы власти оставил поддерживать порядок, так что бедняжку задушили в мое отсутствие.

— Они тебе поверили?

— Очень на это надеюсь, потому что иначе я попал в тот еще переплет! На днях меня вызовут на допрос в участок!

— Ты… ты про меня не скажешь?

Тугой комок скакнул из желудка Мартена Лорсона прямо в горло, он запинался на каждом слове, с ужасом осознав, что убийство не привиделось ему по пьянке, а произошло на самом деле.

— Не скажу, старый ты осел, но, уж конечно, не ради твоих прекрасных глаз. Если я признаюсь, что надолго оставил пост, лишусь работы. А теперь колись.

— Ты о чем?

— Не морочь мне голову, расскажи, как все произошло.

— Ну… Я задрых. Промочил глотку и отрубился. А когда проснулся, заметил какого-то типа рядом с лежащей на земле женщиной. Она не шевелилась, и я так перепугался, что…

— «Промочил глотку»… Так я в это и поверил! Да ты был мертвецки пьян!

— Да нет же, клянусь, я сделал всего несколько глотков… Обещаю, больше такое не повторится!

Гамаш пожал плечами.

— Ладно, успокойся. Один из легавых — мой бывший однополчанин. Трупы тут находят часто, так что одним больше, одним меньше… Ладно, старина, спи дальше и держи рот на замке. Это будет наш секрет, понял? Мы ведь с тобой старые друзья и не станем портить себе кровь из-за какого-то убийства на почве страсти!

Гамаш ушел, но Мартен Лорсон больше не мог сомкнуть глаз. Убийство на почве страсти? У него не шел из памяти мужчина в фетровой шляпе и бездыханное тело женщины, лежащее на земле.

Что-то тут было не так.

Мартен Лорсон пытался привести мысли в порядок. Сделать это оказалось непросто, но в конце концов пасьянс все-таки сошелся. Женщина в маске прохаживается перед зданием таможни. Невидимый фиакр останавливается за зданием. Пассажир выходит, вступает в бурный, но короткий спор с женщиной, после чего душит ее и исчезает: «Тагада-тагада-тагада» — стучат копыта по булыжнику мостовой.

«Так, в этом я уверен… Но как объяснить почти мгновенное возвращение убийцы?»

Мартен Лорсон высосал из бутыли последние капли рома, и его вдруг осенило: убийца не мог раздвоиться, значит, в засаде сидел второй разбойник. Точно! Именно он и вернулся, чтобы заглянуть в лицо убитой.

«Если только… А что, если душитель вообще не садился в тот проклятый фиакр?.. Что, если он меня видел? Если он меня видел…»

Мартен Лорсон сунул задрожавшую руку в карман, нащупал там медальон и с трудом сдержал проклятье.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Среда 14 февраля

Перед домом номер 18 по улице Сен-Пер стоял человек в пальто с ратиновым воротником и в черном бархатном берете а-ля Ван Дейк. Он делал вид, что разглядывает витрину книжного магазина «Эльзевир». Слева были выставлены книги, посвященные расследованию криминальных тайн, в том числе, полное собрание сочинений Эмиля Габорио. Справа — старинные иллюстрированные гравюрами тома и современные английские издания: «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда, «Тэсс из рода д’Эбервиллей» Томаса Харди и «Приключения Шерлока Холмса» Артура Конан Дойла.

Утро выдалось хмурое, мелкий дождик моросил не переставая. Тротуары опустели, а вот книжную лавку оккупировали четыре светские дамы в зимних туалетах. Компанию им составлял старичок, похожий на мечтательно-грустного поэта: глубокие морщины на лбу, горькая складка у рта, щегольская бородка.

Морис Ломье прижался носом к витрине: на середине лестницы, ведущей в комнаты второго этажа, стоял Кэндзи Мори, один из владельцев магазина, а приказчик Жозеф Пиньо читал газету, прислонившись спиной к каминной полке с бюстом Мольера. Компаньона Кэндзи, Виктора Легри, нигде не было видно.

Морис Ломье перебрался под козырек подъезда соседнего дома, помедлил несколько мгновений и постучал в стекло привратницкой. «Шевелись, черт бы тебя побрал, ты не можешь просто взять и отступиться!»