Загадочная Италия - Елена Чернова Страница 6

Проходит несколько дней, мелькают станции метро, я иду по центру на курсы итальянского языка и вдруг снова вижу эту желеобразную стену, и снова проваливаюсь в прошлую жизнь. На этот раз это было лето. Мы катаемся на трамвае, едим мороженое, и смеемся. Я уже не понимаю, в каком году я сейчас — в 1930 или 2017?

Оранжевый старинный трамвайчик как раз проезжает мимо, и мне кажется, я вижу за стеклом чье-то знакомое лицо. Нет, определенно, этот город мне родной больше, чем я сама это осознаю.

Жизнь идет своим чередом, и однажды, Corso Sempione, которая обычно радовалась вместе со мной, почувствовала и разделила мое отчаяние…

Ветер трепет мусор на обычно чистой улице, где к тому же сейчас пустынно и малолюдно. Да и солнце не торопится выглянуть и обогреть немногочисленных прохожих. Ночь, хоть и была прекрасна, но ее обаяния, увы, не хватило до утра.

Как же холодно! Надо было бы надеть шапку, но у меня не было сил даже достать ее из сумки. Я ищу ближайшую станцию метро, которая, кажется, была около заправки.

К сожалению, заправок в этом районе было пруд-пруди. А метро все не приближалось.

Тепло одетый мужчина поясняет на мой вопрос на итальянском, что до метро еще целых 3 остановки на автобусе, смотрит мне вслед понимающими добрыми глазами. Я понимаю его ответ, хоть и учу итальянский совсем недавно, в итоге продолжаю свой путь пешком, пытаясь скинуть грусть в асфальт.

Своды метрополитена не добавляют оптимизма, стены сумрачные, серые, веет холодом. Однако, через несколько минут в вагон заходит музыкант и заводит красивым голосом грустную песню про любовь. Видимо, как и все итальянские влюбленные, я не смогу избежать участи романтических переживаний. Я кладу несколько монет в стаканчик музыканта, выхожу на станции Cadorna и иду в любимое уютное кафе…

Там я выключаюсь из окружающего мира…Сейчас моим проводником остается только кофе, и серые буквы сообщений друзей, появляющиеся на белом экране смартфона. Не знаю, сколько я провожу в этом состоянии, возможно несколько часов.

Неужели это все?

Я даже не знаю, кого мне было больнее терять, Милан или К.

Мне бы так не хотелось потерять этот город, но для меня он, казалось, неразрывно связан с этой историей, с этим человеком. Смогу ли я приезжать сюда, если воспоминания будут бродить со мной по улицам рука об руку, как когда-то К.? Город- это больше, чем история двоих людей? Миланские туманы, окутали они мое сердце.

Я внезапно прихожу в себя. Звуки и ароматы врываются в сознание. За время моего "погружения", видимо, несколько раз сменились люди за столиками.

Очевидно, настало время обеденного перерыва. Банковские служащие, менеджеры, заказывают свой ланч, звенит посуда, в воздухе витает аромат соуса песто, вообщем, жизнь продолжается. Почему же я должна отказываться от путешествий в Милан, даже если что-то не получилось?

Я заказываю пасту, и, пока жду, смотрю в окно. Черные стволы столь знакомых осенних деревьев тонут в густом молочном тумане, и на сердце мне становится так легко. Меня ждут курсы итальянского, и любимый Дуомо, и парк Семпионе, и уже хочется быстрее расплатиться за ланч, и пойти ловить исчезающие солнечные блики, сохранив их в память смартфона, а утром — встретить новые лучи, потому что солнце обязательно принесет новый день.

Внезапно вижу, как симпатичный мужчина в сером костюме за соседним столиком что-то рисует в блокноте, иногда посматривает на меня и смущенно, но весело улыбается. На этот раз я точно узнала этот взгляд карих глаз.

— Может вам лучше пересесть на другой столик? Этот у дверей и вам может быть холодно, — обращается к нему официантка.

— Я никогда не простужаюсь!

Он снова бросает на меня веселый взгляд и протягивает мне блокнот с рисунком, на котором изображена зеленая колонка с дракончиком.

Этот город, определенно, обожает меня, как и я его!

Возвращение в Турин

В окнах итальянского скоростного поезда Frecciarossa мелькали осенние поля Пьемонта, вдали, почти под облаками проглядывали очертания Sacra di San Michele, сердце сжималось от неясных предчувствий. Поезд прибывал в один известный город, который когда-то, на несколько лет, но все же стал моим домом. Турин.

Я жила уже снова в другом городе, была не одна, любима, и, казалось, вполне счастлива. Вот только неясные ощущения иногда не давали спать или, наоборот, уносили в красивые сны, где снежные шапки Альп шептали, что мой дом все еще в Турине…

Это было чувство к Дому, который некогда был частью красивого старинного палаццо, а теперь стал частью большого, многоквартирного, густонаселенного, и, если честно, уже слегка обветшалого кондоминиума. Дома, в котором, очевидно, осталась частичка меня. Абсолютно невидимая, даже для хозяина жилища, она жила своей загадочной жизнью. Сидела на большой бутылке с оливковым маслом. Ночью смотрела в темное окно, слушая звуки характерного металлического лязга открывающихся дверей. Еле заметным мерцанием отражалась в черных клавишах пианино. Иногда она рассматривала мои старые, еще такие неумелые эскизы на цветных бумажках для записей, которые хозяин дома прикреплял к холодильнику смешными магнитами. Уходила куда-то в туринскую ночь, туда, где заманчиво светились вывески и фонари на площади Сан Карло. Утром, а иногда и через несколько дней, возвращалась, и, как кошка, сворачивалась клубочком около спящего хозяина квартиры, как ни в чем не бывало.

Всего этого, я, разумеется, не знала, как, и не знал и он. Только эти странные сны иногда будоражили и тревожили, как меня, так и его. Но утро вносило порядок, и жизнь каждого из нас шла своим чередом. Возможно, уже и Дом не тот, или принадлежит кому-то другому…

Я сильнее сжала ручку чемодана, неужели, опять увижу Турин! Целью поездки была выставка современного искусства, где я впервые выставляла свою первую по-настоящему профессиональную работу, по объявленному для художников «open call» — открытому приглашению участия. Что само по себе было очень волнующе.

Вокзал Porta Nuova встретил меня шумно и радостно, будто я и вправду вернулась домой.