Сергей Гайдуков - Не спеши умирать в одиночку Страница 68

Я уже привычной тропой пополз в укромное местечко, но тут снова встретился взглядом с покойным командиром первой шестерки. Теперь его глаза не выглядели такими тусклыми, они словно намекали мне на что-то. Я посмотрел на мертвеца повнимательнее и увидел рядом с ним автомат. Кажется, намек заключался именно в этом.

Я подполз к трупу, взял автомат, снял его с предохранителя и передернул затвор. Наверное, это было оружие старшего, и тот так и не успел им воспользоваться. Я перевернулся на спину и уперся головой в грудь кому-то из мертвецов. Они не возражали. В холле продолжался грохочущий «забой», и, судя по увлеченным лицам стрелков, они могли заниматься этим бесконечно.

Но только мне это все до смерти надоело. Я выдвинул металлическую скобу-приклад, упер ее в плечо, выдохнул и нажал на курок, включившись в общий убийственный хор.

Я долго не снимал палец с курка, водя автоматом туда-сюда, вверх-вниз, справа налево и слева направо, старательно минуя лишь кресло, за которым схоронилась Тамара. У меня вновь заложило уши, и я не сразу понял, что патроны закончились и я жму на курок впустую.

Тогда я осторожно положил автомат себе на колени и стал ждать, что сейчас меня кто-нибудь сгоряча пристрелит. Но никто этого не делал. Более того — никто не двигался. Только примерно минуту спустя Макс отлепился от стены, за которую он отчаянно цеплялся, и рухнул наземь, накрыв собою изрешеченное тело очкарика.

Еще через какое-то время из-за кресла появилась голова Тамары. У нее были безумные глаза.

— Ты это имел в виду, когда говорил, что выкрутишься? — спросила она меня. Я пожал плечами. В голове у меня все еще шумело, пальцы дрожали, а мысли путались.

Одна из моих путаных мыслей была: «Это и есть гениальный план ДК?»

8

— Что ж у нас милиция-то так медленно ездит? — возмущалась Тамара, помогая мне встать на ноги. — Максу ты позвонил позже, а приехал он раньше! Представляю, как они гнали...

— И слава богу, что они сейчас не приехали, — ответил я, потрясенно оглядывая забрызганный кровью холл. — А то бы застукали меня с автоматом в руках да и

пристрелили бы как бешеную собаку... А уж Макс действительно постарался...

— Точно! — спохватилась Тамара и куда-то метнулась, перестав меня поддерживать. Я едва успел шагнуть вперед и опереться о лестничные перила. Тамара тем временем притащила какую-то тряпку и принялась тщательно протирать автомат, из которого я только что палил, а затем взялась и за Юлин пистолет.

— Вот так! — удовлетворенно сказала она, закончив стирать следы моих преступлений. — Теперь никаких вам отпечатков пальцев, товарищ подполковник...

Я смотрел, как она носится по холлу, перепрыгивая через трупы, и поражался. Только что эта женщина дрожала как осиновый лист, чуть раньше она предлагала интимные услуги шестерым громилам, теперь она самозабвенно уничтожает улики, отмазывая меня от уголовной ответственности. Да, это была та еще женщина. Я нисколько не сомневался, что урезонить скачущую кобылу и спасти горящий коттедж она тоже сможет. Запросто.

— Главное, — размышляла вслух Тамара, — это продумать нашу с тобой историю. Нас же будут спрашивать в милиции — что да как. А то, что было на самом деле, конечно же, рассказывать смысла нет. Поэтому давай так — мы с тобой были наверху, на втором этаже, как вдруг в коттедж вломились какие-то люди, избили тебя, а у меня стали требовать... Ну, скажем, деньги. Это банально, но это пройдет. А потом прибежали какие-то другие люди и перестреляли тех, первых. Кто это были, чего они прибегали сюда — мы не знаем. Нормальная история?

— Главное, она не очень сильно отличается от правды, — сказал я. — Что мне морду набили — так это совершенно точно. И что они стреляли друг в друга — это тоже было. И что мы не знаем, кто из них кто — это тоже правда... За исключением Макса с его парнями...

Вспомнив про Макса, я подумал, что неплохо бы вызвать сейчас «Скорую». Макса, в отличие от всех остальных безымянных стрелков, мне было немного жаль. Хотя он мне и крепко врезал по роже во время нашей последней встречи. Ну да я был сегодня незлопамятен. Я отыскал в коридоре второго этажа телефонную трубку и позвонил по 03, предупредив, что работы их тут ожидает немало. Кажется, они мне не поверили. Но это уже их проблемы.

Я забрел в единственную из всех комнат второго этажа, где была хоть какая-то мебель — в виде большого дивана. Я рухнул на этот диван и закрыл глаза. Потом я почувствовал чьи-то осторожные влажные прикосновения к своему лицу. Сначала коснулись моего лба, потом щеки, потом подбородка, потом губ...

— Наконец-то, — пробормотал я, — ну давай же, давай...

— Лицо уже чистое, — сказала Тамара. Я открыл глаза и увидел у нее в руках влажную тряпку, которой она смывала с меня кровь. И поспешил закрыть глаза снова.

— Без синяков, конечно, не обойдется, — заметила Тамара.

— Ха! Само собой! — сказал я. Кому она толкует про синяки? Вышибале из «Золотой антилопы»?

— Но это ведь ерунда? — жизнерадостно произнесла Тамара. — Ерунда по сравнению с тем, что могло быть?

Я поразмыслил и был вынужден согласиться.

— Ты был прав, — сказала Тамара. — Мы выкрутились. И я тебе благодарна, Саша.

— Саша? — не поверил я своим ушам. А Тамара тем временем продолжала сходить с ума. Что-то теплое и влажное коснулось моих губ, и я почему-то был уверен, что это не тряпка. Хотя глаз на всякий случай не открывал.

— Надо позвонить ДК, — сказал я, чтобы Тамара не думала, будто ее поцелуи довели меня до экстаза. Я открыл глаза и как бы холодно посмотрел на нее. Как бы ничего и не случилось.

— Неужели? — Тамара пристально разглядывала меня, будто видела в первый раз. А может, она сейчас смотрела на меня уже не как на охранника, потому что охранять ее теперь было не от кого... Может, она смотрела на меня как на кого-то другого...

— Кто-то на лестнице, — сказала Тамара. — Как ты думаешь, кто это?

— Это нас арестовывать идут, — усмехнулся я. — Лев Николаевич с группой захвата.

— Я не слышала, чтобы подъехала машина...

— Так ведь он осторожный, — продолжал я насмехаться над подполковником. — А может, у него машина сломалась и он добирался пешком вместе со всем своим ОМОНом...

— У них бензина нет для «уазика», — сказал Шота, заходя в комнату. Он был, как всегда, неотразим в своем белом костюме. Позади него, как всегда, пах чесноком тот злопамятный паренек. Мордочка у него чуть-чуть распухла, но меня беспокоило не это, а «ТТ» в его правой руке.

— Шотик? — растерялась Тамара и посмотрела на меня, ища какого-то объяснения этому явлению. Но что я мог сказать?

— Я его не вызывал, — буркнул я, приподнимая голову с валика дивана.

— А меня не вызывают, — сказал Шота, снимая пиджак. — Я сам прихожу. Когда надо. И сам ухожу. Когда сделаю свои дела.

— А какие у тебя тут дела? — спросила Тамара, видя, что я не склонен к светской беседе.

— Дела у меня, можно сказать, печальные, — ответил Шота и подмигнул своему помощнику. Тот засмеялся.

Ужасный, надо сказать, у него был смех.

9

Шота расхаживал по комнате, заложив руки за спину и рассуждая вслух. Рассуждения у него были какие-то мерзкие, да и сам он мне нравился все меньше и меньше с каждым произнесенным словом.

— То, что мы с вами сделку тогда заключили, — это хорошо, — говорил Шота. — Но если с другой стороны посмотреть? Сделка — это соглашение между людьми одного уровня, между людьми, имеющими один статус. Вот если бы я заключил сделку с подполковником Лисицыным — это было бы нормально. А если бы я заключил сделку с Максом, который там внизу лежит такой бледный, — это было бы ненормально, потому что Макс будет пониже меня. В смысле статуса. Если я заключу сделку с Гиви Ивановичем — это тоже никуда не годится, потому что Гиви Иванович по сравнению со мной — это все равно что гора Эверест по сравнению с Эльбрусом. И уж тем более, — Шота посмотрел на меня и презрительно скривил губы, — не может быть нормальной сделки между мной и вами двумя. Вот так я подумал и решил эту сделку урегулировать. Хорошее слово, я его запомнил...

Тамара бросала на меня пламенные взгляды, призывая, очевидно, совершить еще какое-нибудь чудо, но на меня напала какая-то апатия. Хотя я примерно понимал, к чему идет дело.

— Кстати, — Шота снова удостоил меня взглядом. — Ты, Саша, спрашивал про специальных людей, которые у нас делают убийства? Вот, пожалуйста, посмотри на одного из них.

Парень с вечным запахом чеснока ухмыльнулся. Специалист хренов.

— Зовут его Гена, — представил специалиста Шота.

— Привет, Гена, — сказал я. — Не переживай, до свадьбы у тебя все заживет.

— А он не переживает, — сказал Шота. — Он абсолютно спокоен. Это тебе нужно бы переживать, Саша. Ты ведь не только себя подставил, ты и красивую женщину с толку сбил.

— А можно мне еще подумать над твоим предложением, Шотик? — проворковала Тамара.