Дарья Донцова - В когтях у сказки Страница 7

– Так хрупкие вещицы постояльцев она нарочно уничтожает? – наконец поняла я.

Раиса Петровна пожала плечами.

– Ну, не знаю. Не хочу обвинять человека, не имея на то прямых доказательств, но у меня этой зимой зародилось подозрение, что все бьющееся гибнет неспроста. В январе у нас десять дней провела воспитательница детского сада Нина, очень симпатичная девушка. Она приехала вместе с пятилетней сестрой, которую после гибели родителей воспитывает одна. Путевку небогатой семье подарила певица Ксюша, ее дочка подопечная у этой Нины в детском саду. Галина убирала номер девушки, и у той все стеклянные флаконы остались целы. Понимаете?

– Ну да, – кивнула я, – Нина ведь навряд ли смогла бы помочь деньгами на Варино лечение.

– Думаю, разбитый флакон является для Галины поводом рассказать о болезни дочери, – улыбнулась Раиса Петровна. – Ох, простите, кто-то меня ищет…

Она вынула из сумки зазвонивший телефон.

– Да… О! Ужасно! Странно, однако. Она же знала о своей аллергии. Конечно, вы правы.

Врач положила сотовый в карман и заговорила, как бы размышляя вслух:

– Светлана Иосифовна скончалась ночью от анафилактического шока. У нее была аллергия на арахис, перед смертью она съела что-то с этими орехами. Удивительно! Наумова всегда очень внимательно читала информацию на упаковке. Один раз мы с ней столкнулись в супермаркете в молочном отделе, смотрю, она не берет творожные сырки. Я спросила: «У них срок годности истек? Линзы не надела, не вижу». Светлана ответила: «Нет, они совсем свежие, но мне не подходят. На обертке указано: могут содержать следы арахиса. А мне достаточно запаха орехов, чтобы отек Квинке начался. Один раз я чуть не умерла от удушья, не хочу повторения этого опыта». Ужасно вот так вдруг умереть! Страшно делается. Патологоанатому много времени на установление смерти от аллергического шока не понадобилось, сразу видно что к чему. Где она могла съесть арахис? Хотя… Некоторые безответственные производители не указывают наличие орехов в изделиях. У нас недавно скандал случился. В Гуранове есть маленькое производство, там делают из сухофруктов всякие лакомства, чурчхелу производят. Фабрика крошечная, меньше десяти человек работает, продукция дальше нашего околотка не уходит, ее все отдыхающие активно берут. И вот в мае одной туристке плохо стало. Оказалось, у нее аллергия на арахис. Кстати, очень частый вид аллергической реакции. Женщину в больницу поместили, муж в недоумение впал: не употребляют они никогда эти орехи. Он стал думать, где жена отравилась, сначала на кафе наехал, где чета обедала. А в конце концов выяснилось, что заводик сухофруктов виноват. Там выпускают рулет из чернослива с грецкими орехами, растертыми с сахаром, на упаковке эти ингредиенты указаны. Но владелец оказался мошенником, он к дорогим грецким орехам подмешивал дешевый арахис. Мухлеж сходил ему с рук, пока не попалась эта покупательница с аллергией. Человеческая жадность отвратительна! Виола, дорогая, что вы молчите?

– Как-то не по себе стало от известия о смерти Светланы Иосифовны. Значит, я была права: она умерла, я видела в кустах уже труп. А Марина Ивановна уверяла, что Наумова впала в глубокий сон от обезболивающих таблеток. Наверное, просто не хотела, чтобы я испугалась, – сказала я. – Ой, что-то голова у меня закружилась.

– Вот теперь точно пошли давление мерить, – заявила Раиса, – вы испытали стресс.

Глава 6

Когда врач, убедившись в том, что моей жизни ничего не угрожает, ушла, я посидела некоторое время в номере. А потом опять спустилась в парк, подошла к скамейке и призадумалась.

Вчера около одиннадцати вечера Светлана Иосифовна была жива-здорова! Она беседовала с Юрой Завьяловым, от которого убежала Лена Фокина. До того, как юноша, не зная о смерти матери девочки, произнес фразу: «Случится беда, ну умрет кто-нибудь из близких, вот тогда и поймешь…», ребята ели чипсы. Если правильно помню, их купил Юра. Светлана Иосифовна попросила угостить ее этой отнюдь не полезной едой. Юрий отдал ей пакет. Как развивались события дальше, я не знаю, потому что ушла спать. Но давайте просто порассуждаем.

Итак, время позднее, местное кафе закрыто. Светлана Иосифовна шла из интерната к административному зданию, где, как она сказала Юре, оставила свой велосипед, потому что Лаврова запрещает персоналу отеля и педагогам Дома здоровья кататься по территории. Железного коня надо оставить на парковке и дальше топать на своих двоих, причем в обход парка, прилегающего к отелю.

Я посмотрела за скамейку, потом ее сфотографировала и отправила снимок Степану вместе с сообщением. Через пять минут раздался звонок.

– Привет, это Федор Еремин, – сказал незнакомый голос. – Степа передал мне ваш снимок. Отвечаю на вопрос. Не видел, как лежала женщина, но если вы правильно описали положение тела, то по тому, как была вывернута левая рука, можно предположить, что пострадавшая до контакта с землей стояла.

– Ну да, – согласилась я, – чтобы упасть, надо до этого быть на ногах.

– Наверное, я покажусь вам занудой, – хмыкнул Еремин, – но уж поверьте: шлепнуться можно и из сидячего положения, и находясь на коленях, на корточках.

– Простите, – смутилась я, – о такой возможности я не подумала.

– В вашем случае женщина стояла лицом к кустам, держалась за спинку скамейки, потеряла сознание и рухнула с высоты собственного роста, – как ни в чем не бывало продолжал Федор. – Но это лишь предположение. Повторяю: я не видел, в каком положении находилось тело, опираюсь на ваше описание места происшествия. Люди же часто видят то, чего нет, и не видят того, что есть.

– Если у человека аллергия на арахис, а он полакомился орехами, как скоро наступит отек Квинке? – задала я следующий вопрос.

– Это зависит от множества факторов: состояния здоровья покойного, его возраста, веса, количества съеденного, индивидуальной реакции организма, – перечислил Федор. – Некоторые реагируют бурно, у других вялотекущий процесс. Обычно тяжелые аллергики носят с собой шприц с лекарством, и многие, когда им становится плохо, успевают сделать себе инъекцию. Нет однозначного ответа на ваш вопрос.

– Понятно. Спасибо, – поблагодарила я.

– Хорошего вам дня, – пожелал Еремин.

Я опять уставилась на кусты. Значит, Светлана полакомилась чипсами и встала со скамейки. Вероятно, она собралась идти на парковку к велосипеду, но ей внезапно стало плохо, и бедняга упала. К чему все эти рассуждения? А к тому, что Наумова умерла, съев то, чем ее угостил Юрий, – арахис, похоже, был в чипсах.

Теперь следующий вопрос: где пустой пакет? Хорошо помню, как перегнулась через перила, чтобы посмотреть, кто болтает под балконом, и увидела сверху двух молодых людей, сидевших на скамейке, на столе перед ними лежал ярко-красный кулек, блестевший в свете фонаря. Потом я отправилась спать, Юра ушел в интернат, а Светлана Иосифовна сказала, что доест чипсы. И вскоре ей стало плохо. Так куда делась пустая упаковка? Урны рядом нет, возле тела ничего подобного не было, на столешнице утром тоже. Тело обнаружила Галина, она и закричала, разбудив меня. Сомнительно, что горничная сначала убрала пакет, а потом впала в истерику. Садовница и Лаврова пришли после меня, пьяница принесла секатор, по приказу хозяйки обрезала обломанные ветки куста, на которые упала Светлана Иосифовна, и запихивала их в мешок. Может, кулек унесло ветром?

Я начала осматриваться. Лавочка и стол находятся в окружении растений. Понятия не имею, как называются эти невысокие, доходящие до пояса, кусты, постриженные в виде шаров. Их стволы и ветки покрыты мелкими колючками. Что там белеет посередине? Окурок! Юра баловался сигаретой, а когда его увидела учительница, он ничтоже сумняшеся швырнул «бычок» в куст, а тот застрял в шипах. Значит, сдуй ветер со стола пустой пакет, он бы точно был где-то здесь, рядом.

– Виола Ленинидовна! – окликнул меня женский голос.

Обернувшись, я увидела Галину.

– Убрала ваш номер лучше некуда, – зачастила горничная, – отдраила каждый сантиметр, отполировала, начистила.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Скажите, перед тем как увидеть упавшую Светлану Иосифовну, вы убирали территорию?

– Конечно, нет, – удивилась Галя, – мое дело номера. Обязательно куплю вам новую косметику и духи.

– Хорошо, – кивнула я.

На лице матери больной девочки появилось выражение откровенного недоумения.

– Вы согласны, чтобы я приобрела вам вещи взамен разбитых?

– Если вам от этого будет спокойнее, то пожалуйста.

– Но у меня совсем нет денег, – всхлипнула Галя, – ни копеечки.

– Значит, не покупайте, – снова согласилась я.

– Вам все равно?

– Думаю, надо забыть о том, что случилось, – сказала я и пошла в сторону моря.

– Стойте! – крикнула Галина.

Я притормозила и обернулась.

– Слушаю.

– В Интернете пишут, что вы очень богатая и добрая, – зашептала горничная, – а моя Варечка не ходит, еле-еле стоит. Окажите милосердную помощь инвалиду, дайте нам на лекарства, сколько не жалко. Я вынуждена покупать препараты из Европы, они с каждым днем дорожают.