Татьяна Луганцева - Корона вампирской империи Страница 7

– Медик? – презрительным взглядом терапевт окинула высокую фигуру Яны.

– Я – директор стоматологического центра, – пояснила Яна.

– Понятно! Стоматолог! Да еще и директор! У вас куры денег не клюют, так вы думаете, что все так живут?! Знаете, сколько я получаю? Медик!! Зажрались там у себя в платных!

Яна поняла свою главную оплошность в разговоре с этим врачом. Она достала из кармана тысячу рублей и положила перед ней.

– Возьмите, пожалуйста, за беспокойство.

Денежная купюра мгновенно исчезла в кармане халата Татьяны Игоревны, она даже просветлела с лица.

– Так о ком вы спрашиваете? О Нике? Конечно, знаю ее… такая молодая… инвалид… да я ее сама на комиссию посылала. Я заботилась о том, чтобы ей назначили пенсию по инвалидности и давали лекарства бесплатно. Она и за рецептами ко мне раз в месяц заходит.

– А чем вы ее лечите? – спросила Яна.

– Лечим? – переспросила Татьяна Игоревна, и по ее лицу Яна поняла, что зря она это спросила.

– Ну… выписываю ей таблетки…

– А острые приступы удушья чем купируете? – продолжала допытываться Яна.

– А я не «Скорая помощь», острые приступы они купируют.

– Она где-нибудь обследовалась?

– Нет… а зачем? Диагноз поставлен верно, инвалидность государством дана, я рецепты выписываю.

– Я это уже поняла, – задумалась Яна, – в принципе, я узнала все, что хотела.

– Чтобы лечиться у хороших специалистов, профильных по астме, нужны деньги, – сказала в спину Яне Татьяна Игоревна, – а раньше вашего спонсорского участия не наблюдалось. Если будет что-то нужно, заходите еще, можете без очереди, а то совсем одолели эти пенсионеры, нормальному, работающему человеку на прием не попасть.

«Какой ужас, – думала Яна, выходя из кабинета, – какое лечение у нее могла получить Ника? Да она и за деньги ничего сказать не может. Она так говорит о пенсионерах, чувствуется, что испытывает удовлетворение, если у нее на участке кто-нибудь умирает. Но она все равно не найдет душевного равновесия, такие люди всегда чем-нибудь недовольны. Не понимаю, зачем с трудом поступать в медицинский институт, учиться там семь лет, чтобы потом настолько ненавидеть больных и свою работу?»

– Ну что, милая, полечила астму-то? – спросила Яну старушка в платке.

– Да, все нормально… – рассеянно ответила она и приложила палец к губам: – Тише!

Яна достала из своей сумочки красную помаду и написала на белой двери под табличкой «Татьяна Игоревна Лазаренко – терапевт»: «Осторожно – злая собака!»

Яна быстро пошла по коридору под ропот и смешки за спиной.

Глава 4

– Ну, Олег Петрович? Скажете мне хоть что-нибудь хорошее? – спросила Яна у розовощекого, лысого мужчины в бирюзовом медицинском костюме и шапочке такого же цвета.

Олег Петрович был директором крупного медицинского центра и хорошим знакомым Яны, так как пути руководителей клиник иногда пересекались на собраниях и конференциях. Сегодня утром Яна привела к ним в клинику Нику для полного обследования. Девушка боязливо ходила по просторным, светлым коридорам с приветливым медицинским персоналом. Ее обследовали на самом современном оборудовании, напоили чаем и отвели в комнату отдыха.

Олег Петрович потянулся, разминая руки, привычка хирургов.

– Что тебе сказать, Яночка. Результаты некоторых анализов будут готовы только через несколько дней, но по предварительным данным могу сказать следующее. Астма у твоей Вероники запущенная, уже полностью посаженная на сильную медикаментозную зависимость. Аллергический фактор является ведущим. Ею надо заниматься и заниматься, и думаю, что тогда вполне реально можно помочь. Заболевание в тяжелых случаях действительно смертельное, но угрозы жизни Вероники пока не вижу. Кто ей вбил в голову, что она умирает, я не знаю.

– Всегда найдутся «добрые» люди, – согласилась Яна.

– Меня беспокоит другое, – потер переносицу Олег Петрович, – у этой девушки тяжелейшая депрессия. Она полностью смирилась со своим положением, со своей болезнью, она совершенно не хочет бороться за жизнь.

– Может быть, ей не для кого жить? – предположила Яна.

– Хотя бы ради себя самой. Нике нужен хороший психолог и психоневролог, – посоветовал Олег Петрович.

– Это я беру на себя, – звякнула браслетами на руке Яна, поправляя хвост из длинных волос, – вы мне скажите, ей можно менять климат? Может быть, поехать в санаторий?

– Это ей не запрещено, а еще бы ей не помешала встряска, чтобы вывести из угнетенного состояния, – сказал доктор.

– Это я ей обещаю! – встала Яна. – Сколько я вам должна?

– Опомнитесь, Яна, свои люди, сочтемся!

– Спасибо!

– Яна, а что вы делаете сегодня вечером? – спросил розовощекий Олег Петрович, озорно улыбаясь.

– Собираюсь к путешествию по Румынии, – ответила она.

– Зачем вам это надо? – удивился Олег Петрович.

– У меня там назначено свидание с Дракулой, – ответила она.

– Сдаюсь! – поднял он руки вверх. – С таким соперником у меня нет шансов.

Последующие несколько дней Яна полностью посвятила разработке плана спасения Ники, совсем забыв о своей основной работе. Она не бросала слов на ветер. Заграничный паспорт для девушки был оформлен за максимально короткий срок, были закуплены для нее самые современные и дорогие лекарства по рекомендации Олега Петровича. После всех приготовлений Ника была поставлена перед фактом: они летят в Румынию.

– Зачем? – Она задала тот же вопрос, что и Олег Петрович.

– Карпаты, чистый горный воздух, соляные шахты для лечения бронхиальной астмы и, кроме того, развлечения, – спокойно пояснила Яна.

– Я и так благодарна тебе за все, что ты для меня сделала, Яна, но Румыния… это перебор. Поезжай отдыхать без меня, спасибо тебе за все.

– Разговорчики в строю! – рявкнула Яна. – Ты будешь сопровождать меня в этой поездке. Встряска!

– Что?

– Ничего… это я о своем…

– Я никогда не была за границей… – прошептала Ника.

– Вот, надо когда-нибудь начинать! – авторитетно заявила Яна. – Улетаем завтра.

– А тетя Лида? – спросила Ника.

– Тетю Лиду я определяю на несколько дней в частный пансион для пожилых людей с надлежащим питанием, уходом и лечением.

– В дом престарелых? – ужаснулась Ника.

– Ты почувствовала разницу между государственной поликлиникой и частной?

– Небо и земля, – подтвердила Ника.

– Так и с твоим якобы домом престарелых то же самое. Тетя Лида еще не захочет выходить оттуда. Она отдохнет там, как в санатории, и встанет на ноги после инсульта, будь уверена!

– Яна, я ощущаю себя балластом, который висит на тебе мертвым грузом, – сказала Ника, опуская черные глаза вниз.

– Вот видишь! А должна ощущать себя человеком, жен-щи-ной, а за меня не беспокойся. Мы с мужем всегда принимали участие в благотворительных акциях. Помочь тебе мне ничего не стоит, и не бери лишнего в голову. Потом, я лечу туда не ради тебя, вернее, не только ради тебя, у меня там назначена встреча, а ты будешь всего лишь меня сопровождать и заодно выздоравливать.

– Румыния… – прошептала Ника.

– Да, выбор страны не ахти, но мне именно там надо встретиться с одним человеком, – объяснила Яна.

До приземления в Бухаресте оставался еще целый час, Яна извелась на своем месте в салоне бизнес-класса. Она постоянно требовала стюардессу и капризничала, то ей хотелось пить, то выпить, то она просила лично ей объяснить, как пользоваться спасательным жилетом…

– Сейчас нам жилеты не нужны, мы не летим над водой, – терпеливо объясняла стюардесса.

– Я не понимаю, вам трудно успокоить меня и показать жилет? У самих-то, наверное, для себя и парашюты припрятаны?

– Что вы такое говорите? На самолете ни у кого нет парашюта.

– Очень плохо! – запаниковала Яна.

Разговаривала она громко, движения были резкими и размашистыми. Ника, сидевшая рядом, наоборот, вела себя как мышка.

– Яна, ты боишься летать самолетом? – спросила она.

– А как ты догадалась? Я с ума схожу в самолете, несу всякий бред, чтобы погасить как-то страх в себе или хоть приглушить его слегка. Бедная стюардесса, она уже зеленеет, когда проходит мимо меня. Когда же этот полет закончится?! Я не доживу до Бухареста!

– Яна, возьми себя в руки, выпей коньяка и успокоишься. Я слышала, что это помогает, – предложила Ника.

– Чтобы мне помочь, мне надо дать наркоз… а ты выпьешь со мной? – вцепилась Яна холодными пальцами в руку Ники.

– Мне нельзя, алкоголь может спровоцировать приступ, – отказалась Ника.

– Эх, скучная ты собеседница, то есть собутыльница!

Когда самолет все-таки приземлился, Яна была уже изрядно нагружена коньяком и еле передвигалась.