Люся Лютикова - Наш маленький грязный секрет Страница 7

Собственно, план, который Рустам придумал еще дома, как раз включал в себя байку про автомобиль. Рустам слонялся по улице, выбирая подходящую жертву. Если бы его попросили рассказать, какими чертами она должна обладать, он бы, наверное, не смог этого сделать. Мужчина действовал, полностью полагаясь на свою интуицию. Дело явно было не в одежде, которую носила женщина, хотя следовало признать, что жертва почти всегда была одета модно и с некоторой претензией на роскошь. Даже ее молодость не имела принципиального значения — при необходимости Рустам мог с не меньшей эффективностью взывать к материнскому инстинкту. Скорее всего этих девушек и женщин объединяло некое стремление выйти за пределы своего социального класса, приобщиться к благам и возможностям, которых у них нет и, вероятно, никогда не будет. Именно они были основными покупательницами желтой прессы, с большим удовольствием смаковали подробности интимной жизни знаменитостей, а оказавшись за границей, целыми днями пропадали в магазинах, пытаясь отхватить как можно больше вещей на распродажах.

Рустам угадывал такую девушку по походке, взгляду, манере откидывать волосы — да еще бог знает по каким мелочам. Мужчина приближался к ней с видом одновременно смущенным и покровительственным и, блестяще имитируя иностранный акцент, выдавал свою историю.

Обычно он сетовал на то, что у них в Париже (Риме, Барселоне) тоже отбуксовывают автомобиль эвакуатором, но не через пять минут стоянки. Девушка узнавала, что красивый иностранец оставил в своей машине «как это будет по-русски… пидараску!». Замечая, что собеседница улыбается и слегка розовеет, красавчик тушевался, смущенно позвякивал ключами от автомобиля с эмблемой «Рено» и просил прощения — так его научили говорить «русские подчиненные». Выяснялось, что русские подчиненные вообще любят подшутить над своим новым генеральным директором, который приехал в Москву всего неделю назад. «О, простите, я не представился — Грегуар Ле Конт. А вас как зовут? Олья? О, у русских красавиц такие красивые имена!» Далее Грегуар весело сообщал, что вообще не хотел ехать в далекую Россию, но в парижской фирме он один холостяк, так что выбора у него не было. Но зато теперь он просто влюбился в этот прекрасный город и его прекрасных жителей. Да, насчет русских подчиненных. Поскольку Грегуар всегда попадает в нелепые ситуации, ему кажется, что он теряет авторитет в их глазах. Поэтому он не хочет звонить в свою фирму и сообщать, что «рено» отбуксовали. Подчиненные, конечно, приедут за своим директором, но потом месяц будут над ним потешаться. К сожалению, денег у Грегуара при себе нет — они остались в машине. А все, что есть, — это горячее желание пригласить сегодня на ужин в «Метрополь» такую очаровательную мадемуазель. Даже если она и не одолжит ему денег на такси до квартиры в Кунцеве, которую ему снимает фирма. Там он возьмет деньги и поедет вызволять свой «рено». «Не знаю, как можно жить в таких маленьких квартирах! У меня во Франции большой дом! Если Олья захочет, она может приехать ко мне в гости и посмотреть своими глазами».

Завершал эту стремительную сцену, сыгранную на одном дыхании, галантный поцелуй руки. Фонтан обаяния, доброжелательности и веселья не иссякал ни на минуту. Девушка оказывалась в совершенно другой реальности, где все легко, просто и красиво, где ее ждет очаровательный мужчина, собственный дом, цветочная оранжерея, милые детишки, а также покой и уверенность в завтрашнем дне. И некоторые русские красавицы тут же доставали кошельки и отсчитывали крупные купюры. Им было неудобно дать мало: не нищему ведь подаешь, а совсем наоборот — человеку из того мира, куда ты обязательно должна пробиться.

Если девушка отказывалась одолжить иностранцу деньги, ссылаясь на их отсутствие, Грегуар не озлоблялся, а, напротив, с еще более очаровательной улыбкой напоминал красавице, что его приглашение поужинать вместе остается в силе. Вот только как бы не пришлось перенести ужин прямо сюда, на мостовую, потому что может случиться, что он так и не доберется до дому. Незамысловатая шутка окончательно растапливала сердце незнакомки, и она снабжала француза парой не таких крупных, как хотелось бы, но вполне платежеспособных купюр.

Действуя подобным образом, за несколько часов Рустам зарабатывал столько же, сколько его соотечественники за весь день работы на рынке. Однако мужчина был разочарован: это были совсем не те деньги, ради которых он покинул родной городок. Его авантюрная душа жаждала большего, но как этого добиться, Рустам пока не мог придумать. Мужчина продолжал по отработанной схеме очаровывать дамочек на улицах, но понимал, что долго на этом трюке он не продержится. Близилась осень, частенько накрапывал дождь, и девушки под зонтами озабоченно спешили по своим делам, не реагируя на призывную улыбку незнакомца.

Но как раз в это время произошла одна встреча, которая кардинальным образом изменила жизнь Рустама Исмаилова. Под чутким женским руководством Рустам превратился в Арнольда Борисовича Краснянского, президента концерна «Гильдия».

Глава 5

Все-таки я гений! План по ловле «на живца» сработал! Не далее как сегодня мне предложили оклад в три тысячи долларов, полный социальный пакет и карьерный рост. Хотя я не знаю, куда уж выше главного бухгалтера концерна «Гильдия». Должно быть, в глазах Краснянского я выгляжу полной идиоткой, если он осмелился предложить девице с моим резюме такую должность. Как бы то ни было, у меня есть в запасе пара дней, пока мошенник «обсудит мою кандидатуру с коллегами». За это время мне необходимо будет тщательно отрепетировать свою роль.

Надо бы поужинать. Я открыла холодильник и воззрилась на его содержимое. Так, что же у меня есть? Самый закоренелый холостяк прослезился бы при взгляде на пустые полки. Два яйца, кусок засохшего сыра, какая-то железная банка без этикетки — насколько я помню, вроде бы тушенка — и один маленький вишневый йогурт. И что же мне теперь делать? Неужели придется варить рис, который вечно слипается в один безвкусный комок? А может быть, гречку? Но признаться, гречневая каша мне тоже редко когда удается. Если быть точной, то практически никогда. Либо хрустит на зубах, потому что я наливаю так мало воды, что она за пять минут вся куда-то девается, либо до неприличия разваривается. Надо будет как-нибудь узнать правильную пропорцию крупы и жидкости.

А сейчас лучше сходить в супермаркет и купить там что-нибудь вкусненькое. К примеру, пиццу. О Господи, про пиццу-то я и забыла! Я открыла морозильник и вытащила оттуда пиццу с креветками, приобретенную еще три дня назад. Все, проблема с ужином благополучно разрешилась.

Итак, вечер вроде бы складывается неплохо. В духовке — пицца, в видеомагнитофоне — «Три тополя на Плющихе». Потрясающий фильм. Вообще надо будет, когда разбогатею, купить себе антологию классики советского, американского и итальянского кино. Моя мечта — целыми днями лежать на диване, смотреть фильмы и лакомиться пирожными. И чтобы в это время домработница суетилась по огромному дому, садовник возился с розами, шофер отполировывал капот машины, а денежки… капали на банковский счет. Вот это, я понимаю, счастье! Но ничего, пока буду переносить из будущего в настоящее все, что можно перенести. В частности, диван, видео и сладкое. Кстати, где-то тут у меня мармелад оставался…

Звонок в дверь прервал мои поиски. На пороге стояла Катерина с большой коробкой торта в руках. «Неужели пришла отметить удачное знакомство с Артемом?» — мелькнула у меня мысль. Но, вглядевшись в лицо подруги, я поняла, что это скорее пир во время чумы.

— Он так и не объявился, — не спросила, а уточнила я.

Катерина кивнула, тяжко вздохнула и начала как-то странно морщиться.

— Только не плачь, — предупредила я.

— Уже наплакалась, — пробормотала она в ответ и громко чихнула.

— Будь здорова! Пиццу будешь?

— И пиццу буду, и торт. Теперь уже все равно, — обреченно отозвалась подруга и, еще раз тяжело вздохнув, приступила к своему рассказу.

Он оказался коротким: Артем до сих пор не написал ей ни строчки, хотя прошло уже три дня с того вечера, когда он бессовестно не явился на встречу. Зато Катерина, забыв про девичью гордость, забросала его посланиями, частично встревоженными, частично ироничными. И все они остались без ответа.

— А может, у него нет доступа к Интернету? Ну, уехал куда-нибудь в глухую деревню, на похороны троюродной бабушки… — попыталась я утешить подругу. Но Катерина не нуждалась в утешении. Она уже пришла к твердому мнению относительно себя и своей судьбы. Откусив большой кусок пиццы, она убежденно заявила:

— Зря я вообще все это затеяла — знакомиться с мужчинами, пытаться стать такой, как все. Я думаю, что у меня венец безбрачия.

— Что?

— Венец безбрачия, ну, что-то вроде проклятия. Говорят, он бывает у тех, кто в прошлой жизни, наоборот, пускался во все тяжкие. Такое своеобразное наказание.