Пицца для одного - Рина Осинкина Страница 7

Подкинув латунный кругляк на ладони, Есения выбросила его в мусорный контейнер вместе с останками «чужого» и прочим добром, вывалившимся из кожуха репродуктора. Присутствие швейной фурнитуры, непонятно как и зачем оказавшейся там, где ей совершенно не место, тоже ее не удивило, поскольку в голове парикмахерши крутилась одна-единственная мысль: выполнять креативные стрижки на Иркиной башке, а потом получать жирные чаевые сверх озвученной цены Таньке Валежневой больше не придется. От слова «никогда».

О том же самом думала и Ирина.

На душе было гнусно, как будто вывозилась в помоях. И стыдно взглянуть на Наталью. Ну и денек!

– Жалко терять микрофон, но для подобных случаев я ими и запасалась, – важным тоном проговорила Наталка, отключая наушники от смартфона.

– Да, вещь полезная, – согласилась Ирина, не желая уточнять, почему у племянницы оказался шпионский девайс, принадлежавший в числе прочих, как та выразилась, ее папке. Хватит уже на сегодня подозрений и обвинений.

Интересно, дошло до Натальи, отчего тетка вытурить ее собиралась? Если дошло, будет неприятно, если нет – нужно срочно придумать отмазку. Но только какую?

– Папка снабдил, – пояснила Наталка. – Но строго велел, чтобы пользовалась только по острой нужде, как сегодня. Кстати, с хорошими новостями тебя, теть Ир.

– По-твоему, это хорошая новость – узнать, что давнишняя знакомая, почти подруга, люто тебя ненавидит?

– А узнать, что у тебя крадет вещи племянница, которую ты приютила, – новость получше?

А ведь и вправду. Глупость сморозила. С хорошими тебя новостями, Ирина.

– Ты извини меня, Наташ. Я виновата.

Наталка взглянула на нее внимательно и улыбнулась:

– Все путем, теть Ир. Вела себя ты благородно. Хоть и эмоционально слегка.

Слегка… Мягко сказано.

– Однако, – встрепенулась Ирина, – а что ты этому молодому человеку передала? Если не…

– Если не муху вашу блескучую? Флешку, я же сказала.

– Не ври, Наталья. Флешку передавать незачем, когда Интернет в каждом доме. Но я не настаиваю, конечно, – опомнилась она. – Извини. Снова извини.

После минутной заминки Наталка сказала:

– Ой, да ладно… На флешке фотки мои, а вовсе не курсовая. А пиццу принес Федька, мой парень. А фотки такие…

Опять пауза.

– Голышом, что ли, сфоткалась? – как можно небрежнее поинтересовалась Ирина.

– Нет, конечно. Тут такое дело…

И Натка рассказала, что с Федькой они встречаются больше полугода, в самоизоляции скучают друг без друга, хоть и общаются ежедневно по скайпу. Недавно Федька попросил Наталку сделать фотографию с пузом, будто она ждет их ребенка. «Нашего ребенка, прикинь, теть Ир!» Ей было неловко делать такое фото, особенно потому, что Наталка не позволила их отношениям зайти слишком далеко – она была твердо убеждена, что негоже себя обесценивать, – но он ее уговорил. Отправлять файлы через Интернет Наталка отказалась, чтобы не перехватили и по соцсетям не растаскали. Тогда он придумал приехать к ней под видом доставщика пиццы, заодно и повидаться бы смогли. Но не очень-то все получилось. Скомканно как-то.

– Теть Ир, только ты не переживай. Снова угрызать себя начнешь, а ты ни в чем не виновата. Это просто стечение обстоятельств такое неудачное. Бывает. А у дяди Леши что, инструмента совсем никакого нет?

Ирина не сразу сообразила, что тема разговора переменена, поэтому ответила с заминкой и некоторым недоумением:

– Как же нет, Наташ? Он хирург, дома тоже держит инструментарий, мало ли какие могут случиться обстоятельства. Отличный австрийский набор недавно себе купил, а прежний на работу отнес. А почему ты спрашиваешь?

– Вообще-то я про другие инструменты спрашивала. Отвертки, кусачки, дрель. Для мелкого бытового ремонта, короче. Что-то я их не нашла. Плохо искала, может?

– Не нашла? Так их и нету, наверно. Слушай, а каким же образом ты приемник чинила? И выключатель? Не кухонным же ножом и давилкой для чеснока?

Наталья бодро-весело сообщила:

– Из положения я вышла легко. Тебе, может, неизвестно, но у дяди Леши еще один набор имеется. Я его в нижнем ящике комода отыскала, там еще подшивка журналов каких-то растрепанных лежит и деревянный фонендоскоп в виде трубочки, прикольный. Старье, короче. И футляр с ланцетами-пинцетами тоже весь такой разодранный. Раньше был замшевый, похоже. Я ему новый куплю, он только рад будет.

– А зачем ему новый, Наташ? – с опаской спросила Ирина, предчувствуя, что услышит.

– Хлипким оказался, – с пренебрежением в голосе ответствовала племянница. – К дальнейшему использованию непригоден. Ты мне только посоветуй, какой лучше заказать, я в них ничего не смыслю. Я еще ему набор отверток подарю. И мультитул тоже, чтобы вместо брелока с ключами носил. Самый навороченный выберу.

Ирина задумчиво молчала. Судя по всему, Наталка использовала в ремонтных целях почти музейный экспонат: набор полевого хирурга времен Первой мировой. Иркин муж приобрел раритет на интернет-аукционе за несуразную цену, мотивировав поступок тем, что это настоящая реликвия – для тех, кто понимает, естественно. Приобрел год назад, полюбовался, сунул в ящик и забыл. Интересно, когда вспомнит снова?

Оценив теткино молчание как неудовольствие, Наталка поспешно добавила:

– Но я сожалею.

«Ага, как же, сожалеет она», – с насмешкой подумала Ирка.

Что же касается Алексея… Так ему и надо. Мастер на все руки и хирург – понятия вполне совместимые. Пусть учится у Натальи.

– Ты пиццу обещала, – напомнила Ирина.

– А куда пропал Сержик? – заволновалась Наталка.

Они посмотрели друг на друга и, вскочив, не сговариваясь, заспешили на кухню.

Хорошо, что они были готовы увидеть нечто подобное – шок вышел умеренный.

Когда Сержант с ломтиком ветчины, торчащим из пасти, и прилипшими к шерстистому подбородку жгутиками тертого сыра – моцарелла, скорее всего, а может, пармезан – на секунду оторвался от поглощения замороженного полуфабриката, успевшего, впрочем, слегка разморозиться, и зыркнул на них возмущенным взглядом, обеим стало отчетливо ясно, что пицца – это такая специальная еда, которая должна и может достаться только кому-то одному.